Л.Н. Гумилев Опубликовано в журнале «Вестник ЛГУ», 1966, N 6, стр. 62-71.

Результаты работ по установлению характера колебаний климата аридной и полуаридной зон Евразии в историческое время (I в. до н.э. — XVIII в. н.э.) ««Гумилев Л.Н., Алексин А.А. Хазарская Атлантида. — «Азия и Африка сегодня», N 2, 1962. Гумилев Л.Н. Хазария и Терек (Ландшафт и этнос: II). — «Вестник ЛГУ», 1964, N24, вып.4. Гумилев Л.Н. По поводу предмета исторической географии. (Ландшафт и этнос: III). — «Вестник ЛГУ», т. 18,, 1965, вып.3, С.112 — 120. Gumilev L.N. New Data of the History of Khazaria, Acta Archaeol. Academ. Sci. Hungar, t. XIX, f.l/2, 1967.»» позволили выразить согласие с концепцией чередования влажных и сухих периодов, сформулированной А.В. Шнитниковым ««Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария. — Записки Геогр. общества СССР. Нов. сер., 1957, т. XVI.»», с поправкой В.Н. Абросова на гетерохронность повышенного увлажнения аридной, гумидной и полярной зон ««Абросов В.Н. Гетерохронность периодов повышенного увлажнения гумидной и аридной зон. — «Известия ВГО», 1962, N 4. Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий (Ландшафт и этнос: 1) — «Вестник ЛГУ, сер. геологии и географ.», 1964, N 6, вып. 1.»». Но предложенная нами методика анализа характера миграций кочевых народов не может быть применена для более древних эпох, которые мы знаем недостаточно подробно.

Казалось бы, что делать заключения об изменениях климата для древних эпох на основе исторической географии невозможно, однако есть путь, позволяющий и здесь получить некоторые результаты, правда с гораздо большим допуском, чем для средневековья. Для этого нужно прежде всего расширить диапазон наблюдаемых явлений, т.е. учитывать наряду с археологическими данными явления природы, что уже сделано А.В. Шнитниковым ««Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария. — Записки Геогр. общества СССР. Нов. сер., 1957, т. XVI»». Затем следует применить сформулированную нами концепцию гетерохронности и на основании ее проводить интерполяции там, где это возможно, и, наконец, привлечь палеоэтнографию аридной зоны, разработанную С.И. Руденко (см. ниже), и сопоставить все наблюдения исходя из хронологического принципа. Допустимая погрешность будет превышать столетие, небольшие колебания внутри периодов не будут учтены, но общая закономерность может быть прослежена, а это и является целью работы. При таком широком охвате темы особо острой становится проблема использования литературы по этому вопросу. Библиография необозрима, и поэтому целесообразно базироваться на всей совокупности результатов работ, уже обобщенных в нескольких фундаментальных сочинениях. В противном случае история вопроса подменяет собой решение проблемы.

Хронологические рамки тоже будут ограничены. Даты палеолитических стоянок, даже при радиокарбоновом анализе, столь приблизительны, что базироваться на этом материале недопустимо. Поэтому мы сосредоточим наше внимание на эпохе бронзы и раннего железа, т.е. трех тысячелетиях до н.э., но даже здесь возможно дать только суммарные характеристики периодов, чего, впрочем, для поставленных нами задач достаточно.

Рассмотрим смену климатических периодов в аспекте зональности и гетерохронности повышенного увлажнения (см. таблицу).

Конец теплого атлантического периода (около 2300 г. до н.э.) характеризуется северным направлением циклонов. Шпицбергенские льды растаяли, а в Швеции температура августа была в среднем на 5-7° выше современной. Неолитические стоянки на побережье Онежского озера располагались на столь низком уровне, что ныне оказались под водой. В южных широтах климат становился более континентальным — идет усыхание торфяников Западной Сибири и даже Англии; в Альпах отступают ледники, появляются поселения в горах и возникает движение через открывшиеся после таяния ледников горные проходы ««Там же, стр. 261»».

К этой же эпохе относится выселение народов трипольской культуры из Юго-Восточной Европы в более влажные области Центральной и Западной Европы. Это выселение нельзя не поставить в связь с исчезновением на нижнем течении Днепра, Буга и Днестра дубовых, буковых и грабовых лесов и наступлением степи на север, Но Карпаты преградили путь движению степного ландшафта, и в Трансильвании трипольская культура развивалась беспрепятственно.

К концу этого периода следует отнести так называемые «всемирные потопы», т.е. грандиозные наводнения в Месопотамии и Восточном Китае. «Потоп» в Двуречье имеет две даты: вавилонскую, по книге «Энума Элиш» — 2379 г. до н.э., и еврейскую, по библейской «Книге бытия» — 2355 г, до н.э. ««Там же, стр. 220-221,262»». Китайский «всемирный потоп» датируется 2297 г., что надо считать датой очень приблизительной, так как древнекитайская хронология за последнее время подвергается уточнениям. В это время воды рек Хуанхэ и Янцзы перемешались между собою, и работы по борьбе с наводнениями продолжались долгие годы ««Там же»».

Совпадение дат грандиозных наводнений на западной и восточной окраинах Азии сопоставимо с усилением североиранской ветви циклонов и южным направлением муссонов. Приносимая ими океанская влага выпадала на горах Армении и Тибета, что и вызывало повышение уровня рек. Но если так, то эти явления должны быть синхронны таянию льдов Арктики и усыханию евразийских степей. Действительно, в III тыс. до н.э. население аридной зоны было редким, и активные связи между Западом и Востоком не осуществлялись.

Переход к новым условиям совершился относительно быстро, В конце III тыс. произошло увлажнение гумидной зоны, отмеченное ростом ледников в Альпах и затоплением свайных поселков на альпийских озерах ««Там же, стр. 262»». Возможно, что к этой эпохе относится наступление леса на степь на Украине и быстрое нарастание торфяников в Англии и Ирландии. Однако к началу II тыс. до н.э. наступила «ксеротермичсская фаза суббореального периода», характеризующаяся усыханием гумидной зоны. Снова открылись горные проходы в Альпах, на альпийских озерах выросли свайные постройки, а поселения вокруг оз. Ильмень и других озер спустились в поймы рек и на низкие места и побережья озер. Очевидно, общее усыхание гумидной зоны распространилось и на Волго-Окское междуречье, где болота превратились в лесные поляны, непролазные чащи — в леса паркового типа; зимы стали сухими и ясными, а летние периоды жаркими. Для этой области умеренное усыхание было благодетельным, и она привлекла к себе волну переселенцев с берегов Вислы и Днепра — предков славян и летто-литовцев, носителей так называемой «фатьяновской» культуры ««Очерки по истории СССР. Т. 1. Первобытно-общииный строй и древнейшие государства на территории СССР. М., 1956, стр. 110-114»». Эта культура была основана на примитивном мотыжном земледелии и оседлом скотоводстве. В более поздних могильниках, датируемых эпохой бронзового века (серединой II тыс. до н.э.), встречаются кости лошади — животного, связанного с сухими районами, а не с болотами.

Народы «фатьяновской» культуры закрепились в бассейне Днепра и Десны, а на Волге и Клязьме они продержались лишь до того времени, когда в начале I тысячелетия путь циклонов снова передвинулся в гумидную зону. Тогда природные условия перестали благоприятствовать пришельцам и, наоборот, помогли местным финским племенам восстановить свое господство на берегах Волги и Оки и удержаться там до нового славянского расселения, происшедшего уже в исторический период. Столь же благоприятно для человека повлияла «ксеротермическая фаза» на аридную зону, подвергшуюся усиленному увлажнению. В степях появились островки леса (колки), пустыни заросли травой, размножились стада копытных животных и от днепровских берегов до склонов Алтая расцвели культуры, основанные на мотыжном земледелии и пастушеском скотоводстве. Оседлость степняков бронзового века устанавливается путем остеологического анализа: главное место в стаде занимал крупный рогатый скот, второе место делили овцы и лошади или, в других стоянках, — овцы и свиньи; кости диких животных встречаются редко ««Либеров П.Д. Племена среднего Дона в эпоху бронзы. М., 1964, стр. 67-68»».