Если чему я и научился за время моей карьеры в Святом Ордосе, так это тому, что в каждой истории есть зерно истины. И не важно, насколько невообразимы заблуждения, насколько перевраны мифы и насколько отдалены по времени от реальных событий, во всякой истории есть некая часть правды.

Я помню, как когда-то давно, когда я был еще всего лишь послушником, дознавателем Эйзенхорном, я поражался тем необыкновенным чудесам, о которых я читал в старинных книгах, мерцающих планшетах, в крошащихся свитках. В основном они были легендами из далеких времен, историями удивительными и, как я тогда полагал, порожденными дикими фантазиями. Я полагал, что все эти сказки были придуманы для развлечения малолеток или легковерных людей, все эти истории — волнующие и удивительные, изумляющие и ужасающие — были построены лишь на воображении.

Я учился и видел. Обрел опыт. И обнаружил, что вселенная, где обитает человечество — место более странное, более темное и опасное, и намного причудливее, чем кто-либо из нас мог бы себе представить. Среди звезд бродят бессмертные. Изначальные существа скрываются в твердях пространства. Демоны резвятся в океане злобного варпа. Там нет историй, нет рассказов о чудесах, нет мифов, нет сказок, которые, в некотором смысле, не зависят от крупицы правды, как жемчужина зависит от крупицы песка. Хороший инквизитор должен изучать и не сомневаться в них, или он будет удивляться всякий раз, когда вскрывается правда.

Я помню Корадрум. Я помню холодный ветер, дующий с северных пустошей, маленькие деревни и поселения, закрытые от наступающей зимы. Я помню одинокую, неусыпную звезду, висящую в вечернем небе, столь же холодную и яркую, как и тщеславие Глоу. Это было знаменьем, как говорили местные, знаком, предупреждением богов о том, что должно произойти что-то значительное. Годом ранее звезды там не было.

Конечно же, я знал из сводок астронавигаторов, распространяемых по Имперским Силам сектора Скарус, что назревшая звезда в 476 Гамма Хераспекс превратилась в сверхновую десятью годами ранее, и вспышка её ослепительной смерти достигла Корадрума только сейчас. Однако местные цеплялись за свои выдумки. Рождение, говорили они: это предвещает рождение великого существа. Вождь родится для нас, говорили они мне. Он будет богом в обличии человека. Он спал смертным сном в течение тысяч лет, но теперь возродиться. Он будет жить. Он избавит нас от зла.

Со мной был Нейл. Уже тогда он понимал отведенную ему роль. Он знал, что это надувательство и суеверия и то, что мы оба были готовы скрыть грубую правду. Тем не менее, он насмехался.

— Они рабы своих суеверий, — ворчал он, пытаясь завести заледеневшими пальцами восьмицилиндровый двигатель грузовика. — Звезда в небе, болтовня об освободителе? Воскрешение и рождение? Я умоляю.

Он также прочитал сводки астронавигаторов. И мне был понятен его цинизм. Огромная часть населения Империума живет в условиях потрясающего невежества. И чаще всего, так для них безопаснее. Мы позволяем сохранять их предания о дьяволах, богах, ангелах, барахтаться в языческих убеждениях, потому что это лучше, чем нянькаться с безумцами, узнавшими, что демоны, боги и ангелы существуют на самом деле.

— Оставь свои замечания при себе, Гарлон, — посоветовал я ему. — Местные легенды имеют очень глубокие корни. Именно поэтому Ленхем производит раскопки здесь.

Я полагал, что могу по-дружески угостить его необходимыми знаниями, и продолжил дальше этот рассказ. Он принял это стойко.

Дарред Ленхем был одним из самых уважаемых археологов сектора. Он специализировался на человеческих останках самых ранних эпох, времен Первых Экспансий, до того, как на нас сошла Древняя Ночь. И он уже два года как пропал.

Как только мы вошли в холмы, то сразу нашли место, где в последний раз была замечена его команда. Это было обширное подчищенное место с вырытой дырой в насыпи. Вокруг валялось множество оборудования, но признаков жизни не наблюдалось.

— Местная народная легенда, по сути, очень старая, Нейл, — заметил я, пока мы спускались по отрытому туннелю с искусственным освещением. — Одна из самых старейших. Она появляется везде, где поселяется человек, и она была одной из самых важных и существенных для наших далеких предков еще до Древней Ночи.

— Возвращение царя? — спросил Нейл. — Богоподобный возродится и искупит наши грехи?

— Верно. Она преобладала в терранской культуре где-то с М0 до М5, и несомненно, еще до этого. Множество верований основывались на ней, включая самые главнейшие, в те эпохи. Бог в человеческом обличии, святой и бессмертный, рожденный для того, чтобы вести нас к спасению.

— Он немного припозднился, — прорычал Нейл. — У нас уже есть совершенный добрый Бог-Император.

Нейл вытащил второе оружие. Его цинизм соответствовал его предусмотрительности.

Мы нашли самый глубокий подземный зал. Он был отрыт резаками и бурами Ленхема, но следов его самого, или иследовательской группы мы не увидели. Зал был опечатан невообразимо давно.

Нейл выкрикнул предупреждение, но я и сам уже увидел это.

Нечто, в самом деле, родилось, это факт, возродилось после сверхмерного периода смерти. Это был бог в облике человека, чьё благополучное воскрешение из мертвого сна было к месту предсказано звездой.

И не был он никаким избавителем, по крайней мере, для людей.

Истории не бывают полностью правдивы. Мифы полны лжи, но в них всегда есть крупица правды.

Нейл открыл огонь. Я поднял свой жезл.

Владыка некронов оторвался от тел Ленхема и его группы и повернулся, чтобы встретить нас.