(Звук шагов)

Имус: Я полагаю, вам уже приходилось сталкиваться с делами, похожими на моё.

Инспектор не ответил. За последние несколько минут мастер Имус услышал от него лишь о его полномочиях и несколько общих вопросов. Чуть за полдень мастер Имус был оставлен в ожидании в галерее темного неприятного здания. Затем его проводили в приемную во внутреннем дворе. Холодная приемная выглядела заброшенной. Сальные отпечатки пальцев на белой штукатурке и стертый ногами деревянный пол указывали на то, как много людей побывало здесь до него. Окон не было, и свет просачивался внутрь сквозь щели в досках. С далекой улицы мастер Имус слышал шум, создаваемый рабочими, спешащими домой к ужину.

Имус сидел на одном из стоящих тут старых деревянных стульев. Подошел клерк, провел его через помещение, обитое панелями из темного дерева, и усадил за маленький столик. Клерк горбился под весом стенографа, встроенного в его грудь. Сев на табуретку, он вручил мастеру Имусу бланк и предложил ему читать вопросы, отпечатанные на нем, отвечая на них своими словами.

(Клерк печатает)

Мастер Имус начал запинаясь говорить, а руки клерка, похожие на птичьи лапы, замелькали над клавишами стенографа, записывая его слова. Стенограф гремел как счетная машина и от этого звука Имус почувствовал себя еще более несчастным.

Когда вопросы закончились, клерк вышел и через несколько минут подошел еще один. Этот клерк отвел мастера Имуса в зал, пахнущий машинным жаром и заполненный рядами грохочущих когитаторов. Изучив документы Имуса, он сделал их копии на одном из когитаторов. Фрагменты различных событий из биографии Имуса на мгновение вспыхивали на многочисленных экранах, чтобы затем исчезнуть в тусклом зеленом цвете. И это безмолвное таяние текста казалось мастеру Имусу наиболее неприятным и символичным.

Вернувшись в приемную, он вновь остался один. Дневной свет потускнел. В его отсутствие кто-то зажег маленький светильник. Через двадцать минут ожидания пришел инспектор.

(Дверь открылась и закрылась)

Инспектор: Йохан Имус?

Входя в комнату, инспектор изучал данные на инфопланшете. Мастер Имус встал.

Имус: Это я, сэр.

Инспектор был высоким крепко сбитым человеком с темной шевелюрой. Йохана Имуса не удивило то, что он был одет во всё черное, и черным же был плащ, накинутый на плечи. Инспектор оглядел мастера Имуса с ног до головы испытующим взглядом и небрежным жестом показал свою инсигнию, предъявляя свои полномочия.

Инспектор: Для начала вы должны пройти досмотр. Следуйте за мной.

(Открывается дверь)

Мастер Имус покорно следует за ним. Они идут через погруженный в сумрак двор, входят в арку и поднимаются по бесконечным лакированным лестницам.

(Звук шагов, открывается дверь)

Инспектор открывает дверь и проводит мастера Имуса в маленькую комнатку. Здесь есть маленький декоративный камин, выглядящий так, словно огня в нем не было лет триста. На нем тихо тикают позолоченные часы. На деревянном полу ковер, стол и два простых стула по его сторонам. В одном из углов комнаты стояло кресло, удобный и приятный предмет обстановки, но мастера Имуса вряд ли туда усадят.

Они заняли свои места по разным концам стола.

Инспектор: В чем суть преступления, в котором вы хотите признаться?

Инспектор задает вопрос после нескольких минут изучения дела в инфопланшете.

Имус: По сути это не преступление.

Инспектор: Нет?

Имус: Проступок, да, проступок. Это слово лучше подходит.

Инспектор: В таком случае, в чем суть вашего проступка?

Имус: Я это уже объяснял клерку.

Инспектор начал прокручивать назад файлы в планшете.

Инспектор: Возможно ли, что вы лжесвидетельствовали в том, что я сейчас читаю?

Имус: Нет, сэр.

Инспектор: Может быть вас заставили, принудили, склонили сделать это заявление?

Имус: Нет, сэр. Я пришел сюда по собственной воле. Я об этом говорил много раз.

Инспектор: Это здесь отмечено. Но вот что тревожит — вы делали на этом акцент несколько раз в течение предыдущих допросов.

Имус: Я просто хотел внести ясность. Хотел убедить, что пришел сюда по собственной воле, не более.

Инспектор молчит несколько секунд.

Инспектор: Вы говорите, что были подкуплены губительными силами, вовлечены во зло и подвигнуты на нечестивые действия.

Мастер Имус кивает.

Имус: Я полагаю, вам уже приходилось сталкиваться с делами, похожими на моё.

(Тиканье часов)

Имус:

Для полного объяснения необходимо всё тщательно рассмотреть. Я главный бухгалтер и гражданин Империал Хесперус, и последнее для меня более важно, чем работа в «Слотчер и Дэвиоф», так мне кажется. Мой отец работал бухгалтером на «Слотчер и Дэвиоф» и его отец до него. Моя работа включает в себя ведение счетов компании, распределение денежных средств, проведение проверок и ежедневный надзор за денежными расходами и доходами.

Я работаю в этой должности уже шестьдесят два года и руковожу восемнадцатью бухгалтерами. Жены у меня нет, да и семьи тоже. Моя жизнь — это работа. «Слотчер и Дэвиоф», известный торговый дом, наверняка вы слышали о нем. Мы держим конторы в Гарцелл Коммерциа рядом с четырнадцатым переулком Джомис. Мы главным образом занимаемся антикварными предметами из шелка, старинными вещами, манекенами, и прочими изысканными предметами. Магазины расположены на улицу Вассенсон возле складов. Там проводятся открытые распродажи по главным дням и специальные аукционы каждый второй солнечный день. Изредка устраиваются торги для особых клиентов и богатых людей. В последний день горгоны мы предложили список товаров, включающих в себя восемь маленьких неизвестных бюстов Самбриано Кельчи и серию человечков найденных в руинах Джекеро.

Нет, сэр, я не заведую отделом. Моё жалованье не позволяет мне делать накопления или играть на бирже, но деньги это мой бизнес. В работе я усерден и исполнителен. Я не хочу, чтобы мастер Слотчер или мастер Давиоф испытывали затруднения в работе из-за неправильно поставленного десятичного знака или неверно сложенных чисел. Это мое призвание, я никогда не совершаю ошибок.

Ну, теперь, о чем вы и просили, мы подошли к сути, как я полагаю. В последний солнечный день я намеревался проверить квартальный отчет. Близится конец года и Имперские сезонные сметы должны быть составлены без ошибок. Я нашел ошибку. Не совсем ошибка, больше отклонение, то, что нельзя объяснить. Поначалу это вызвало легкое раздражение, но чем больше я изучал страницы бухгалтерской книги, тем более странным это становилось. Там были пробелы, понимаете, пробелы, дыры и пропуски в потоке счетов и это не поддавалось объяснению. Всё выглядело так, словно страницу или две попросту вырвали из моей книги.

Но нет, всё это было в главной бухгалтерской книге! Лишь я имел к ней доступ. Сэр, подобным вопросом вы приуменьшаете мое мастерство. Я веду книги, и я веду книги всю свою жизнь. Я аккуратный человек. Вопрос был не в том, что просто закралась ошибка или вышла неправильная итоговая сумма, а в том, что пропали числа, просто пропали, и даже отсутствие страницы или двух не вызвало бы таких пробелов. Это то, что я имею в виду под словом «пустота». Числа — мой язык, моя жизнь. Я знаю, когда они врут. Это была пустота в расчетах, и чем больше я старался разобраться в этом, тем больше чисел от меня скрывалось. Словно они смыкали ряды, скрывая правду.