В 1925 году, когда я впервые начинал писать для заводчиков собак о наследственности, почти никто не имел ни малейшего представления о генетике, генах и хромосомах. Ныне, спустя поколение, мы привыкли часто видеть эти слова в печати. Любой студент высшей школы имеет понятие об их значении, некоторые весьма отчетливое. Множество преобладавших в 1925 году идей, связанных с племенным разведением животных, кажутся нам нынче глупыми — родимые пятна, пренатальное воздействие, наследственность приобретенных признаков и прочее. Общепринято было считать, будто наследственность передается через кровь. Образованные люди, конечно, не верят больше подобным дискредитировавшим себя утверждениям.

Общие познания людей в психологии сегодня находятся примерно на том же уровне, на каком были генетические представления в 1925 году. Когда речь идет о собаках, хозяева по-прежнему тычут щенков носом в экскременты, приучая блюсти чистоту в доме, инструкторы на площадках при обучении послушанию почти без исключения применяют силовые методы, с младенчества неосознанно заставляя собак бояться (после чего покупатели всю жизнь уверены, что «кто-то обидел бедную крошку»). Куснула она кого-то — и хозяин растолковывает друзьям, что ее «наверняка кто-нибудь пнул, и она никогда этого не забудет». И все продолжается в том же духе. Только я сомневаюсь, что лишь следующее поколение заводчиков станет просвещенным в области современной психологии, по одной простой причине — они жаждут научиться с легкостью дрессировать собак и как можно скорее добиваться успехов.

Вспоминая собак, принадлежавших друзьям моих родителей, я с трудом могу припомнить хоть одну, которую так или иначе не дрессировали бы. Один пес обладал великолепным репертуаром трюков, восхищавшим всех и каждого. Другого обучили приносить хозяину разные вещи. Выслушав просьбу, пес поднимался наверх по лестнице и спускался, неся хозяину тапочки. Я всегда приходил в полный восторг, видя, с какой точностью он, получив сигнал или команду, несет тапочки хозяина или хозяйки. Хозяин не объяснял нам, каким образом дает псу это понять, просто спрашивал, какую пару мы желали бы видеть в зубах у собаки, и пес всякий раз приносил требуемую.

В нашем районе Бруклина жили трое слепых, имевших фокстерьеров-поводырей, маленьких собачек, к которым были прикреплены длинные трости. Насколько мне помнится, дрессированы они были даже лучше нынешних крупных обученных собак-поводырей. В те времена содержание собак доставляло больше радости, поскольку владельцы получали удовольствие в основном от процесса дрессировки. Сегодня им, на мой взгляд, первым делом нравится присутствовать при кормлении своих любимцев, а во-вторых, просто держать рядом живое существо. Многие владельцы собак были бы точно так же счастливы возле аквариума с тропическими рыбками.

Так что вдобавок к попытке помочь владельцам лучше понять своих собак еще одна важная цель этой книги — внести радость в серое существование тысяч собак, которым процесс дрессировки приносит великое наслаждение. Собаки способны доставить и вам немалое развлечение. Попробуйте потренировать своих питомцев, и увидите — это именно то, что нужно.

Кроме дрессировки собак, живущих в питомниках и в домашних условиях, я работал со многими охотничьими породами — в основном с кунхаундами[2] и бладхаундами. Прежде у меня уходило несколько охотничьих сезонов на превращение кунхаунда в идеальную собаку. Сегодня я при хорошей погоде с успехом могу справиться за пару недель. Когда-то бладхаунда требовалось натаскивать около года, чтобы сделать из него поистине надежную ищейку по следу. Сегодня мне удается это за шесть недель, если как следует потрудиться.

В этой книге мы будем по мере возможности придерживаться научного метода. А метод это естественный.

Научный метод не признает сверхъестественного. Остается бесчисленное множество вещей, которые наука еще не подвергла тщательному исследованию, и все-таки это не дает нам права называть их сверхъестественными. Может быть, сверхъестественные феномены и существуют, только нам о них в этой книге лучше забыть и иметь дело с естественными. Мы хотим получить возможность предвидеть будущее развитие событий, и наука позволяет нам это сделать. Найдутся также люди, желающие внушить нам, будто кое-какие пока еще необъяснимые поступки обладают «метафизической природой». Мы же будем двигаться дальше, приняв за основу, что сверхъестественное — просто чушь, как весьма убедительно продемонстрировал профессор Альфред Дж. Эйер в своей книге «Язык, истина и логика».

Мы с детства приучены употреблять выражения, которые намекают, будто и другим животным присущи такие же психические характеристики, как человеку. Пользуемся прилагательными, применимыми лишь к человеческим существам, — болтливый попугай, нежная голубка, жестокий волк. И наоборот, привыкли говорить о своем собственном виде в выражениях, допустимых только по отношению к животным. Возможно, вам нелегко будет отбросить привычный образ мыслей и не высказываться таким языком о своих собаках, однако мы непременно должны понять, что собака великолепна сама по себе и ее незачем очеловечивать. Она и без того интересна, ее нужно лишь изучать, а не переделывать. Действительно видно, что собаки во многом ведут себя так же, как мы, но это не означает, будто они похожи на нас и во всех других отношениях.

Человек и собака живут в разных пространственно-временных мирах, и наш долг — постараться понять эту разницу, не пытаться перетащить собаку в свой мир, куда она не в силах войти, не обладая воображением, а самим, с помощью своих уникальных возможностей, шагнуть в мир собаки. Тогда мы сумеем их лучше понять и обучать.

Пожелав уяснить, каким образом лучше всего обращаться с каким-либо домашним животным, сперва надо узнать, что это за животное и как оно существовало в естественных условиях, в которых было вынуждено существовать. Если я завел кошку и хочу знать, чем ее накормить, а под рукой не окажется книжек, которые можно было бы почитать, рядом нет ни друзей, ни соседей, способных меня просветить, я исследую ее естественный рацион. Что она ест? Конину? Птиц? Грызунов? И оказывается, что в естественных условиях она питается в основном грызунами. Я не могу тратить время на ловлю мышей и охоту на белок, чтобы накормить кошку, так что стараюсь обеспечить ее именно этими питательными веществами, но в ином виде, наиболее для меня удобном.

Если я завел кролика, то не пытаюсь держать его на кошачьей диете. Нет, я смотрю, как он ест естественную для себя пищу, снабжаю его необходимыми продуктами, и точно так же стремлюсь предоставить ему условия для проживания наиболее близкие к естественным. Я стараюсь понять его естественное поведение. Не буду ставить для кролика доски, о которые можно точить когти, и не стану вить гнезда для кошки, чтобы она выстилала их шерсткой, готовясь разместить выводок котят.