Приведенный пример может быть задачею для психолога, и нужно только удивляться необычайной организации этого детского ума, который в состоянии был выдержать без всякого расстройства и вредных последствий такое невероятное напряжение. Среди книг, попавших в руки Эдисона в этот период его жизни, были “Несчастные” и “Труженики моря” Виктора Гюго, и ничто из прочитанного прежде не доставило ему такого удовольствия; первую из этих книг он перечитывал больше десяти раз. Это обстоятельство доказывает, что удивительное умственное развитие Эдисона не было односторонним или ненормальным, потому что его занимали не одни книги научного содержания, но самое сильное впечатление на его молодой ум производили талантливые литературные произведения, много говорившие его воображению. Все прочитанное им в этот ранний возраст до того врезалось в его память, что он до сих пор помнит ту страницу, где сообщается известный факт или случай. Эту способность он сохранил и до сих пор, когда ему приходится справляться со множеством разных научных сочинений и брошюр, чтобы отыскать между всей этой массой печатного материала один какой-нибудь нужный ему мелкий факт или заметку. Если верно, что гений – это неистощимая способность к труду, с учетом всех мелочей, то Эдисон в своей деятельности как нельзя лучше подходит к этому определению.

Детство его кончилось скоро. Юности, как мы понимаем ее, Эдисон не знал; с двенадцати лет он был предоставлен самому себе, и после десяти лет самой суровой борьбы с жизнью пробил себе дорогу и сделался знаменитостью. Отец его, энергический работник старого американского закала, пристально следивший за развитием мальчика, не имел в то время достаточных средств, чтобы поддерживать его, и предпочел, по старому американскому обычаю, вместо высшей школы пустить этого даровитого ребенка прямо в школу жизни, где он сам должен был пробить себе дорогу. Он устроил его так называемым поездным мальчиком (trainboy) на ближайшую железную дорогу между Порт-Гуроном и Детройтом, где молодой Эдисон, разъезжая с поездами, продавал пассажирам газеты, сласти и разные мелочи.

Эдисон начал самостоятельную жизнь с тем запасом сведений и с теми нравственными началами, которые он усвоил от своей матери. Благотворное влияние на него она сохранила до конца своей жизни, и ей Эдисон во многом обязан тем успехом, с которым он вышел из тяжелой жизненной борьбы в пору своей юности. Она умерла в 1871 году, как раз в тот год, когда имя ее сына стало приобретать первую известность.

Эдисон – поездной мальчик на железной дороге. – Успех торговли газетами. – Удачная выдумка. – Издатель железнодорожной газеты. – Лаборатория в поезде. – Пожар и конец предприятия. – Лаборатория в подвале. – Издание газеты в Порт-Гуроне. – Расправа оскорбленного подписчика. – Спасение ребенка. – Эдисон учится телеграфной работе. – Приглашение на место телеграфиста в Порт-Гурон

В двенадцать лет мы видим Эдисона здоровым веселым мальчуганом на поездах соединительной ветки между Порт-Гуроном, где жила его семья, и Детройтом, с пачкою газет и журналов под мышкой. Трудно представить себе мальчика, который еще вчера ломал голову над математическим трактатом Ньютона в библиотеке Детройта, влетающего в вагон железной дороги с криком: “Новые газеты, журналы, леденцы, яблоки, сэр!” Но Эдисон, по врожденной американской сметливости в торговых делах, быстро схватил суть успеха маленького предприятия и так повел его, что в непродолжительном времени торговля расширилась, и ему пришлось взять себе четырех помощников. В течение четырех лет, пока он занимался этим делом, у него оставалось ежегодно по пятисот долларов, которые он и отдавал своим родителям.

В это время американская междоусобная война уже была в разгаре, и, чтобы увеличить сбыт газет, молодой Эдисон придумал телеграфировать с опережением на ближайшие станции заголовки известий с театра войны, которые там вывешивались и возбуждали такой интерес среди публики, что по прибытии поезда его газеты разбирались нарасхват.

Не удовольствовавшись этим, он задумал издавать свою собственную газету, – может быть, единственное в мире издание, которое набиралось и печаталось в поезде на полном ходу. Газета выходила раз в неделю на одном небольшом листе и печаталась только на одной стороне; шрифт же, в количестве трехсот фунтов по весу, он приобрел у издателя газеты “Free Presse” в Детройте.

В составе поезда был старый товарный вагон, где прежде помещалось курительное отделение, которое из-за плохой вентиляции и запущенного вида было теперь заброшено и совсем не посещалось пассажирами поезда. Здесь, в полутемной конурке, Эдисон устроил свою типографию; он был редактором, наборщиком и издателем этой газеты, носившей громкое название “The Grand Trunk Herald” (“Вестник большой соединительной ветки”) и наполнявшейся разными известиями и слухами из местной железнодорожной жизни, сведениями о новых назначениях служащих, о несчастных случаях, а также главными событиями с театра войны. Листок продавался по три цента (пять копеек) за экземпляр и как-то попался на глаза знаменитому инженеру Роберту Стефенсону, строившему в то время Монреальский мост в Канаде. Стефенсон заказал особое издание этого листка для себя. В газетке печатались многие из железнодорожных служащих; она расходилась тиражом в несколько сот экземпляров и пользовалась некоторой известностью как единственное в мире издание, печатавшееся в поезде. Между прочим, листок удостоился одобрительного отзыва даже от лондонского “Times”’a.

Не удовлетворившись одним предприятием, Эдисон затеял другое дело. Он достал книгу “Качественный анализ” Фрезениуса, приобрел в рассрочку разные химические препараты и посуду (штативами для реторт, в обмен на газету, снабдили его железнодорожные мастерские) и открыл в том же старом вагоне химическую лабораторию. С увлечением принялся он за новую работу, вполне соответствовавшую его склонностям, и эта маленькая лаборатория в тряском вагоне, идущем со скоростью тридцать миль в час, представляла, может быть, прототип той знаменитой мастерской в Менло-Парке, из которой вышло впоследствии столько гениальных изобретений. Но как бы то ни было, тряска и толчки импровизированной подвижной лаборатории Эдисона привели к печальным для него последствиям. Однажды при особенно сильном толчке упала на пол и разбилась банка с фосфором, который воспламенился, и огонь моментально охватил все внутри вагона; прибежал испуганный кондуктор и не долго думая выбросил из окна не только всю химическую лабораторию, но и знаменитую типографию “Trunk Herald”’a. Как только остановили поезд, раздраженный кондуктор, боясь ответственности, вслед за его приборами вытолкал из вагона и самого молодого химика, наградив его при этом несколькими тумаками.

Так печально кончились два первых предприятия Эдисона. С большим трудом собрал он выброшенные возле полотна железной дороги остатки своей лаборатории и типографии и перенес их в подвал родительского дома в Порт-Гуроне. Здесь и продолжал с большим успехом свои научные занятия. Вскоре Томас приобрел хорошую книгу о телеграфе, который очень заинтересовал его еще в то время, когда он пользовался его услугами для передачи объявлений о содержании продаваемых им газет, и они вместе с товарищем Джеймсом Бардом устроили телеграфное сообщение между подвалом и домом последнего, причем проводом служила им печная проволока, а изоляторами на деревьях – старые бутылки. Эдисон возобновил свою издательскую деятельность в городе и стал выпускать маленькую газету “Paul Рrу”, у которой были и подписчики, и сотрудники. Но и тут его постигло новое несчастье. Напечатанная в газете статья оскорбила одного из ее подписчиков, имя которого в ней упоминалось. Вскоре после того подписчик встретил на набережной злополучного издателя и, не размышляя, схватил его в охапку и бросил в реку. Счастье, что Эдисон умел плавать, иначе мщение раздраженного подписчика стоило бы ему жизни, причем вместе с ним безвременно погибли бы в волнах реки Сент-Клер и все будущие великие изобретения.