Лифт медленно поднялся на восемьдесят метров по направляющим шахты, доставив их в просторный амфитеатр, освещаемый стоящими по краям свечами и лампами. Полом здесь служили металлические решетчатые плиты. По внешнему краю зал огибала приподнятая дорожка, огражденная от основного пространства железными перилами. На стенах можно было разглядеть несколько тяжелых служебных люков.

Прибывшие оказались на самом краю этого зала. Над их головами, едва различимые в свете свечей, нависали массивные опорные балки и какие-то черные каркасные конструкции.

Гости крутили головами, осматриваясь и пытаясь сориентироваться в сложившейся ситуации. Их оружие, конечно, чтобы не спровоцировать неприятности, не покидало ножны и кобуры, но было готово сделать это в любую секунду.

Ангарад посмотрела на Нейла и кивком указала ему на противоположную от лифта стену. От подвесной дорожки поднимались широкие металлические ступени, точно та кие же, как те, что вели на саму эту дорожку из зала. Верхняя лестница, огражденная перилами, нависала над внутренним кругом, неожиданно обрываясь в воздухе, и никуда не вела.

Это видели все. Нейл пытался вглядеться в мрак, господствующий под сводом помещения. Может быть, лестница была нужна, чтобы оттуда спускать что-то?

Закутанный в балахон человек сошел с платформы, и они собирались уже последовать за ним, но тут он остановился и снова повернулся к ним лицом.

– Клыки ада! – прорычал Нейл.

На окружной дорожке над их головами неожиданно возникла дюжина фигур в балахонах, идентичных той, что привела их сюда. Никто не слышал, чтобы какой-либо из люков открывался, и пламя свечей не дрожало. У каждого из новоприбывших на шее болтался ключ, но ни один из ключей не был похож на другой.

– Кто-то о чем-то переговаривается, – тихо произнесла Плайтон. – Я скоро уже не выдержу.

Вокруг снова завздыхали, зашипели непонятные голоса. Рейвенор рискнул потянуться сознанием вовне. Положение было рискованным, но он уже не мог просто ждать. Практически сразу он наткнулся на мощную ауру фоновой псионической активности. Казалось, будто даже стены и палуба пропитались ею. Она мягко и медленно пульсировала, точно дышала, но исходила не от скрывающейся под капюшоном фигуры. Все обитатели Дома оказались абсолютно «пусты» и инертны. Аура трепетала повсюду вокруг них, словно они каким-то образом оказались прямо внутри активного, неимоверных размеров разума.

Или как если бы сам океан, начинающийся за стенами Дома, был чем-то живым.

– Я ищу связности, – произнес Рейвенор.

Лацик не стал возражать и отошел в сторону.

– Я ищу связности, – повторил инквизитор.

Фигура, доставившая их сюда на подъемнике, медленно направилась к своим собратьям, расположившимся на дорожке.

– У вас есть имена? Дар речи? – спросил Рейвенор.

– У нас есть и то и другое, – ответила одна из фигур.

Голос говорящего был отчетлив и хорошо различим, хотя и казался всего лишь шепотом. Кроме того, он явно принадлежал молодому человеку, хотя по нему и нельзя было установить пол собеседника.

– Может, скажете, как вас зовут? – спросил Рейвенор.

– А вы скажете, как зовут вас?

– Это существенно для нашей сделки?

– Нет, – произнесла другая фигура, – хотя для того, чтобы обрести доподлинную связность, необходимо истинное познание о вас. Но это не наша функция. Познать вас должен Дом.

– Какова же ваша функция?

– Мы просто смотрители Дома.

– Понятно. Но как же Дом будет познавать меня?

– Он уже изучает вас. Но вы можете ускорить процесс, поведав о причине своей бессвязности.

Рейвенор повернул свое кресло к Плайтон:

– Мауд?

– Да, сэр?

– Мне хотелось бы, чтобы ты вместе с мистером Лациком спустилась вниз и сопроводила его к нашему судну, а потом приглядела бы за ним.

– Постойте... – начал было Лацик.

– Скажите, требуется ли еще пребывание здесь нашего проводника? – спросил Рейвенор у обитателей Дома.

– Его функция завершена.

– Вы слышали, что сказали смотрители, Гирам, – обратился к геологу Рейвенор. – Я благодарю вас за услугу, которую вы оказали нам, когда помогли найти это место и прибыть сюда, но мне не хотелось бы, чтобы вы были рядом во время наших переговоров. Прошу вас, оставьте нас и подождите возле подводной лодки, и тогда мы останемся друзьями.

Лацик с тревожным и явно несчастным видом окинул зал взглядом. Он понимал, что находится не в той ситуации, когда может предоставить какой-либо весомый аргумент или пытаться противиться. Ему даже удалось вернуть усмешку на свое узкое лицо, прежде чем поклониться.

– Конечно, – сказал он, – у меня нет ни малейшего желания ссориться с вами. В этих местах человеку необходимо иметь как можно больше друзей.

Плайтон повела дулом ружья, переброшенного через плечо.

– Пойдем, – сказала она.

– Присматривай за ним, Мауд.

Плайтон кивнула. Она все еще не привыкла к прямому телепатическому общению.

Мауд следом за Лациком поднялась на платформу лифта и дернула за рычаг. Через некоторое время они медленно поплыли вниз.

Рейвенор снова развернулся к смотрителям Дома:

– Расскажите мне о подробностях, которые необходимо прояснить.

– Опишите в общих чертах параметры своей бессвязности, – ответила одна из фигур. – Позвольте Дому узнать вас.

– И как именно мы обретем связность?

– Правильный ключ откроет правильную дверь, – сказал смотритель.

Спутники Рейвенора обменялись встревоженными взглядами.

Рейвенор устремил свое кресло вперед и остановился только тогда, когда оказался прямо под обитателями Дома, наблюдающими за ним с приподнятой дорожки.

– Я ищу связность, – провозгласил он, словно разговаривая не с ними, а с окружающими его чертогами. – Меня зовут Гидеон Рейвенор. Нет никакого смысла скрывать. И я ищу... что ж, это скрывать также не имеет смысла... ищу своего давнего врага. Он неоднократно ускользал из моих рук и разрушал все планы по его поимке. Вселенная слишком велика, а он сейчас может быть где угодно. Поэтому я решил найти кого-нибудь, кто сможет подсказать мне, где и как можно выследить его. Это лучше, чем тратить жизнь на самостоятельные бесплодные блуждания. Ведьмин Дом Утохра издавна славится своими предсказаниями. Ходят слухи, что точность Дома в подобных вопросах просто удивительна. В прежние годы своей жизни я был имперским инквизитором. Верным служителем ордосов Геликана. Попытка искать правды и помощи в подобном месте – это поступок радикала или еретика. Те, кого я называл раньше своими повелителями, не позволили бы мне даже заикнуться об этом. Но теперь я стал доведенным до отчаяния отступником, действующим без ведома и позволения Священной Инквизиции. Я уже не инквизитор. Возможно, я обрекаю себя на проклятие, но я точно буду проклят, если не узнаю, где он.

Бормотание голосов Дома усиливалось. Кыс почувствовала себя неуютно, когда поняла, что они напоминают ей шум стаи металлических птиц из Петрополиса. Она боролась с собой, боясь разреветься. Признание Рейвенора, даже если оно было произнесено только для того, чтобы убедить Ведьмин Дом, было тяжело слышать. «Я больше не инквизитор. Возможно, я обрекаю себя на проклятие».

А возможно, все они уже прокляты.

– Человека, которого я ищу, зовут Зигмунд Молох, – закончил Рейвенор.

Голоса продолжали кружить, а в их шепоте становилось все больше свистящих звуков и резкости. Они струились вокруг Рейвенора то потоками ураганного ветра, то хрупким дыханием призраков.

И все теперь слышали, что говорят эти голоса:

– Молох, Молох, Молох...

Вернувшись во мрак нижних коридоров, Плайтон вместе Лациком сошла с платформы, обернулась и снова потянула за рычаг, чтобы пустая платформа возвратилась обратно.

– И как нам подниматься наверх? – спросил Лацик.

– Молись Трону, чтобы это не понадобилось, – ответила Плайтон.