Спор становился бессмысленным, интонации в трубке нетерпеливее.
М-р Панни сдался:
- Присылайте...
Так в лаборатории появился Томас Уитби, парень с веснушчатым лицом и крепкими, как у профессионального взломщика, руками.
- Студент, - представил его сотрудникам м-р Панни, - практикант.
Народ в лаборатории был занятой, и практиканту уделили ровно столько внимания, чтобы поглядеть на его веснушки и нескладные, точно прикрепленные на шарнирах, конечности. Откуда он появился, никто не знал, каждый думал: лишь бы не мешал мне. Ближе знакомиться с новичком ни у кого желания не было.
Совсем другим оказался характер у практиканта. Не прошло двух дней, как он нашел контакт со всеми сотрудниками: Вайсманам проявлял фотоснимки, Олсборну починил микроскоп, даже Сузи успел проводить с работы домой. Он был неглуп, молодой Уитби, но и не столько умен, чтобы задеть чье-либо самолюбие. Смышленость его даже импонировала. Лан и Хэрвуд сразу перешли с ним на "ты": молодых ученых пленили географические познания Уитби в смысле расположения в городе кабаре, ночных клубов и ресторанов, куда Хэрвуд и Лан ни за что бы не рискнули пойти одни. Но все это шалость, пока бродит молодое вино...
М-р Панни наблюдал за Уитби издали и посмеивался: ищи, ищи... Затея Джефри с поисками красных в лаборатории ему претила, Уитби не нравился: он был липким, как угорь, о него можно испачкаться... Но пока что этой иронией и коротким "ищи" исчерпывалось отношение м-ра Панни к "студенту". Стопроцентный интеллигент, он не терпел прямолинейности даже тогда, когда задевали его престиж. Сейчас престиж определенно задет, но м-р Панни не сказал еще своего слова в этом вопросе. Обязательно скажет в будущем...
Другое дело - генерал Харст. Он догадывался, что появление практиканта в лаборатории не случайно. О том, что м-р Панни ездил в дирекцию института, он знал. И хотя разговор, происходивший там, ему не был известен, вторжение Уитби в лабораторию генерал связывал с этой поездкой. Никто, конечно, - ни профессор, ни генерал, ни тем более сотрудники - не знал, что каждый день после работы Уитби набирал известный ему номер телефона и говорил в трубку два слова: "Ничего, сэр..." Странности в лаборатории не прекращались, и независимо от кого бы то ни было генерал считал своим долгом выяснить причины явления, которое тоже считал диверсией. Он будет следить. За сотрудниками и за Уитби тоже. От его взора ничего не укроется! Они еще поймут там, наверху, кто такой генерал Харст. Поймут и оценят.
Однако честь раскрытия тайны выпала на долю Патрика Олсборна.
Старик не мог оправиться от удара, который постиг его в контрольном опыте с нуклеотидами. Он повторял опыт еще и еще. Иногда все завершалось блестяще, иногда что-то нарушало магнитное поле, нуклеиновые кислоты перемешивались, расслаивались, опыт срывался. Не было уверенности, что контрольный эксперимент удастся.
Олсборн работал. Он был старым конем, который не привык останавливаться на полдороге. "Заново?" - отметили в протоколе. Он впряжется в телегу и все начнет заново.
В это утро ему сопутствовала удача. Поле было устойчивым, нуклеиновые кислоты складывались в нужных пропорциях. Затаив дыхание, ученый следил в окуляр, как светлыми узелками в магнитном поле синтезируется белок. Еще минута, полминуты, и опыт завершится - в который раз! - положительным результатом. Если бы это был контрольный опыт!
И вдруг точно ветром подуло под окуляр. Силовые линии, вдоль которых, как бусы, формировались белковые шарики, изогнулись, стройная картина нарушилась: сейчас все завяжется в жгут, в уродливый ком, опыт пойдет насмарку. Не в силах вынести катастрофы, Олсборн поднимает от окуляра глаза. Рядом проходит Сузи. "Девочка, тут же решается моя судьба! - с тоской думает Олсборн, глядя на миловидное лицо Сузи. - Ничего ты не знаешь, ничто тебя не волнует..." Он опять смотрит в окуляр, и - чудо! картина почти не тронута. Будто ветер прошел по магнитным линиям, но ветер настолько слабый, что не нарушил их, а только качнул, как воздушные провода. Слияние белка продолжалось... Но вот опять дрогнули провода. Олсборн поднял глаза, Сузи опять проходила мимо. Странная, неправдоподобная догадка мелькнула в мозгу ученого.
- Сузи... - позвал он, прежде даже чем успел подумать, насколько правдоподобной может быть такая догадка.
Девушка обернулась.
- Сузи! - оробев, позвал ее Олсборн и тут же приник к окуляру.
Сузи сделала шаг к нему. Силовые линии тотчас качнулись, нуклеиновые остатки поползли во все стороны.
- Сузи! - Олсборн глядел на нее, как на утопленницу.
- Что с вами? - девушка испугалась. - Вам плохо? - потянулась за графином с водой.
- Назад! - завопил Олсборн, делая жест, как Архимед, когда кричал римскому воину: "Не трогай моих кругов!"
Девушка замерла.
- Нет, нет, Сузи... - Олсборн стал приходить в себя. - Не обращайте внимания. Мне действительна плохо...
- Может быть, вам помочь?
- Нет, Сузи, не обращайте внимания. Все пройдет. Все пройдет...
Сузи отошла прочь. Олсборн, даже не взглянув в окуляр, еле волоча ноги, побрел в кабинет м-ра Панни.
Когда он открыл дверь, на нем лица не было. Два или три шага до кресла он сделал как пьяный.
- Что случилось? - М-р Панни поднялся ему навстречу. Он уважал коллегу за трудолюбие и порядочность, желал ему от души успеха.
- Это Сузи, шеф... - Олсборн тяжело упал в кресло. - Только - чш-ш... Ни звука! Я ее поймал. Я ее поймал, шеф!..
- Что - Сузи? - ничего не поняв, спросил м-р Панни.
- Диверсия, шеф. Это она! Я убедился собственными глазами. Я работал, шеф, повторял опыт, и вдруг Сузи рядом. Все пошло вкривь и вкось. Сузи отдалилась - все стало на место: магнитное поле, белок... Тогда я позвал: "Сузи!.." - чего мне это стоило, шеф! И все началось сначала, как магнитная буря. Это она буря, шеф! У нее, наверное, аппарат!..
- Какой аппарат?
- Чтобы вредить всем. Мой опыт!.. - застонал Олсборн. - Это она испортила мой опыт! Ее надо арестовать, мистер Панни. Немедленно.
Олсборн казался помешанным.
- Не забывайте, что это я поймал ее, - бормотал он. - Я поймал ее!
Первым побуждением м-ра Панни было - позвать Сузи для объяснения. Он протянул руку к звонку: