– Работа будет, учти, непростая, ох какая непростая, – сказал ему тогда Пауэл Деннисон. – Хотя тебе, Тид, похоже, именно такая всегда и нравится, так ведь?

Тид в ответ пожал плечами:

– Может, конечно, и так. Вот только с небольшими оговорками...

– Здесь проживают двести тысяч человек, и всем, абсолютно всем заправляют один мерзопакостный тип по имени Раваль и его банда ненасытных шакалов. Причем они снимают жирные пенки не только с игорного бизнеса и публичных домов. Нет, им вынуждены платить и полиция, и пожарные, и владельцы ресторанов, и... ну, короче, и все остальные. А знаешь, почему им все это так легко сходит с рук? Да потому, что у Раваля в кармане все члены городского правления. Все до единого. Так сказать, оптом и в розницу! Это его собственные компании якобы дерутся друг с другом за право мостить и убирать городские улицы, строить больницы и школы, чистить и ремонтировать канализацию... Со стороны все вроде бы выглядит вполне прилично, почти как обычная двухпартийная система, но на самом же деле все обстоит совсем иначе: никто, никакая компания, никакой человек не в состоянии что-либо сделать или получить, если до этого не сумеет договориться с Лонни Равалем! Его головорезы полностью контролируют все районы города, по его желанию изменяя баланс сил то в одну, то в другую сторону. Представляешь, как это удобно самому Лонни? Где-то около года назад наиболее влиятельные граждане города начали роптать против существующей системы откровенного произвола, ну и Раваль решил бросить им кость в виде независимого, то есть приглашенного со стороны, главы городской администрации. Ему казалось, на таком горячем месте любой быстро сгорит даже без особых усилий с его стороны. Что ж, в моем лице мистера Лонни Раваля ждет немалый сюрприз. И боюсь, для него далеко не самый приятный.

– Звучит забавно, что и говорить.

– Не только и не столько забавно, Тид, сколько опасно! Лонни Раваль намертво повязан с известным Восточным синдикатом, то есть мафиозным кланом, и может вызывать себе на подмогу «крутых парней» оттуда практически в любом количестве и в любое время. А поскольку он с «семьей» наверняка в доле, то легко можно себе представить, чего от него ожидать. Так что, если поднимем шум, как только хоть что-либо обнаружим, нас тут же постараются съесть без соли и перца. Значит, сначала нам надо долго и кропотливо поработать, раскопать все, что возможно, выяснить все по максимуму, ну а уж потом захлопывать ловушку. Накрыть их всех сразу, в одно и то же время!.. Более того, кое-кто из местных деловых людей, которые по вполне естественным причинам не хотели бы светиться раньше времени, решили создать для данных целей специальный секретный фонд. Очень даже серьезный фонд. Деньги, конечно, немалые, но все они прекрасно понимают, что в конечном итоге это им обойдется намного дешевле. Если, конечно, мы с тобой, Тид, сумеем все сделать правильно...

~~

Он вдруг встрепенулся, снова перевернулся на живот и поплыл назад к берегу. Да, последние шесть месяцев были по-настоящему напряженными, опасными и... интересными. В тайном сейфовом ящике продолжали накапливаться важнейшие свидетельские показания. Подписанные! Наружу выплыло уже столько, что немало людей почувствовали, как над ними сгущаются тучи. Естественно, они занервничали. Равно как и Фелисия. И не без оснований, нет, совсем не без оснований. Ведь на некоторых из этих показаний стояло имя ее мужа Марка Карбоя!

Пауэл Деннисон еще не определил точную дату, когда можно будет вывалить уже готовое пикантное варево на стол прокурора одновременно с выходом пары ежедневных газет, у которых хватит смелости размазать все эти мерзости на первой полосе. Тид всем сердцем надеялся, что это наконец-то произойдет достаточно скоро, поскольку, помимо всего прочего, постоянно нарастающее напряжение и неизвестность становились все более и более изнуряющими.

С удовольствием приняв теплый душ, он насухо вытерся темно-синим махровым полотенцем и вдруг задумался: а что теперь? Остаться здесь или вернуться в город? Помимо всего прочего, не следует забывать, что сегодня воскресный вечер...

Прежде всего Тид прошел на кухню и исследовал содержимое кладовки: пара консервных банок супа, одна – с бобами, другая – со спагетти. Воскресенье, октябрь... какое число? Прошлое воскресенье было двадцать первое. Значит, сегодня двадцать восьмое. Что ж, этого будет вполне достаточно...

Тид ухмыльнулся и громко щелкнул пальцами. Хотя ухмылка оказалась несколько, как бы это поточнее сказать... э-э-э... смущенной. Ведь сегодня день его рождения, а он только сейчас впервые вспомнил об этом! Да, сегодня ему стукнуло тридцать один, В этой связи содержимое кладовки показалось просто смешным. В такой день он, как минимум, заслужил хотя бы нормальный, хорошо прожаренный бифштекс и пару бокалов приличного вина!

В свое время (когда он был еще маленьким) дни рождения играли немалую роль в его детской жизни: серебряный доллар в конверте от тети Мариан, воздушное ружье, стреляющее настоящими свинцовыми пулями, которое он никогда не надеялся получить, самый глубокий нервный вдох воздуха в надежде, что ему удастся одним сильным выдохом загасить все свечи на красивом праздничном торте... Все, кроме самой последней. Да, тогда день рождения очень, очень много для него значил!

Но затем дни рождения постепенно стали чем-то вроде вех, которые проносятся мимо окна стремительно летящего поезда жизни и пропадают навсегда, если в нужный момент времени вы почему-то забыли задержать на них взгляд. И никому, абсолютно никому во всем этом поганом мире нет никакого дела до того, замечаешь ли ты свою веху или нет, так что празднование такой даты уместно сравнить скорее с мелодичным свистом, который ты издаешь, неторопливо шагая по узкой аллее, обрамленной густыми деревьями. Совсем как по внушающему ужас темному туннелю. Всех своих родных Тид уже похоронил, а Ронни, та самая прекрасная Ронни, бывшая для него больше чем сама жизнь, вышла замуж за какого-то аккуратного темненького человечка, который вполне преуспевает в страховом бизнесе где-то там, в далеком, мало кому известном маленьком провинциальном городке Дейтон...

И тем не менее в такой день человек, безусловно, имеет полное моральное право съесть хорошо прожаренный бифштекс, выпить пару бокалов приличного вина, а потом впасть в небольшую, но исключительно приятную прострацию, когда можно неподвижно сидеть, покуривая вкусную трубку или сигару, и думать, медленно, медленно думать на самые различные, но не реальные, а скорее псевдофилософские темы, включая тему «последней вехи», после которой уже больше ничего не будет вообще. И прежде всего стремительно летящего поезда жизни!

Поскольку это был его собственный день рождения, его собственная веха жизни, Тид Морроу решил одеться с особой тщательностью – элегантная французская хлопчатобумажная рубашка, дорогой пиджак, темные габардиновые брюки...

Вскоре он уже неторопливо ехал по направлению к Дерону. Свет далеких звезд тускло отражался от металлических частей его «форда» с откидным верхом. Музыкальная радиоволна тихо передавала мелодию за мелодией, и Тид раз за разом повторял себе, что ему хорошо, что он не одинок, совсем не одинок. Повторял до тех пор, пока самому не стало смешно: представьте себе взрослого мужчину в расцвете лет, который изо всех сил сам себя пытается обмануть!

Чтобы избавиться от слишком большого внимания множества чужих глаз, на втором месяце пребывания в городе он переехал из самого шикарного отеля «Дерон» в новый район на северной окраине города рядом с автотрассой номер шесть, который почему-то называли «садовым кондоминиумом». Все его краснокирпичные жилые блоки состояли из четырех отдельных апартаментов, каждый со своим «личным входом», причем расположены они были таким образом, чтобы создавалось впечатление изолированности и независимости, а не одного «братского кооператива», где каждый смотрит прямо в окно соседа...