Наскальных рисунков здесь оказалось мало.

Недалеко от начала ущелья у самой тропинки на большом камне высечен рисунок охоты на козлов. Ниже этого рисунка изображен караван верблюдов.

В километре от начала ущелья от тропинки направо и налево отходят ответвления. Левая тропинка ведет через высокие, слегка сглаженные горы мимо громадных черных скал. Здесь на отдельно лежащем камне высечен в натуральную величину простой охотничий лук со стрелой. С другой стороны тропинки изображен охотник, поразивший стрелой сразу двух козлов, потом какой-то странный знак и олень. Неужели тропинка так стара и по ней много веков назад уже ходили охотники с луками?

Внезапно за поворотом открывается внизу ущелье с журчащим ручьем, тростниками, небольшими деревьями и полуразрушенной избушкой, сложенной из камней. Кверху ущелье просторнее, и горы расступились, образовав небольшую долину; внизу видны узкие проходы между скал. Но сколько здесь наскальных рисунков! Архары с завитками рогов, охотник, стреляющий на бегу в тэков из большого боевого сложного лука монгольского типа. Нарисована характерная с горбатым носом сайга с валиками на рогах, бегущий кулан, еще какие-то странные знаки и уже встречавшийся ранее родовой знак — тамга. Олень отдыхает с маленьким олененком, конный всадник ведет на поводу завьюченного верблюда, тут же бежит непременный спутник человека — собака. Между горбами верблюда перекинуты большие переметные сумы: система вьюка явно примитивная и ныне нигде не применяется. По этой детали можно судить, что рисунок относится к тому времени, когда верблюд только начал приручаться человеком.

Очень своеобразно большое изображение козла с маленьким человеком, едущим на нем. Толстые контурные линии, традиционные треугольники, не заполненные выбивкой, характерны для искусства скифов. Такого же типа и другое изображение козла.

Вскоре ручей исчезает под камнями, внезапно узкий скалистый коридор расступается в стороны, и открывается широкий горизонт пустыни. Здесь, у входа в ущелье, на больших камнях особенно много рисунков. Как искусно высечена фигура архара! Насколько верны, смелы и реалистичны линии бегущего животного! Рисунок около метра в длину и, видимо, отнял много времени у талантливого художника. Тут же, на этом камне, нанесенные в различное время (быть может, отделяемое между собой столетиями) изображения горных баранов и козлов, бегущего человека и типичная подбоченившаяся фигурка человека в обрядовой одежде для охоты. Рядом еще целая группа таких же фигурок с двумя козлами. Завершает многочисленные рисунки изображение двух музыкантов с инструментами, напоминающими современную домбру.

Правая тропинка далеко ведет из ущелья Кызыл-Аус — на высокий перевал, проходит через небольшие распадки, еще выше забирается, пока наконец путнику внезапно не открывается угрюмое ущелье с крутыми острыми скалами, черными каменистыми осыпями. Скатившись сверху, лежат в хаотическом беспорядке, перегораживая ущелье, громадные остроугольные камни величиной с двух-трехэтажные дома.

В ущелье одни голые камни и не видно растительности. Но внизу за поворотом показывается пятно сочной зелени, едва слышно журчит маленький ручеек и большим черным пятном зияет пещера, а на ближайшей вершине подобно изваянию из камня застыла фигура рогатого тэка. В бинокль хорошо различимо его стройное мускулистое тело, большие немигающие глаза, мощные рога, закинутые на спину. Отдыхая сидя на камне, более получаса разглядываю красавца тэка, и за это время он не шевельнул ни одним мускулом, не вздрогнул и не двинул ушами.

Откуда-то сверху внезапно падают черные птицы с красными клювами и, перекликаясь странными флейтовыми звуками, кружатся возле меня, кувыркаются в воздухе, издают громкие трели и потом садятся на вершину горы. Это клушицы — обитатели горных хребтов Европы, Северной Африки, Средней и Центральной Азии. Внешне они похожи на ворон. Звуки, которые издают клушицы, очень разнообразны, и, по-видимому, каждый из них имеет определенное значение.

В ущелье стояла глубокая тишина. Недалеко от входа в него виднелось четко выгравированное чудесное изображение горного козла. Линии этого рисунка так смелы, в них столько чувства формы и красоты! От камня с рисунком открываются выход из ущелья и синие дали пустыни.

Наконец ущелье позади, и только флейтовые звуки доносятся высоко с неба, где едва видны две черные точки планирующих клушиц.

Ущелье широко расходится в стороны, образуя долинку, поросшую разнообразной растительностью. Здесь изобилие саранчовых, громче, чем где-либо, хор сверчков и кузнечиков, летают стремительные мухи-ктыри, порхают бабочки. Здесь же в тенистых уголках под камнями или кустами виднеются похожие на трубу граммофона белые тенета паука-агалены. Тоненькая трубочка из плотной паутины ведет глубоко в тенистое укрытие, где в полутемноте сидит, поблескивая глазами, серовато-желтый паук средних размеров. Если на тенета паутинного жилища попадет кобылочка, то паук быстро выскочит из убежища. Молниеносный рывок, укус, скачок в сторону от добычи, и… считайте секунды: раз, два, три… кобылка мертва. Убедившись в этом, паук осторожно приближается к ней, схватывает ее и тащит в свое логово высасывать. Как быстро действует яд агалены на насекомых! Он вызывает почти молниеносную смерть. Но для млекопитающих, в том числе и человека, паук неядовит.

Не всегда у паука бывает удача, и, прежде чем он выскочит из логова, кобылка успевает убежать. Случается и так, что молниеносный укус приходится в заднюю ногу, тогда раздается щелчок, и отравленная нога отрывается, остается в тенетах, а кобылка выбирается из гнезда разбойника. Пожертвовав ногой, кобылка сохраняет жизнь. Иногда, в таких случаях, оторвав ногу, кобылка замирает. Не замечая хитрости, плохо видящий паук захватывает ногу и тащит в логово. Как только паук удалился, кобылка убегает из ловушки. Этот момент удалось запечатлеть на фотографии.

Там, где находятся логовища паука-агалены, почти обязательно обитает другой паук — каракурт. Места обитания этих двух пауков совпадают, но паутинные тенета второго незаметны для неопытного глаза. Беспорядочные, растянутые во всех направлениях, сравнительно редкие и блестящие нити тенет каракурта располагаются над самой землей. К тенетам примыкает небольшое, густо оплетенное логово, запрятанное в глубокую щель, норку, основание куста или другое теневое укрытие. В нем и проводит большую часть суток бархатисто-черная самка каракурта, известная своей ядовитостью. Биология этого паука довольно сложна. К осени самка погибает, оставив в логове несколько белых шариков — коконов, заполненных многочисленными паучками. Весной паучки прогрызают стенку кокона, выходят наружу и при помощи паутинок разлетаются по ветру в разные стороны. Приземлившись, они строят несложные тенета среди травинок и быстро растут. Паучки ярко окрашены, черные с белыми, впоследствии краснеющими пятнами. Как только начинается лето, самцы, небольшие, ярко расцвеченные, отправляются на поиски самок. Перелиняв последний раз, половозрелые крупные черные самки также отправляются путешествовать в поисках теневых укрытий для постройки постоянных убежищ. Во время путешествия самки протягивают на ходу особую двойную нить. По этой нити самцы находят самок. Брачный период бывает непродолжительным. Оплодотворенные самки пожирают своих супругов и принимаются за усиленное питание и изготовление коконов.

Каракурт — боязливый и робкий паук. Кусает он обычно спящего человека, случайно под него заползая и защищаясь, когда его придавливают. Лошадей, верблюдов и овец он кусает чаще всего в морду во время пастьбы, когда животное случайно придавливает паука. Отравление от укусов тяжелое, но смертью заканчивается редко. От укуса легко уберечься, употребляя при ночлегах в поле обычный марлевый полог. А если укус нанесен, необходимо немедленно воспользоваться спичкой, о чем уже говорилось ранее. Паук кусает в самые поверхностные слои кожи не глубже миллиметра, и его яд легко разрушается нагреванием. Этот простой и всем доступный способ особенно хорош в глухой степи, вдали от населенных пунктов и медицинской помощи, то есть как раз в местах, где чаще всего и происходят отравления. Нужно только иметь в виду, что употребление этого способа через 5 минут после укуса менее эффективно, так как яд успевает быстро рассосаться от места укуса.