— Ёситоки! — воскликнула она и наклонилась к нему.

Бесшабашный Тахара прицелился в девочку и нажал на спусковой крючок. Норико полетела вперед, точно ей сделали подножку, и упала на Ёситоки. Тот все еще дергался.

Тахара тут же перевел пистолет на Сюю. В голове у Сюи лихорадочно метались мысли, но тело его замерло. Двигались только глаза. Он заметил, как из икры Норико льется кровь.

— Без моего разрешения из-за стола не вставать, — обращаясь к Норико, процедил Сакамоти. Затем он взглянул на Сюю и добавил: — То же самое касается и тебя. Сядь на место.

Сюя приложил все силы, чтобы оторвать взгляд от окровавленной ноги Норико и дергающегося под ней Ёситоки. Он посмотрел Сакамоти прямо в глаза. От страшного шока жилы у него на шее до отказа натянулись.

— Что за дьявольщина здесь происходит? — выпалил Сюя, не двигаясь с места. Тахара по-прежнему целился ему в лоб. — Что вы такое творите!? Мы должны оказать помощь Ёситоки... и Норико...

Сакамоти скривился и покачал головой.

— Брось, сядь на место, — повторил он. — Ты тоже, Норико.

Норико, совсем бледная от пережитого ужаса, медленно перевела взгляд на Сакамоти. Казалось, ее переполняет скорее гнев, нежели сильная боль от пулевого ранения. Девочка яростно засверкала глазами на инструктора.

— Пожалуйста, окажите какую-то помощь Ёситоки, — произнесла она, намеренно подчеркивая каждое слово.

Правая рука Ёситоки продолжала дергаться. Однако прямо у них на глазах это подергивание все слабело. Было очевидно, что, если Ёситоки прямо сейчас не оказать помощь, его ранения станут смертельными.

Сакамоти глубоко вздохнул, затем обратился к бесшабашному:

— Господин Тахара, будьте так любезны оказать ему помощь.

Прежде чем они смогли сообразить, что он имеет в виду, Тахара опустил пистолет и нажал на спусковой крючок. Раздался грохот. Голова Ёситоки Кунинобу лишь раз дернулась, и что-то оттуда плеснуло прямо в лицо Норико.

Потрясенная девочка немо раскрыла рот. Все ее лицо было залито темно-красной влагой.

Тут Сюя понял, что его рот тоже раскрыт.

Хотя часть головы Ёситоки была теперь снесена, он по-прежнему тупо глазел на все тот же участок пола. Однако он уже не дергался. Лежал неподвижно.

— Вот видите? — сказал Сакамоти. — Он все равно умирал. Мы оказали ему помощь. А теперь прошу вас вернуться на свои места.

— Боже... — Норико смотрела на обезображенную голову Ёситоки, — Боже мой...

Сюя тоже был потрясен и не мог оторвать глаз от лица лежащего между ножек стола Ёситоки. Разум его был так парализован, словно у него, как у Ёситоки, только что мозги разлетелись на кусочки. Сумбурные воспоминания о Ёситоки метались в его ошалелой голове. Небольшие путешествия, которые они предпринимали вдоль реки, порой делая привалы. Дождливый день, проведенный за старой настольной игрой. Как они подражали Джейку и Элвуду, героям фильма «Братья Блюз», тоже сиротам (удивительное дело, но фильм этот был дублирован и, хотя у актеров были просто жуткие голоса, стал хитом на черном рынке). И, наконец, лицо Ёситоки, совсем недавно, когда он сказал: «Знаешь, Сюя, я тут кое в кого влюбился». А потом...

— Вы что, оглохли? — поинтересовался Сакамоти. Да, Сюя был глух к его словам. Он неотрывно смотрел на Ёситоки.

То же самое происходило и с Норико. Если бы они и двинулись, то пошли бы по следам Ёситоки. Стоящий рядом с Сакамоти Тахара навел пистолет на Норико, а двое других взяли на прицел Сюю.

— Господин Сакамоти, — внезапно произнес спокойный, даже слегка беспечный голос. Только благодаря этому голосу Сюя снова пришел в себя — или, по крайней мере, молча повернул голову в сторону говорящего.

Впереди, перед опустевшим стулом Ёситоки, с поднятой рукой сидел Синдзи Мимура. Норико тоже медленно перевела взгляд на него.

— Что? Так-так, посмотрим. Ты, должно быть, Синдзи Мимура. В чем дело?

— Норико, судя по всему, ранена. Я подумал, не смогу ли я помочь ей вернуться на свое место.

Несмотря на всю тяжесть их положения, Третий говорил своим обычным голосом.

Сакамоти слегка наморщил лоб, но затем кивнул.

— Ладно, валяй. В конце концов, нам надо двигаться дальше.

Синдзи кивнул, встал и направился к Норико. Подойдя к ней, он достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок и нагнулся. Для начала Синдзи вытер залитое кровью Ёситоки лицо Норико. Та едва на это отреагировала. Затем Синдзи предложил Норико встать и взял ее под правую руку.

Наконец, повернувшись спиной к Сакамоти, Синдзи взглянул на Сюю, который так и остался стоять. Под четко очерченными бровями Синдзи его глаза, в которых всегда читалось легкое веселье, теперь были предельно серьезны. Он поднял правую бровь и еле заметно покачал головой. Его левая ладонь пошла вниз, словно бы что-то толкая. Сперва Сюя этого знака не понял. Тогда Синдзи его повторил.

По-прежнему потрясенный, Сюя наконец-то сообразил, что Синдзи просит его успокоиться. Глядя Синдзи в глаза, он медленно опустился на стул.

Синдзи кивнул. Затем, усадив Норико, он вернулся на свое место.

Из правой ноги Норико по-прежнему текла кровь. Белые носки и спортивные тапочки стали теперь красными, словно Норико носила один сапожок Санта-Клауса.

Мало-помалу Норико тоже приходила в себя. Она потянулась к Синдзи, желая его поблагодарить. Но тот, словно бы видя затылком, пожал плечами и удержал ее от этого жеста. Тогда Норико подалась назад и снова увидела справа от себя тело Ёситоки. Она молча смотрела на него. Глаза девочки были полны слез.

Сюя тоже смотрел на труп, хотя его частично скрывали столы. Да, это был именно труп. Никаких сомнений. Трудно было это осознать, но теперь Ёситоки, рядом с которым Сюя провел десять лет своей жизни, стал трупом.

Глядя на выпученные глаза Ёситоки, Сюя ощутил, как гнев его становится все более отчетливым, пульсируя во всем теле. Этот гнев нарастал, разливаясь по всему его телу так, что Сюю почти сводило судорогой. Чувства, притупленные первоначальным шоком, постепенно выходили на поверхность. Повернувшись к Сакамоти, Сюя оскалил зубы.

А того вид ученика, похоже, позабавил. Сюя уже был на грани того, чтобы взорваться точно так же, как Ёситоки. Но затем...

Синдзи Мимура вмешался в самый критический момент, прося его успокоиться... Сюя тут же вспомнил, как считанные секунды тому назад получил от него знак. Все верно... если он сейчас вспылит, он, разумеется, кончит как Ёситоки. А что еще более важно... девочка, которую Ёситоки так обожал, теперь серьезно ранена. Если он прямо сейчас погибнет... что тогда будет с Норико Накагавой?

Сюя усилием воли постарался отвести взгляд от Сакамоти. Он уставился в свой стол. Горе душило Сюю, а сердце его буквально разрывалось от гнева и скорби, которым не был выхода.

Сакамоти негромко рассмеялся. И отвернулся от Сюи.

Пытаясь утихомирить неуемную дрожь, Сюя крепко сжал под столом оба кулака. Он сжимал их все крепче и крепче. Нелегко было обуздать свои эмоции, когда прямо перед ним лежал труп Ёситоки.

Просто непостижимо! Как такое могло произойти? Как можно было потерять человека... человека, настолько близкого?

«Ёситоки всегда был со мной, — думал Сюя. — Неважно, какой ерундой мы занимались. А как насчет того раза, когда он тонул в речке, и я его вытащил? Или когда мы маялись дурью, собирая уйму кузнечиков? Потом мы засунули их в небольшую коробку, и все они в итоге подохли. А нам обоим стало от этого очень скверно. Или как мы соперничали, добиваясь внимания того пса Эдди? Или как мы откололи тот номер в школе и спрятались на чердаке над учительской? Нас чуть было там не застукали, но мы все-таки сумели сбежать и потом славно посмеялись... Мы с Ёситоки всегда были вместе. Это точно. Он всегда был со мной. Так как же он мог теперь оставить меня?»

Синдзи снова поднял руку.

— У меня есть еще один вопрос, господин Сакамоти.

— Опять ты? В чем дело?

— Норико ранена. Я так понимаю, нам предстоит участвовать в Программе. Разве это не сделает игру несправедливой?