— Радар, вы что-нибудь видите?

— Пока ничего, — последовал, как всегда, безразличный ответ. — Хотя, подождите минуту! Это может быть кто-другой… Да, капитан! Я вижу его. Он уклонился на десять миль к югу от трассы. Пусть довернет вправо на курс 265.

— Хорошенькая работенка, — хмыкнул Трэливен. Он кивнул оператору, чтобы тот включил передачу, но он перебил Поля:

— ВВС сообщают, что видят его. Прибытие через тридцать восемь минут.

— Хорошо. — Трэливен поднял микрофон. — Хелло, 714! Вы убрали закрылки и шасси?

— Да, Ванкувер, — последовал ответ.

— Какие есть проблемы? Как высота и скорость?

— Пилот говорит — так себе, — они услышали нервный смешок Джанет.

— Прекрасно, 714. Мы видим вас на радаре. Вы уклонились от курса на десять миль к югу. Вам нужно осторожно довернуть вправо, не снижая скорость, и вывести машину на курс 265. Я повторяю, курс 265. Вам все ясно?

— Мы поняли, Ванкувер.

Трэливен глянул в окно. Там было совсем темно.

— В крайнем случае, кое-что они смогут увидеть, — сказал он руководителю полетов, — но только в самые последние минуты.

— Мы все приведем в полную готовность, — ответил тот и подозвал помощника. — Предупреди башню, Стэн. Пусть они подготовят пожарных. — Потом кивнул радиооператору: — Соедини-ка меня с городской полицией!

— А потом меня с — Говардом в пресс-комнате, — добавил Бардик и повернулся к Трэливену.

— Лучше мы сами скажем этим парням о возможной посадке на воду, пока они не напридумывали лишнего. Нет, подождите! — он внезапно осекся и уставился на капитана. — Ведь мы не можем этого сделать — нам придется сказать, что пораженных пассажиров нам спасти не удастся. Я лучше перережу себе глотку!

Но Трэливен не слушал. Он тяжело опустился в кресло, прикрыл глаза рукой, не слыша ничего вокруг себя. Но как только динамик ожил, издав первое шипение, он вскочил и схватил микрофон.

— Хелло, Ванкувер, — донесся голос Джанет, — мы на курсе 265.

— 714, прекрасно! — отозвался Трэливен с поразившей всех бодростью. — Все идет великолепно. Давайте все еще раз, идет? Это будет последней репетицией перед посадкой, Джордж, поэтому постарайся.

Руководитель полетов тихо отдавал команды в телефон:

— Да, они будут здесь примерно через полчаса. Давайте начинать!

Спенсер попытался расслабить затекшие ноги. У него было ощущение, что все тело у него избито, и в синяках. Напряжение и сосредоточенность отняли у него слишком много сил, и, когда он расслабился, то они совсем его покинули. Он сознавал, что у него трясутся руки, но не делал никаких попыток воспрепятствовать этому. От непрерывного всматривания в циферблаты и шкалы в глазах у него мелькали светлые пятна, похожие на хлопковые коробочки. Внутренний голос, настолько реальный и независимый от него, как один их его наушников, постоянно говорил ему:

«Все, что ты делаешь, не должно делаться. Если ты расслабишься, то ты погиб. Запомни, так уже было много раз, во время войны. Ты думал, что уже конец — полное опустошение, и ни капельки сил в тебе не осталось. Но всегда что-то остается в запасе — последний резерв, о котором ты даже не догадываешься».

Он взглянул на Джанет, и ему захотелось сказать ей что-нибудь.

— Ну, как мы провели время? — спросил он.

Она, казалось, поняла причину его вопроса.

— Мы все делали очень хорошо, — сказала она живо. — Во всяком случае, я думаю, капитан Трэливен был нами доволен. Как вам показалось?

— А я его едва слышал, — ответил Спенсер, вращая головой из стороны в сторону и разминая мышцы шеи. — Я очень надеюсь, что уже все. Сколько раз мы выпускали шасси и закрылки — три? Если он попросит повторить это еще раз, то я…

«СОБЕРИСЬ, — подумал он про себя. — НЕ НАДО ПОКАЗЫВАТЬ ЕЙ, В КАКОМ ТЫ СОСТОЯНИИ».

Она дотянулась до него и вытерла платком лицо и лоб.

«А СЕЙЧАС ДАВАЙ, СОБЕРИСЬ! ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ НЕРВНАЯ РЕАКЦИЯ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ДЕПРЕССИЯ. ПОДУМАЙ ЛУЧШЕ О ТРЭЛИВЕНЕ — В КАКОМ ОН ПОЛОЖЕНИИ. ОН НА ЗЕМЛЕ, В БЕЗОПАСНОСТИ, ДОСТАТОЧНО УВЕРЕН В СЕБЕ, НО, ПРЕДПОЛОЖИМ, ОН ЧТО-НИБУДЬ ЗАБЫЛ…».

— Вы заметили, солнце встает, — сказала ему Джанет.

— Ну конечно, — соврал он, поднимая глаза. Впереди, на западе, шапки облаков слегка окрасились в розовые и золотистые тона, небосвод засветился. На юге, по левому борту, он разглядел две макушки гор, стоящих отдельно, как острова, в слегка волнующемся хлопковом океане.

— Нам осталось не так уж много. — Он помолчал. — Джанет…

— Да?

— Пока мы не начали снижаться, посмотри в последний раз — я имею ввиду, еще раз — пилотов. Вероятно, мы немного стукнемся — ты знаешь — и мне бы не хотелось бросать их в таком состоянии.

Джанет бросила на него взгляд, полный благодарности.

— Вы справитесь сами?

— Не беспокойся, я тебя позову, если будет нужно.

Она сняла наушники и встала с кресла. В это время открылась дверь и в кабину заглянул доктор Бэйрд.

— О, вы бросили радио!

— Я только хотела посмотреть пилотов и убедиться, что они в безопасности.

— Не стоит беспокоиться, — сказал он. — Я смотрел их несколько минут назад, вы были заняты.

— Доктор, — позвал его Спенсер, — как там у вас дела, в салоне?

— Я поэтому и пришел к вам, — ответил тот. — Мы опаздываем?

— Может быть, запросить какую-нибудь помощь?

— Я бы не прочь получить некоторые диагностические консультации, но, полагаю, что сейчас важнее вести самолет. Сколько нам еще осталось?

— Я бы сказал, не более получаса. Как вам это?

— Я не знаю, — с сомнением ответил Бэйрд. Он облокотился на спинку кресла, поза его выдавала крайнюю усталость. Он был в одной рубашке, без галстука. — Двоим совсем плохо, — продолжал он. — И я не могу сказать, сколько они еще продержатся без помощи. Но не очень долго, это точно. И еще нескольким вскоре станет хуже, если я не ошибаюсь.

Спенсер поморщился.

— Вам кто-нибудь помогает?

— Конечно, иначе бы я не справился. Особенно один парень — этот англичанин — он действительно оказался…

В это время в наушниках раздался голос:

— Хелло, 714! Говорит Ванкувер.

Спенсер позвал Джанет, и она торопливо заняла свое место.

— Ну ладно, я ухожу, — сказал Бэйрд. — В любом случае, счастливо вам!

— Минуту, доктор, — остановил его Спенсер и кивнул девушке.

— Говорит 714, — ответила она в микрофон, — мы будем готовы через минуту.

— Доктор, — торопливо начал Спенсер. — Я не хочу вас обманывать. У нас могут быть удары, нас может трясти, всякое может случиться. — Доктор молча слушал. — Вы знаете, что я имею ввиду. Пассажиры могут нервничать, волноваться. Следите, что бы никто не покидал своего кресла, хорошо?

Доктор, казалось, пропустил его слова мимо ушей. Потом грубовато ответил:

— Делайте как следует все, что можете, и предоставьте мне позаботиться обо всем остальном. — Он похлопал Спенсера по плечу и вышел.

— О'кэй, — бросил Спенсер девушке.

— Мы готовы, Ванкувер, — передала она в микрофон.

— Хелло, 714, — послышался четкий, уверенный голос Трэливена. — А сейчас, после некоторой передышки, перед последним броском, Джордж, давайте быстренько все еще раз. Вы должны меня хорошо слышать.

— Скажи ему, что я должен несколько минут отдохнуть, — бросил Спенсер, — и скажи ему, что бы говорил потише.

«ПОТИШЕ, — подумал он про себя, — ТЫ ЕГО ЭТИМ ОСАДИЛ».

— …короткую передышку, — говорила Джанет, — и говорите, пожалуйста, потише.

— Что делать, Джордж! Наши тренировки вам уже поднадоели, но это пойдет вам на пользу при посадке. Вы сейчас подготовились, и можете начинать снижаться. Но сначала я бы хотел поговорить с Джанет. Вы меня слышите?

— Да, Ванкувер, я вас слушаю.

— Джанет, перед посадкой мы хотим, чтобы вы проделали все, что положено в случае аварийной посадки для обеспечения безопасности пассажиров. Вы все поняли?

— Да, капитан, я все поняла.