— Скажи им — да, спасибо, — ответил Спенсер, не отрываясь от приборной панели. У него нестерпимо зачесалось плечо, но он заставил себя не отвлекаться.

— О'кэй, 714. Когда выпустите шасси, вы должны будете включить насос бензоподачи, в противном случае, у вас в самый критический момент могут быть перебои в подаче топлива. Его тумблер находится на «пять часов» от тумблера автопилота, сразу за индикатором смесеобразования.

Джанет скользила взглядом по панели, не находя его.

— Где? — почти шепотом спросила она Спенсера. Он оглядел панель и ткнул пальцем в маленький тумблер. — Вот!

— Все в порядке, Ванкувер, — тихо передала Джанет.

— Сейчас смесеобразование нужно перевести в режим автообогащения. Я помню, Джордж, ты интересовался этим, поэтому я ничего не буду говорить — ты все сделаешь сам. Потом надо изменить режим работы пропеллеров так, чтобы под тумблерами загорелись зеленые лампочки. Они находятся прямо у вашего колена, Джордж. Нашли?

— Пилот говорит — да.

— И последнее, это нагнетатели. После того, как выпустите шасси, они должны быть переведены во взлетное положение — это, на вашем самолете, верхнее положение. Они находятся слева от ручки жалюзей воздухозаборника, четвертые от него. Ну вот и все. Какие есть вопросы?

Спенсер бросил на Джанет отчаянный взгляд.

— Все это — один большой вопрос, — сказал он. — Мы никогда этого не запомним!

— Хелло, Ванкувер, — передала Джанет, — нам кажется, что мы не в состоянии этого запомнить.

— А вы и не должны этого помнить, я помню все за вас. Есть еще несколько моментов, которых мы коснемся, когда придет время. Я хочу пройти с вами, Джордж, все это еще раз, чтобы, когда я дам команду, вы бы действовали сами. Повторяю, это только демонстрация, ничего включать или выключать не надо. Ты продолжаешь управлять самолетом.

— Спроси его о времени, — подсказал Спенсер, — сколько еще у нас в запасе?

— Джанет передала на землю его вопрос.

— Как я уже говорил, у тебя столько времени в запасе, сколько тебе понадобится — но мы не должны его терять зря. Вы будете над аэропортом примерно через двенадцать минут. Но пусть это тебя не тревожит. Сколько надо будет тебе, столько и будем тренироваться. — Пауза. — С радара докладывают, что тебе нужно изменить курс. Доверни пять градусов, курс 260.

Трэливен отключил свой микрофон и повернулся к руководителю полетов.

— Они выходят на глиссаду, — сказал он. — Как только мы их увидим, я выведу его в горизонтальный полет, и он будет описывать круги над аэропортом и тренироваться. А мы посмотрим, как это будет выглядеть.

— Да, все решается сейчас здесь, — ответил тот и повернулся к помощнику. — Приведи всех на поле в полную готовность.

— Хелло, Ванкувер! — донесся из динамиков голос Джанет. — Мы на курсе 260.

— О'кэй, 714, — ответил Трэливен, — сообщите вашу высоту.

— 2500 футов, — ответила Джанет через несколько секунд.

В наушниках Трэливена послышался голос оператора радарной службы: «Удаление — пятнадцать миль».

— Отлично, Джордж, — сказал он. — Сейчас вы должны выйти из облаков. Как только выйдете, ищите опознавательные огни аэропорта.

— Плохие новости, — сказал им подошедший Бардик. — Портится погода, снова начался дождь.

— Ничем не могу помочь, — оборвал его Трэливен и повернулся к руководителю полетов. — Вызови башню. Скажи им, чтобы включили все, какие есть лампы и лампочки. Через минуту мы к ним подойдем. Да, и пусть настроятся на их частоту, у Спенсера нет времени это делать.

— Хорошо, — ответил тот, поднимая трубку телефона.

— Хелло, 714, — начал передавать Трэливен, — вы в пятнадцати милях от аэропорта. Вы все еще в облаках?

Последовала долгая пауза. Неожиданно в динамике послышался треск и они услышали взволнованный голос Джанет, с середины фразы:

— …снижаемся очень медленно. Мне кажется, я что-то видела. Я не уверена… Да, вот он! Я его вижу! Вы видите, мистер Спенсер?! Он впереди справа! Мы видим сигнальные огни, Ванкувер!

— Они вышли из облаков! — воскликнул Трэливен. — Отлично, Джордж! Спускайтесь на 2000 футов и ждите указаний. Я перехожу в башню, поэтому мы расстаемся на несколько минут. С ВПП мы определимся в последнюю минуту, а пока можешь еще потренироваться.

В ответ они услышали голос Спенсера:

— Я сам, Джанет! — Потом пауза и опять голос Спенсера:

— Исключено, Ванкувер. Ситуация не позволяет нам делать этого. Мы садимся сразу.

— Что?! Нет, нельзя!!! — заорал Бардик.

— Не глупи, Джордж, — волнуясь, произнес Трэливен, — тебе необходимо еще тренироваться.

— Я продолжаю снижаться, — медленно продолжал Спенсер, голос его дрожал. — Тут, у нас, умирают люди. Умирают! Вы можете это понять?! Сразу у меня будет столько же шансов, сколько и на десятом заходе. Я буду садиться сразу.

— Дайте мне поговорить с ним, — попросил руководитель полетов.

— Нет, — отрезал Трэливен, — на споры у нас нет времени. — Лицо его побелело, вена на виске пульсировала. — Мы должны действовать быстро, и у нас нет выбора. В конце концов, сейчас — он командир корабля, и я поддерживаю его решение.

— Вы не должны этого делать, — протестовал Бардик. — Неужели вы не понимаете…

— Хорошо, Джордж, — ответил Трэливен, — если ты так решил, снижайся. Мы сейчас перейдем в башню. Удачи всем нам! До связи.

Он сорвал наушники и бросил остальным: «Побежали!».

Они выскочили из комнаты и помчались по коридору; Бардик замыкал группу. Не обращая внимания на эскалатор, они побежали по лестнице, чуть не сбив с ног служителя, и ворвались в диспетчерскую в башне. Оператор стоял на смотровой площадке и изучал небо в бинокль ночного видения.

— Вот они!

Трэливен схватил бинокль и, взглянув в небо, положил его на место.

— Хорошо, — сказал он, задыхаясь от бега, — Давайте определяться со взлетно-посадочной полосой.

— Только ноль-восемь, — бросил оператор, — она самая длинная, и с ветром получается все о'кэй.

— Радар! — приказал капитан.

— Да, сэр!

Трэливен подошел к соседнему столу, где под стеклом лежал план аэропорта. Специальным карандашом он отметил предполагаемый курс посадки.

— Вот что мы сделаем. Сейчас они вот здесь. Мы развернем их так, чтобы он сделал широкий левый разворот и, в то же время, опустим его до тысячи футов. Я начну предпосадочную проверку вот здесь, потом проведем его над морем, сделаем небольшой доворот и сажаем, точка. С этим ясно.

Руководитель полетов поднял микрофон:

— Башня всем спасательным службам. Аэропортовские пожарные цистерны занимают позиции один и два. Городские пожарные машины — позиция три. Все машины «Скорой помощи» — позиции четыре и пять. Напоминаю, ни одна машина не должна покидать своего места, пока не проследует самолет. Начинаем!

Наклонившись, капитан включил настольный микрофон, рядом с его локтем начали вращаться катушки магнитофона.

— Хелло, Джордж Спенсер, — начал он, стараясь говорить спокойно, — говорит Поль Трэливен, башня аэропорта Ванкувер. Вы меня слышите?

— Да, капитан, — ответила Джанет, — слышим вас хорошо.

По телефону прошел доклад оператора радарной: «Удаление десять миль. Доверните на курс 253».

— Хорошо, Джордж, вы в десяти милях от аэропорта. Ложитесь на курс 253. Уменьшайте газ и начинайте снижаться до тысячи футов. Джанет распорядитесь, чтобы пассажиры приняли меры предосторожности. И никаких ответов по радио, пока у вас не возникнет вопросов.

Сняв поочередно руки со штурвала, Спенсер размял пальцы. Он попытался улыбнуться сидевшей рядом Джанет.

— О'кэй, Джан, делай свое дело!

Она сняла со стены микрофон и щелкнула тумблером.

— Прошу внимания, пожалуйста, прошу внимания! — Голос ее хрипел. Перехватив поудобнее микрофон, она откашлялась и продолжала. — Прошу всех привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни. Мы приземлимся через несколько минут. Благодарю за внимание!

— Отлично сделано! — похвалил ее Спенсер. — Прямо как обычно, да?