— 650… 600… 550…

— Набери высоту! — рявкнул Трэливен. — Набирай! Поднимай нос! Должно быть не менее тысячи футов!

— 550… 450… — диктовал оператор радара, стараясь не выдавать своего волнения. — Это очень скверно, капитан. 400… 400… 450… он поднимается… 500…

На мгновение Трэливен дрогнул. Он сорвал наушники и повернулся к Бардику.

— Он не сможет этого сделать! Конечно, не сможет!

— Скажи ему! — выдохнул Бардик, рванувшись к капитану и схватив его за руку. — Ради всего святого, скажи ему, скажи, что нужно сделать!

Трэливен вцепился в микрофон и поднес его ко рту.

— Спенсер, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ты не сможешь сесть с первого захода! Послушай меня! Ты должен сделать несколько кругов и потренироваться. Горючего у тебя еще на два часа полета. Поднимайся, тебе говорят! Поднимайся!

Они застыли, слушая ответ Спенсера.

— Лучше давайте продолжим. Я буду садиться сразу. Вы слышите меня? Я сажусь. Тут люди, которые умрут меньше, чем через час. О двух часах не может быть и речи. Машина меня немного слушается — и этот шанс мы должны использовать. Давайте продолжим. Я выпускаю шасси.

И они услышали его команду: «Джанет, выпускай шасси!».

— Хорошо, хорошо, Джордж, — спокойнее произнес Трэливен и надел наушники. Он старался успокоиться, но мышцы свело, и он еле говорил. Он закрыл глаза на секунду, опять открыл и заговорил с прежней четкостью:

— Если шасси вышли, проверьте три зеленые лампочки, помните? Держите курс 225. Добавьте немного газ, чтобы не потерять скорость. Устраните дифферент и держите набранную высоту. Так. Проверьте давление в тормозной системе — должно быть около 1000 фунтов — манометр находится на панели, справа от гидроусилителя. Если давление в норме, то не отвечайте. Вы меня слышите? Теперь откройте жалюзи воздухозаборника на одну треть. Ты помнишь, Джанет? Движок у твоего левого колена и разметка в третях. Отвечайте только в том случае, если что-то непонятно. Теперь охлаждение…

Пока Трэливен говорил и голос его заполнил притихшую комнату на башне, Бардик подошел к стеклянной стене и пристально всматривался в небо. За стеклом было пасмурно, плотная шапка облаков, казалось, придавливала к земле. Он слышал, как Трэливен приказал сделать аккуратный разворот на 180 градусов влево, чтобы вывести машину на финишную прямую, внушая Спенсеру, что делать это надо медленно и четко, не забывая про приборы. Педантичный, монотонный голос капитана навевал на сильно перенервничавшего управляющего перевозками мрачные мысли.

— Это, — обратился он к сидевшему рядом оператору, — по-настоящему катастрофическая ситуация. — Оператор слегка усмехнулся в ответ. — Одно ясно, — продолжил Бардик, — чтобы ни случилось, через две-три минуты здесь будет твориться черт знает что!

Он полез в карман за сигаретами, но передумал и вытер губы ладонью.

— Сейчас займись двигателями, — диктовал Трэливен. — Тахометры должны показывать две тысячи двести пятьдесят оборотов в минуту каждый. Отвечать не надо.

— Две тысячи двести пятьдесят, — повторил Спенсер, внимательно следя за показаниями тахометров и выполняя указания капитана. — Джанет, — обратился он к девушке, — диктуй скорость.

— Сейчас 130… 125… 120… 125… 130…

Трэливен слышал в наушниках доклад с радара.

— Он продолжает болтаться по высоте. Сейчас девятьсот футов.

— Джордж, — передал он, — уменьши скорость до 120 узлов и устрани дифферент. Я повторяю — скорость 120. — Он взглянул на свои часы. — Только спокойно.

— Продолжает терять высоту, — доклад с радара, — 800 футов… 750… 700…

— Ты теряешь высоту! — рявкнул капитан в микрофон. — Теряешь высоту! Поднимай нос! Давай, давай! Ты должен держать около тысячи футов!

Джанет продолжала диктовать.

— 110… 110… 105… 110… 110… 120… 120… 120… Остановилась на 120.

— Поднимайся… поднимайся, — цедил сквозь стиснутые зубы Спенсер, налегая на штурвал. — У-у, старая неповоротливая телега! Она не слушается! Она совсем не слушается руля!

— 125… 130… 130… остановилась на 130…

— Набрал высоту… 900 футов, — доклад с радара, — 950… 1000. Держит 1000 футов.

Трэливен окликнул башенного диспетчера.

— Он вышел на финишную прямую. Выключи все фонари на всех взлетно-посадочных полосах, кроме ноль-восьмой. — И опять в микрофон. — Выходи на прямую между 074 и 080 отметкой. Следи за скоростью и высотой. Держи тысячу футов, пока я скомандую снижаться.

Одна за другой гасли цепочки сигнальных огней, спрятанных в траве вдоль взлетно-посадочных полос. Осталось только две цепочки вдоль главной полосы.

— Заканчивай разворот, Джордж, и, как только будешь готов, ориентируйся по полосе прямо перед тобой. У нас дождь, включи очистители. Тумблер ниже и правее автопилота и четко обозначен.

— Ищи, Джанет, — бросил Спенсер девушке.

— Держи высоту тысячу футов, Джордж. Полоса длинная, у тебя еще уйма времени. Пусть Джанет найдет тумблер включения посадочных огней. Это на верхней панели, чуть левее центра. Строго держи высоту.

— Нашла? — спросил Спенсер.

— Минуту… да, вот он.

Спенсер поднял голову от приборов и посмотрел на землю.

— Боже! — выдохнул он. Огни полосы, ярко сверкающие на темном серо-голубом фоне земли, казалось, находятся совсем рядышком друг с другом, не шире железнодорожной колеи. Рукой он вытер глаза, слезящиеся от напряжения.

— Скорректируй курс, — продолжал Трэливен. — Выровняйся по полосе. И держи высоту, Джордж! Теперь слушай меня внимательно. Постарайся коснуться полосы примерно на одной трети ее длины. Учти, внизу слабый боковой ветер слева, поэтому будь готов поработать правой педалью. — Спенсер медленно развернул машину. — Если ты приземлишься с большой скоростью, то используй аварийное торможение. Для этого потяни на себя красную ручку, она прямо перед тобой. А если и это не поможет, тогда нажми четыре светящиеся кнопки над головой.

— Ты их видишь, Джанет?

— Да, вижу.

— Если понадобится, это нужно будет делать быстро, поэтому, когда я крикну, не теряй времени.

В горле у него пересохло, казалось, оно набито песком.

— Хорошо, — шепотом ответила девушка. Она сжала руки, стараясь унять их дрожь.

— В любом случае, ждать уже недолго. Ты не забыла об аварийном сигнале?

— Нет, я помню. Включу его перед самым касанием.

— Проверь скорость.

— 120… 115… 120…

— Начинайте снижаться, — доложили с радара, — 400 футов в минуту. Пусть проверит закрылки и шасси и держит прежний курс.

— Все идет хорошо, Джордж, — передал Трэливен. — Выпусти полностью закрылки, уменьши скорость до 115 узлов, устрани дифферент и начинай снижаться со скоростью 400 футов в минуту. Я повторяю. Закрылки полностью, скорость 115, вертикальная скорость 400 футов в минуту. И держи прежний курс. — Повернулся к Гримселлу. — На поле все готово?

Тот в ответ кивнул.

— Да, все в полной готовности.

— Ну, тогда все! Через шестьдесят секунд все будет известно.

Они услышали приближающийся вой двигателей. Трэливен потянулся к биноклю.

— Джанет, выпускай полностью закрылки! — приказал Спенсер.

Девушка опустила движок вниз до упора.

— Высоту и скорость!

— 1000 футов… скорость 130… 800 футов… скорость 120… 700 футов… скорость 105. Мы снижаемся слишком быстро!

— Набирай высоту! — закричал Трэливен. — Поднимайся! Ты снижаешься слишком быстро!

— Я знаю, знаю! — Спенсер двинул вперед сектор газа. — Диктуй! — крикнул он девушке.

— 650 футов, скорость 100… 400 футов, скорость 100…

От лихорадочного возбуждения он был весь мокрый, глаза разъедало от пота. Он пытался сопоставить скорость с потерей высоты, пораженный глубоким, вызывающим тошноту, ужасом от неумолимо приближающейся с каждой секундой полосы. Самолет переваливался с боку на бок, пропеллеры то почти останавливались, то опять начинали вращаться с бешеной скоростью.

Со смотровой площадки донесся крик Бардика: