Наконец в этих двух первых главах он не делает почти ничего, кроме утверждения и выставления на всеобщее обозрение своего призвания, своего служения и своего Евангелия. Он утверждает, что оно [Благовестие] не от людей, что он принял его не от людей, но через откровение от Иисуса Христа, и что если он, или [даже] Ангел с небес принесет какое-то иное благовестие, чем то, что он проповедует, то да будет он предан анафеме.

Но чего Павел хочет добиться таким “хвастовством”? Я отвечу: это учение ставит своею целью то, чтобы каждый служитель Слова Божия был уверен в своем призвании. Как в глазах Бога, так и в глазах человека он должен смело провозглашать [славить] то, что он проповедует Евангелие как призванный и посланный. Так глашатай царя хвалится и провозглашает, что он пришел не как частное лицо, но как посланник царя. Благодаря достоинству, которым обладает посланник царя, ему воздается почтение и предоставляется высшая честь, которой он никогда не получил бы, если бы пришел как частное лицо. Таким образом, пусть проповедник Евангелия будет уверен, что его призвание от Бога. Ему надлежит следовать примеру Павла и превозносить это свое призвание так, чтобы он мог обрести доверие и авторитет среди людей. Таким же образом посланник царя превозносит свое служение и призвание. Такое прославление [своего призвания] не является тщетным делом, но напротив — необходимо. Ибо он славится не сам по себе, но в царе, который послал его и чью власть он стремится почтить и вознести. Когда во имя царя он хочет, чтобы что-то было исполнено его подчиненными, то не говорит: “Мы просим”, но говорит: “Мы велим, мы хотим, чтобы это было сделано”. Но как частное лицо он говорит: “Мы просим”.

Таким же образом, когда Павел превозносит свое призвание столь высоко, это не является невежественным стремлением к собственной славе, как полагают некоторые люди. Он возносит свое служение с необходимою и святою гордостью. Поэтому он говорит также и римлянам (Рим.11:13): “Как Апостол язычников, я прославляю служение мое”. Это равносильно тому, чтобы сказать: “Я хочу, чтобы люди принимали меня не как Павла из Тарса, но как Апостола Павла, или посланника Иисуса Христа”. Он должен был делать это, чтобы поддерживать свой авторитет [свою власть] так, чтобы слышащие это были внимательны и с большим желанием подчинялись ему [слушали его]. Ибо они слушают не Павла, но через Павла [в Павле] они слушают Самого Христа и Бога Отца, Который послал его. Как люди должны с благоговением почитать власть и величие Бога, так им следует с почтением принимать и слушать Его посланников, несущих Его Слово.

Соответственно, это очень достопримечательный фрагмент. Ибо здесь Павел так хвалится своим призванием, что пренебрегает всеми остальными. Если бы кто-то должен был следовать общепринятым человеческим нормам и пренебрегать всеми остальными ради самого себя, приписывая все себе одному, то это было бы вершиною неловкости, безумия и греха. Однако такая разновидность “хвастовства” является необходимой. Она относится не к славе Павла и не к нашей славе, но к славе Божией. И этим жертва хвалы и благодарения возносится Ему. Ибо таким “хвастовством” является миру имя Божие. Итак, он начинает свое Послание к Галатам следующим образом:

1. Павел Апостол, избранный не человеками... и т.д.

В самом начале [Послания] Павел наносит удар этим лжеучителям. Они утверждали, что являются учениками Апостолов, посланными ими. И они презрительно относились к Павлу, как к человеку, который не был учеником Апостолов и не был послан ими для того, чтобы проповедовать Евангелие, но пришел каким-то иным путем, “вторгся” в служение по собственной инициативе. Павел защищает свое призвание от их нападок и [как бы] говорит: “Ваши проповедники обсуждают [взирают на] мое призвание. Но всякий, приходящий к вам, послан либо от людей, либо человеком. То есть он либо пришел сам по себе, не имея призвания, либо был призван кем-то иным. Мое же призвание не от людей. Оно выше любого призвания, которое может быть принято от Апостолов. Ибо оно от Иисуса Христа и Бога Отца “.

Когда Павел говорит “от людей” [“через человека”], я воспринимаю это, как указание на людей, которые призывают сами себя и вторгаются [в служение] по собственной инициативе, когда ни Бог, ни человек не призывает и не посылает их, но когда они идут и говорят от своего собственного имени. В наши дни таким образом поступают сектанты. Они либо прячутся по углам, ища [укромное] место, где им можно было бы изрыгнуть свой яд, и не приходят в открытые [общедоступные] церкви, либо они отправляются туда, где Евангелие уже было посеяно. Вот это я называю: “От людей “. Но когда он говорит: “Через человека”, я понимаю это, как указание на тех, кто имеет божественное призвание, но пришел [призван] через человека.

Бог призывает [людей] либо посредством чего-то (кого-то) , либо непосредственно. В наши дни Он призывает всех нас на служение Слова посредством кого-то, то есть призвание приходит [к нам] через кого-то, а именно — через человека. Но Апостолы были призваны непосредственно Самим Христом, так же, как пророки Ветхого Завета призывались Самим Богом. Впоследствии Апостолы призывали своих учеников, как Павел, например, призвал Тимофея, Тита и т. д. Эти [призванные Апостолами] люди назывались епископами [пресвитерами], как, например, в Тит.(1:5 и далее). Епископы же призывали своих последователей, и так далее, до нашего времени. И так будет до конца света. Это называется опосредованным призванием, поскольку совершается человеком. Тем не менее это призвание является божественным.

Таким образом, когда кто-то призван князем, судьею [членом магистрата] или мною, он получает свое призвание через человека. Со времен Апостолов такой способ призвания был обычным и практиковался в мире. И его не следует менять. [Напротив.] Этот способ призвания следует всячески превозносить из-за сектантов, которые пренебрегают им и выдвигают претензию на другое призвание, когда, как они говорят, Дух, дескать, побуждает их учить. Но они лжецы и самозванцы, ибо они водимы духом не добрым, а порочным. Было бы незаконно, если бы я оставил предписанный мне пост проповедника для того, чтобы отправиться в другой город, где я не имею призвания, и проповедовал там . (Как доктор богословия, конечно, я могу проповедовать во всех папских учреждениях, при условии, что они позволяют мне делать это.) Я не имею права поступать так, даже если я слышу, что [где-то] преподносится лжеучение и что обольщаются и попадают под осуждение души, которые я мог бы избавить от заблуждения и проклятия своим здравым учением. Но я должен вверить все это Богу, Который, когда придет для этого время, найдет возможность призвать служителей законным путем и преподать Слово Свое. Ибо Он является Господином жатвы, Который высылает делателей на ниву Свою. Наше же дело — молиться (Мат.9:38).

Таким образом, нам не следует вторгаться в чью-то [чужую] жатву, как делает дьявол через своих сектантов. С пылким рвением они заявляют [претендуют на то], что, дескать, печалятся о том, как людей уводят на погибель, и что хотят научить их истине, избавив их от когтей дьявола. Таким образом, даже когда человек с набожным усердием и добрыми намерениями стремится избавить своим здравым учением [людей] вводимых в заблуждение и направляемых на погибель, это плохой пример, дающий неблагочестивым учителям повод самим вторгаться [в чужое дело], вслед за чем туда вторгается и сам сатана. Это наносит великий урон.

Однако, когда князь или какой-то другой член магистрата [судья] призывает меня, тогда с твердой уверенностью я могу похваляться перед дьяволом и врагами Евангелия, что я был призван по заповеди Божией человеком . Ибо заповедь Божия приходит через уста князя [призывающего меня], и это является истинным призванием. Поэтому мы также были призваны по божественному соизволению — не непосредственно Христом, как Апостолы, но “через человека”.

Итак, данное учение об уверенности в призвании является чрезвычайно необходимым из-за [по причине существования] вредоносных и демонических духов. Каждый служитель Слова имеет право хвалиться так, как это делал Иоанн Креститель (см. Лук.3:2): “Слово Господне снизошло на меня “. Поэтому когда я проповедую, крещу, или отправляю таинства, я делаю это так, как человек, имеющий [на то] заповедь и призвание. Ибо глагол Божий был дан мне, и не в каком-то укромном уголке, чем бахвалятся сектанты, а через уста человека, исполняющего свои законные обязанности. Но если бы один или двое простых людей попросили меня проповедовать, то мне не следовало бы повиноваться такому частному призванию, потому что это открыло бы путь для служителей сатаны, которые последовали бы моему примеру и нанесли бы немалый ущерб, о чем мы уже говорили выше. Когда же люди, исполняющие общественное [законное] служение просят меня, я должен повиноваться.