Вот и теперь, стоило лишь вспомнить о былом счастье, о великой любви, как сердце болезненно сжалось. Не поэтому ли я ответила на поцелуй Сэма? Он понял? Неужели он догадался, что, пока мы жили врозь, никто… абсолютно никто не сумел пробудить во мне те же чувства?

А что чувствовал он, когда спустя два десятилетия держал меня в своих объятиях? Наверное, тоже вспомнил, как хорошо нам было вместе. Или торжествовал, что я не смогла устоять? Был ли удивлен, доволен или просто-напросто по-мужски удовлетворен, что все еще волнует меня? .

Знает ли он… или Кэти?.. Неужели никто не понимает, каких усилий мне стоит держать себя в руках, когда я вижу его? Понимает ли Кэти, какой жертвы требует от меня, или считает, что женщина, которой за сорок, уже не может чувствовать так остро, как это бывает в молодости?

Чувства… Какие чувства? Эбби рассердилась на себя. Единственное чувство, которое она испытывает к бывшему мужу, — неиссякаемая ненависть. И ничего другого Сэм не заслуживает.

Джефф, хозяин бара, с радостной улыбкой бросился навстречу Эбби.

Краем глаза она заметила, как Сэм встал из-за стола и, поставив бокал, направился к ним, поэтому Эбби ничего не оставалось, как представить мужчин друг другу. От нее не ускользнуло любопытство в глазах Джеффа и даже зависть, которые Сэм наверняка не оставил без внимания.

Определенно, она должна была радоваться, что продемонстрировала Сэму свое умение воздействовать на мужчин, однако ощутила только скуку и нежелание играть в какие-либо игры.

Усевшись, Эбби увидела за одним из близлежащих столиков сестру Стюарта и ее мужа. Ответив на их улыбки, Эбби решила, что представлять Сэма нет необходимости. В конце концов, его пригласили на семейное торжество, а ее нет.

Эбби была слегка обижена, что ее обошли вниманием, но и только. Собственно, само приглашение ровным счетом ничего не значило. С матерью Стюарта ей было гораздо легче ладить на расстоянии, хотя ради Кэти она скрывала неприязнь к этой чересчур активной даме.

— Похоже, тебя тут все знают, — сказал Сэм.

— У меня довольно много деловых контактов.

— Процветаешь, — заметил Сэм, когда официант принес им меню.

— Тебя это удивляет? — с холодной иронией осведомилась Эбби.

— Не удивляет… — ответил он после недолгой паузы.

— Но?..

Несколько мгновений Эбби была уверена, что Сэм не ответит, однако он закрыл меню и, наклонившись над столом, чуть подался вперед.

— Меня не удивляет, что ты сумела преуспеть. В тебе изначально было заложено все, что для этого нужно. И, несмотря на все мои недостатки, льщу себя надеждой, что не принадлежу к тому типу мужчин, которые не могут по достоинству оценить интеллигентных и деловых женщин.

Нет, Эбби, твой успех меня не удивляет, как не удивляет и то, что ты дорожишь своей независимостью. Ты сумела одна вырастить Кэти, которой, насколько я понимаю, всегда хватало твоей любви и твоей защиты. Меня даже не удивляет то, как ты цепляешься за свои… чувства ко мне. Все это унижает меня и причиняет мне боль, поскольку я понимаю, что сам во всем виноват, что из-за моей слабости тебе пришлось стать сильной.

Когда Кэти в первый раз сказала мне, будто в твоей жизни не было другого мужчины, у меня было сильное искушение не поверить, но, поразмыслив, я понял, что это, скорее всего правда… Что, в конце концов, мужчина — любой мужчина — в состоянии предложить тебе такого, чего ты не могла бы добиться сама?

Когда-то очень давно я верил, что из нас двоих я сильнее, что мне предназначено поддерживать тебя материально и морально, что я буду вести тебя, а ты будешь следовать по проторенной дорожке, и у нас получится замечательное партнерство, в котором я стану лидером. Как же я ошибался.

Эбби не сводила с него глаз и чувствовала, как ее душат подступающие к горлу рыдания, но все же нашла в себе силы сказать:

— Я не хотела оставлять Кэти с няньками, не хотела зависеть от родителей… Если уж мне пришлось работать, то я постаралась добиться успеха, но не только из честолюбия. На самом деле мне самой ничего не было нужно. Только для Кэти… Зачем ты это делаешь, Сэм? — вырвалось у нее. — Зачем ты вытесняешь меня? За чем хочешь, чтобы я чувствовала…

— Что, что чувствовала? Что ты чувствуешь из-за меня?

Она не выдержала. Отодвинув кресло и не дав пролиться слезам, чтобы не унижать себя еще сильнее, Эбби вскочила со словами:

— Ты сам знаешь. Прекрасно знаешь, что я чувствую, будто теряю Кэти… Что я поставила интересы бизнеса, материальные интересы выше ее чувств, ее нужд… О, ты сколько угодно можешь восхищаться моими талантами, но это всего лишь слова, а на самом деле ты думаешь совсем другое. Ты думаешь, что из-за моей занятости, из-за карьерных амбиций я стала менее женственной и привлекательной… А это, знаешь ли, причиняет боль. Это обижает точно так же, как то, что Кэти… моя Кэти…

Эбби не могла продолжать и во второй раз за неделю покинула ресторан, провожаемая нескрываемым любопытством окружающих. К счастью, столик, за которым сидели сестра Стюарта и ее муж, пустовал. Слава Богу, а то бы все тотчас стало известно миссис Эшли, и у той появился бы еще один повод для осуждения будущей родственницы.

Сэм догнал ее на автомобильной стоянке, крепко, но не больно схватил за руку и повернул к себе.

— Эбби, не может быть, чтобы ты верила в то, что говорила… будто я хочу обидеть тебя. Я…

— А разве нет? — расплакалась она. — Разве ты не обидел меня много лет назад?

— Ох, Эбби, Эбби…

Прежде чем она успела вырваться, Сэм обнял ее и крепко прижал к себе, словно она была маленькой девочкой, которая отчаянно нуждалась в защите.

— Но я не хотел этого, — шепнул он ей на ухо. — Ни тогда… ни сейчас… Тем более сейчас.

— Тем более сейчас?.. — Эбби старалась не думать, как ей хорошо, когда Сэм рядом. — Из-за… Из-за Кэти?

Краем глаза она заметила парочку, направлявшуюся к машине, стоящей в соседнем ряду.

— Я все, что могла, сделала для нее… — глухо прорыдала Эбби, отчасти ненавидя себя за то, что открывается Сэму, а отчасти радуясь, что может высказаться.

— Ради Бога, Эбби…

По тону, она поняла, что Сэм сердится, и ей опять стало обидно. Эбби попыталась вырваться из его рук, сама не понимая, зачем ей это, но он не отпустил ее, наоборот, прижал еще крепче к себе и…

На сей раз Эбби не стала перед собой лукавить, будто происходящее всего лишь аберрация, что у нее нет сил сопротивляться и самой ей ничего не хочется. Она не только ответила на поцелуй, но и, изголодавшись по ласкам Сэма, принялась с жадностью целовать его, совсем как много лет назад… Она сгорала от страсти, хотела его так сильно, что стала испытывать настоящую физическую боль.

— Мы не будем это делать… Я не буду… Это неправильно, — шептала она между страстными поцелуями.

— Это правильно, — возразил Сэм. — А неправильно то, что мы обнимаемся посреди улицы, как парочка подростков. Эбби, поедем домой. Нам так много нужно сказать друг другу… так много…

— Ты о Кэти? О свадьбе?

Она растерялась. События развивались столь быстро, что она не поспевала за ними. Мозг требовал отдыха, а тело не желало никаких передышек и прижималось к Сэму, радостно отзываясь на его возбуждение…

— Это мы тоже должны обсудить, — подтвердил Сэм, — но я не это имел в виду. Ты ведь все понимаешь, правда? Если мы еще хоть немного задержимся тут, то вопрос будет не в том, заниматься нам любовью или нет, а где заниматься. Я же предпочитаю, если ты помнишь, большую удобную кровать и уединенность, чтобы у меня была возможность, как следует насладиться твоим телом, чтобы…

— Сэм, хватит, — остановила его Эбби. — Ты не можешь… Ты не должен… Этого никак не может быть. Я не…

— Как бы мы ни старались отрицать, но наши тела и наши чувства не обманывают нас. Мы хотим друг друга.

— Нет, — попыталась возмутиться Эбби, отлично зная, что зря теряет время.

Именно в эту минуту она ничего так сильно не хотела, как почувствовать Сэма на себе, под собой, внутри себя.