— Просто к слову пришлось. — Тойер занервничал, бросил салфетку на стол и нечаянно угодил прямо в кувшин с апельсиновым соком. Сок пролился на скатерть.

— Ах ты, негодяй! — воскликнула Хорнунг, метнувшись к столу. Гаупткомиссара ужаснула захлестнувшая его волна откровенной ненависти. Не успел он ее осмыслить — что у него чаще всего означало предать забвению, — как Хорнунг отвесила ему пару увесистых оплеух.

Он повернулся и схватил свой пиджак.

— Тут человеку все лицо превратили в кашу, а ты со своими бабьими капризами, — возмущенно фыркнул он. Остатки апельсинового сока, холодного и липкого, угодили ему в спину. На прощание. Потом он вел машину по запрещенным для автотранспорта дорогам Хандшусгеймского поля, в гневе забыв о правилах. Если его остановит дорожная полиция, он завтра натравит на них Хафнера. Амортизаторы его допотопного «опеля» стучали, словно поршни дизеля. Когда навстречу ему попались две велосипедистки, он невольно сбросил скорость и неожиданно растрогался. Это оказались Ильдирим и девчушка, Бабетта ее звать, теперь он вспомнил. Пожалуй, надо остановиться.

— Почему вы тут ездите? — недовольно спросила Ильдирим.

— Точно, — дерзко поддакнула ей Бабетта. — Здесь разрешается ездить только на велосипедах, господин комиссар.

— Правильно, детка! — буркнул пристыженный полицейский. — Правильно. — Он вышел из машины, поднял камешек и злобно швырнул его в сторону далекого Доссенгейма.

— У тебя вся спина мокрая, — продолжала Бабетта в том же духе. — И ты пахнешь фантой.

— Почему я должен это выслушивать? — зарычал комиссар, глядя на Ильдирим.

— Да-да, Бабетта, помолчи, пожалуйста. — Но говорить строго у нее не получалось. Ильдирим понизила голос и спросила: — Поссорились с подругой?

— Можно сказать, что так.

— Из-за меня? Я имею в виду, из-за истории с молодежной комиссией?

— Она об этом и не слышала. Эй, глядите-ка…

В сотне метров от них, ближе к берегу Неккара, проходила параллельная дорога. Сейчас на ней появилась фигура всклокоченного и неряшливо одетого мужчины. Он быстро куда-то шагал, покидая город.

— Плазма, — произнес Тойер и посмотрел ему вслед. — Никогда бы не подумал, что его тянет на природу. И что он, оказывается, умеет молчать…

— Забавно, — сказала Ильдирим, — когда я возвращалась в пятницу после разговора с фрау Краффт, я встретила его в пешеходной зоне. Тогда он тоже внезапно умолк.

— Вот так… На свете нет ничего постоянного. Кроме меня — я все тот же Тойер, — вздохнул комиссар. — Поеду-ка я домой. — Он повернулся к Бабетте: — Дальше я поеду по автомобильной трассе и стану соблюдать все правила дорожного движения!

Сообщения, поступавшие во вторник, по большей части ни на что не годились. Много полной чепухи. Не обошлось и без ясновидящей из Мангейма — она вызвалась отыскать злодея с помощью маятника. При условии солидной предоплаты.

Ранним летом в восемь часов и не догадаешься, что наступил вечер. Четверо сыщиков были еще полны сил. Преступление, которым они занимались, конечно, ужасное, но в то же время интересное.

Свидетель Рампе появлялся у них еще раз около полудня. Адвокат Ципп почти приволок его на себе.

Упрямо хвастаясь своей склеротической памятью, старикан добавил к своим прежним показаниям, что мужчина, убегавший с места преступления, — тот самый асоциальный тип, который разгуливает по городу и несет всякую чушь про плазму и убитых мальчиков, и что в субботу он забыл сообщить об этом только из-за того, что с ним грубо разговаривали. Что такого сумасшедшего, как этот помешавшийся на плазме болтун, надо упрятать за решетку. В противном случае произойдет еще одно убийство — его, доктора Рампе, ведь он выдвинул против безумца тяжкое обвинение. Что арестовать преступника надо немедленно, если полиция вообще еще на что-то годится и умеет ловить преступников, а не только пособничать левым мерзавцам из правительства в их темных махинациях. Да, он знает, что там сейчас Черные,[12] их-то он и имел в виду.

По правде говоря, от таких свидетельских показаний мало толку. Легко представить, что старый болван перенес свое желание убрать из города хоть одного бродягу на увиденное им происшествие. Однако часом позже некий житель Нойенгейма, проживающий на Поссельтштрассе, сообщил, что в упомянутое время встретил этого «певца плазмы» на Берлинерштрассе и что тот был необычайно возбужден.

— Я услыхал про убийство и подумал, что, может, эта информация окажется важной для следствия.

— Спасибо, ваше свидетельство, возможно, нам пригодится, — вежливо ответил Штерн и записал координаты звонившего, но потом раздраженно швырнул трубку, когда нойенгеймец поинтересовался, не полагается ли ему вознаграждение за такую сознательность.

Тойеру вновь и вновь вспоминалась жалкая фигура куда-то торопившегося Плазмы — короткий рекламный клип, призывавший к поискам истины. Теперь ему казалось странным и зловещим, что он так близко видел человека, которого подозревают в убийстве. Комиссар вовсе не жаждал острых ощущений. Да и вообще его впечатление от странной встречи не несло в себе никакого смысла, ведь полиция и без того искала этого человека по всему Гейдельбергу, так что Тойер как свидетель не мог сообщить ничего нового.

Штерн с Хафнером и уж тем более житель Старого города Лейдиг тоже знали безумца. Уже много лет горожане время от времени звонили в полицию и сообщали о нем, а полицейские постоянно всех заверяли, что он абсолютно неопасен. Теперь уже никто и не помнил, кто первым поручился за его безобидность.

— Итак, — проговорил старший гаупткомиссар, охотник на убийц Иоганнес Тойер, и почему-то подумал при этом о бутерброде с кружочками колбасы, — пункт первый: теперь мы должны подробно побеседовать с вдовой. Лейдиг, я прошу тебя заняться этим. Хафнер, ты еще раз обратишься к СМИ и как можно четче объяснишь ситуацию с Плазмой. До сих пор давались лишь самые общие сообщения об убийстве. Зайди на радиостанции, в «Рейн-Неккар-цайтунг». Сходи на Нойгассе, поскольку по нашей оплошности в Старом городе может возникнуть всеобщая паника. Теперь вообще надо действовать как можно быстрее. Проклятый праздник. Штерн, ты проверь, есть ли у нас что-нибудь по Плазме. Кажется, мы опять попали впросак — снова у нас по делу проходит безымянный. Хватит с меня прошлогоднего Вилли. Я попробую связаться с Ильдирим — расскажу ей о наших последних результатах. Ей наверняка уже досаждает пресса. Вообще-то мы с ней не далее как вчера видели этого сумасшедшего… Ну и после этого разойдемся по домам.

— Нам не нужно еще раз опросить Кильманн? — уже уходя, спросил Лейдиг.

— Она ведь сказала, что он, мол, показался ей знакомым. Некоторые горожане могут и не знать Плазму, так что подстраховаться не мешает… — Тойер позвонил коллегам в Рорбах и попросил поскорее переговорить со свидетельницей. Вскоре поступил ответный звонок: да, точно, тот самый Плазма.

ПЛАЗМА \ ПЛАЗМА В РУКАХ \ РУКИ ДЕРЖАТ СТЕРЖЕНЬ \ СТЕРЖЕНЬ КАСАЕТСЯ БУМАГИ \ БУМАГА ИЗМЕНЕНА ЛИНИЯМИ \ СТЕРЖЕНЬ РОЖДАЕТ ЛИНИИ \ ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ ЛИНИЙ КОНСТАНТНО МЕНЯЕТСЯ \ ПЕРЕПЛЕТ \ ЯЗЫКОВОЕ СРЕДСТВО И ФРАЗА-ЗАКОН \ НАЧАЛО ФРАЗЫ \ СЕРЕДИНА ФРАЗЫ \ КОНЕЦ ФРАЗЫ \

КОНЕЦ ВСЕХ ФРАЗ И ЗАКОНОВ НАСТУПИТ \ КОГДА БУДЕТ ОБНАРУЖЕН УБИЙЦА \

БУДЕТ ОБНАРУЖЕН \ ТО ЕСТЬ \ ПОИСК ИЗВЛЕЧЕТ ЕГО НАРУЖУ \

ЛИКОВАНИЕ НАПОЛНИТ УЛОЧКИ \ КАК ЧТО-ТО НАПОЛНЯЕТ ЧТО-ТО \ ДОБРО НАПОЛНЯЕТ СУНДУК \ ПЛАЗМА НАПОЛНЯЕТ ГОРОД \ СМЕРТЬ ПРЕВРАЩАЕТ ДОБРО В ПУСТОТУ \ УБИЙСТВО ДЕЛАЕТ СТОЯЧЕГО ЛЕЖАЧИМ \ ТЕПЕРЬ НЕ ТОЛЬКО МАЛЬЧИКИ \ КОТОРЫЕ ЛЕЖАТ \ ОСТАЮТСЯ ЛЕЖАТЬ \ ТЕПЕРЬ МУЖЧИНЫ \ ЧЬИ ТЕЛА БЕСКОНЕЧНО ТВЕРДЫЙ ПОТОК ТРАНСПОРТИРУЕТ \ ТРАНСПОНИРУЕТ \ ТРАНСФОРМИРУЕТ \

О УЖАС И ТОРЖЕСТВО НАДВИГАЮЩЕЙСЯ ЭПОХИ ПЛАЗМЫ \

Тойер шел домой. Шел пешком, но если бы его потом стали уверять, что кто-то видел, как он плыл в тростниковой корзинке по волнам Неккара, ему было бы трудно возразить. Он шел задумчивый и, как всегда, разочарованный. Жизнь была самым большим разочарованием в его жизни.