– Нет, – покачал головой Венатор. – Никто не поверит рассказам невежественных моряков. – Он бросил взгляд на удаленные холмы и тяжело вздохнул. – Решат, что это плод их фантазии.

– Ты умеешь плавать?

– Плавать? – Брови Венатора удивленно поползли вверх.

– Я дам пятерых моих лучших людей, чтобы они помогли тебе добраться до воды, если только ты сможешь доплыть до корабля.

– Я... не уверен. – Венатор растерянно посмотрел на неласковые речные воды и на постоянно увеличивающееся расстояние между берегом и кораблем.

– Ты можешь использовать какой-нибудь подходящий обломок в качестве плота, – резко сказал Северус – И поторопись, иначе мы все через несколько минут предстанем перед нашими богами.

– А как же ты?

– Этот холм ничуть не хуже любого другого места на земле, чтобы остаться здесь навсегда.

Венатор порывисто обнял центуриона:

– Да пребудет с тобой Господь!

– Пусть лучше он отправится с тобой.

Северус быстро выбрал пятерых бойцов и приказал им защищать Венатора на пути к реке. После этого он занялся переформированием жалких остатков своего отряда, чтобы приготовиться к последнему бою.

Окружив Венатора, легионеры рванулись сквозь поредевшие ряды варваров, преграждающих путь к реке. Они кричали и размахивали мечами, словно впавшие в неистовство безумцы.

Венатор устал до такой степени, что лишился способности чувствовать, но рука его оставалась крепкой, а поступь твердой. Он был ученым, ставшим разрушителем, и теперь его вело вперед только мрачное упрямство, даже страх смерти куда-то исчез.

Теперь они прорывались сквозь яростный водоворот огня. Венатор чувствован запах дыма и горящей плоти. Он рывком оторвал еще кусок туники и прикрыл нос и рот, чтобы не задохнуться.

Солдаты защищали Венатора, не щадя своих жизней. Неожиданно он почувствовал, что его ноги ступают по воде. Он рванулся вперед и нырнул, когда вода едва достигла его колен. Он успел заметить горящую мачту, падающую с одного из судов, и поплыл к ней, не осмеливаясь оглянуться назад.

А солдаты на берегу продолжали отражать яростные атаки нападавших. Варвары теснили их со всех сторон, идя на всевозможные уловки, чтобы обнаружить слабые места в обороне римлян. Четыре раза они собирали внушительные силы и шли в атаку – и всякий раз были отброшены, но после каждой сокрушающей атаки на земле оставался еще один или два легионера. Защитники смыкали свои ряды и продолжали сражаться плечом к плечу. Поле боя было покрыто телами мертвых и умирающих, вниз по склону текли потоки крови. И все-таки римляне продолжали сопротивляться.

Сражение длилось без передышки уже больше двух часов, а варвары атаковали так же упорно, как и вначале. Они почувствовали запах победы и стремились добыть ее любой ценой.

Всякий раз, когда в истерзанную плоть Северуса попадала очередная стрела, он отламывал торчащее древко, чтобы не мешало двигаться, и продолжал драться. Вокруг него лежали горы трупов, рядом с ним осталось лишь несколько легионеров. Один за другим они падали наземь, так и не выпустив из рук оружия.

И вот Северус остался один. Он уже не держался на ногах и не мог поднять меч. Стоя на коленях, он сделал последнюю попытку встать, потом обратил глаза к небу и тихо прошептан:

– Мать, отец, я иду к вам!

И словно в ответ на его мольбу со всех сторон налетели варвары и принялись яростно избивать последнего, самого стойкого врага, пока жизнь не покинула отважного центуриона.

А Венатор тем временем с трудом подплыл к мачте, ухватился за нее и начал дрыгать ногами в отчаянной попытке догнать удаляющееся судно. Но ветер и течение относили судно все дальше и дальше.

Он громко закричал и замахал свободной рукой, стараясь привлечь внимание моряков на борту. Это ему удалось. На корме стояли матросы и девушка, державшая собаку. Они заметили пловца, но взирали на него без всякого сочувствия и не делали попыток прийти ему на помощь. Судно быстро уходило вниз по реке, словно никакого Венатора и не существовало.

Венатор понял это и почувствовал полную беспомощность. В порыве душевной муки он несколько раз стукнул кулаком по мачте и зарыдал, убежденный, что Господь покинул его. Он обернулся, чтобы бросить последний взгляд на берег, – кровавая бойня шла к концу.

Экспедиции больше не существовало. Она исчезла во мраке небытия.

Аэропорт Хитроу, Лондон

12 октября 1991 года

Никто не обратил ни малейшего внимания на летчика, когда он проскользнул мимо толпы корреспондентов, набежавших откуда-то из недр терминала. Никто из пассажиров, ожидавших у ворот № 14, не заметил, что вместо обычного изящного портфеля летчик нес в руке большую спортивную сумку. Он шел немного наклонив голову и глядя исподлобья прямо перед собой, старательно обходя скопление телекамер, направленных на высокую, смуглую женщину со спокойным, очень привлекательным лицом и выразительными угольно-черными глазами, которая находилась в самом центре шумной толпы ВИП-пассажиров.

Летчик быстро поднялся по посадочной лестнице, где был остановлен двоими сотрудниками службы безопасности аэропорта, которые преградили ему путь на борт самолета. Он попытался было протиснуться меж ними, но тут на его плечо легла рука одного из сотрудников.

– Одну минуту, капитан.

Летчик остановился; на его темнокожем лице появилось вопросительное, но дружелюбное выражение. Казалось, его забавляет это неожиданное препятствие.

У капитана были темно-карие, проницательные глаза, которые заглядывали прямо в душу. Нос был сломан, причем не единожды, а левую щеку пересекал длинный шрам, доходивший до нижней челюсти. Судя по коротко подстриженным, уже посеребренным сединой волосам и глубоким морщинам на лице, ему уже давно перевалило за пятьдесят. Он был ростом более шести футов, имел плотное телосложение и слегка выдающийся животик. Закаленный различными передрягами, уверенный в себе, в прекрасно подогнанной по фигуре форме, он ничем не отличался от любого из десяти тысяч летчиков, работавших на международных воздушных авиалиниях.

Он извлек из кармана свое удостоверение личности и протянул агенту службы безопасности.

– В этом рейсе будут ВИП-пассажиры? – невинно поинтересовался он.

Исключительно корректный, безукоризненно одетый представитель британских спецслужб кивнул:

– В Нью-Йорк возвращается большая группа сотрудников Организации Объединенных Наций, в том числе ее новый Генеральный секретарь.

– Гала Камиль?

– Да.

– По-моему, такая работа не для женщин.

– Это никогда не мешало премьер-министру Тэтчер.

– Ну здесь особый случай.

– Госпожа Камиль – очень проницательная дама. Она справится.

– Если, конечно, мусульманские фанатики из ее же собственной страны не разорвут ее на части, – проговорил капитан с явным американским акцентом.

Англичанин удивленно взглянул на него, но воздержатся от дальнейших комментариев, а только внимательно сравнил фотографию на удостоверении со стоящим перед ним оригиналом. Имя он зачитал вслух:

– Капитан Дейл Лемке.

– Совершенно верно. Это я. Есть проблемы?

– Нет, мы просто стараемся предотвратить их возникновение.

Лемке развел руки в стороны:

– Хотите меня обыскать?

– Нет необходимости. Командир вряд ли станет подвергать опасности собственный самолет. Но мы должны проверить ваши документы, чтобы не было сомнений, что вы действительно являетесь членом экипажа.

– Я ношу эту форму на работе, а не на костюмированной вечеринке.

– Мы можем посмотреть, что у вас в сумке?

– Конечно, будьте моими гостями.

Он опустил голубую нейлоновую сумку на пол и открыл ее. Второй агент извлек оттуда судовой журнал и механический прибор неизвестного назначения с маленьким гидравлическим цилиндром.