Фэй, хлопнув дверью, выбежала из спальни. Спустившись вниз, Вард обнаружил, что она повела детей в школу.

В эти недели она большую часть времени проводила с ними, стараясь восполнить долгие месяцы работы. А впереди – новая разлука. На съемочной площадке она ужасно скучала по ним.

Когда она вернулась, Вард в голубом шелковом халате, купленном когда-то давно в Париже, ждал ее внизу.

– Я должен поговорить с тобой. – Он выглядел расстроенным, но Фэй прошла мимо него наверх. Она собиралась в общественную библиотеку.

– Мне нечего тебе сказать. Ты волен идти куда хочешь. Я найду адвоката, и он позвонит Бурфорду. – Она понемногу убеждалась в том, что Мейзи Абернетти – не случайная подружка Варда, и все гораздо серьезнее.

– Все так просто? – Вард схватил ее за руку, но она посмотрела на него с таким презрением, что он испугался. Его вообще еще никто никогда не презирал. Вард наконец понял, что натворил, и сердце болезненно сжалось.

– Фэй, послушай меня… Это глупая ошибка. Я просто должен был как-то выбраться отсюда… Дети все время вопят… ты уходишь… Этот дом душит меня.

– Тогда ступай отсюда. Возвращайся на Беверли Хиллз к своей Мейзи. Я уверена, она с радостью тебя примет.

– В качестве кого? – Он с горечью посмотрел на жену. – Шофера? Черт побери, я не могу найти работу, а ты все время трудишься. Какого дьявола, ты-то понимаешь меня? Я не вынесу такой жизни, я не создан для нее… – Он отпустил руку Фэй, а она без всякого сочувствия смотрела на него. На этот раз Вард зашел слишком далеко. Она могла простить ему все – пьянство, эгоизм, неспособность к работе, ложь, – только не измену. Вард жалобно смотрел на нее.

– Я ничего не могу, ты сильнее меня. В тебе есть то, чем не обладаю я. И я не знаю, как это назвать.

– Это называется характер. И он был бы и у тебя, если бы ты дал себе шанс проявить его и смог подольше обходиться без вина, чтобы встать на ноги.

– А если я не могу? Тебе никогда это не приходило в голову? Я думал об этом каждый день, пока не уехал. У меня есть только один выход.

– Какой? – Она озадаченно поглядела на него, но ужас уже закрался внутрь. Теперь он выглядел странно спокойным и, казалось, понял, что делать.

– Уйти из твоей жизни.

– Сейчас? Но это подло. – Фэй ужаснулась. Она совсем не хотела терять этого человека и все еще любила его. Он и дети – самое главное для нее. – И ты сможешь так поступить с нами?

В ее глазах стояли слезы, и Вард заставил себя отвернуться, так же, как в последние недели заставлял себя не думать о ней. Он больше не мог нести бремя своей вины. То, что случилось, – его ошибка, и ему нечего предложить ей, она и без него со всем справлялась. По крайней мере, он так думал, но если бы сейчас посмотрел на жену, то увидел бы в ее глазах ужас.

– Вард, что с нами происходит? – Ее голос стал хриплым и низким. Он тяжело вздохнул, прошел через комнату, выглянул в окно, но так и не увидел ничего, кроме стены соседнего дома и кучи мусора.

– Я думаю, пришло время уйти отсюда, подыскать работу и дать тебе возможность забыть о том, что мы когда-то были вместе.

– А дети? – Фэй была на грани истерики. – Их ты тоже собираешься забыть? – Она смотрела ему в затылок, не веря в происходящее. С ними такого не может случиться! Это ночной кошмар или бездарный, отвратительный сценарий.

– Я буду посылать тебе все, что смогу. – Он медленно повернулся и посмотрел на нее.

– Это из-за Мейзи? У вас все серьезно?

Трудно поверить, но Фэй была близка к истине. Вард отчаянно тосковал по старой беззаботной жизни, а Мейзи – часть того мира. Однако он покачал головой.

– Нет. Мне просто на время надо выбраться отсюда, – сказал он. – Я чувствую, что без меня ты начнешь новую, самостоятельную жизнь. И может, сумеешь выйти замуж за преуспевающего киногероя.

– Если бы я хотела, то сделала бы это много лет назад. Но мне нужен был ты.

– А теперь? – Он почувствовал прилив мужества, как когда-то, много лет назад. Ему некуда идти, нечего больше терять, кроме нее.

Фэй печально смотрела на мужа.

– Я отказываюсь понимать тебя, Вард. Как ты мог поехать с ней в Мексику? Может, тебе действительно лучше вернуться к ней?

Эти слова были фальшивой бравадой, но он ухватился за них, как за наживку.

– Может, и так. – Он пошел наверх, и Фэй услышала, как он собирает в спальне вещи. Она села на кухне, слепо уставившись в кофейную чашку и думая о прожитых вместе семи годах, потом горько заплакала, и плакала до тех пор, пока не пришло время забирать детей из школы.

Когда она вернулась домой, Варда уже не было. Дети не знали, что он приходил, поэтому не пришлось ничего объяснять. Она приготовила ужин – пережаренные бараньи котлеты, недожаренную картошку, твердую, как камень, и шпинат, который она сожгла. Фэй была посредственной кулинаркой, но старалась, как могла. Однако сейчас она думала только о том, где ее муж. С Мейзи Абернетти, без сомнения. Напрасно она не сдержалась.

Фэй лежала в постели, перебирая всю их жизнь, начиная с Гвадалканала. Хорошие времена… нежность, любовь, мечты… Она плакала почти всю ночь, пока не уснула, утомленная слезами и тоской по мужу.

Второй фильм Фэй оказался гораздо труднее первого. Режиссер постоянно был на месте, много требовал от нее, давал указания, часто критиковал, и временами ей хотелось задушить его. А когда работа была закончена, Фэй обрела редкий, бесценный дар: он обучил ее трюкам, необходимым для новой профессии. Он требовал наивысшего результата, временами отдавая ей бразды правления, а потом просто подправлял. Фэй научилась гораздо большему, чем смогла бы получить за десять лет самостоятельной практики, и была ему за это очень благодарна. Перед уходом с площадки мэтр похвалил ее, и Фэй чуть не разрыдалась, глядя ему вслед.

– Что он тебе сказал? – шепотом спросил ее кто-то, и она улыбнулась.

– Он еще раз хотел бы поработать со мной, но понимает, что это невозможно, поскольку теперь я буду режиссером собственного фильма. – Фэй глубоко вздохнула, глядя на актеров; они обнимались и целовались, поздравляя друг друга с окончанием съемок. – Надеюсь, он прав.

И он действительно был прав. Через два месяца Эйб предложил ей первую самостоятельную режиссерскую работу. И снова на МГМ. Дор Шери дал ей шанс, и она оказалась достойной его.

– Поздравляю, Фэй.

– Спасибо, Эйб.

– Ты заслужила это.

Работа над новым фильмом начнется в конце года, это, в общем, и вызов, и событие, и Фэй была довольна. К тому времени дети снова вернутся в школу, Лайонел пойдет во второй класс, Грег в первый, близняшки последний год в детском саду, а Энн нет еще двух лет, и она плелась за старшими, боясь отстать, но те постоянно отмахивались от нее. Фэй думала, что надо бы почаще бывать с малышкой, но не хватало времени. Дети вопили, звали, требовали ее к себе, но надо было изучать сценарий. Фэй провела над ним несколько месяцев.

Энн отличалась от братьев и сестер не только возрастом – она была более замкнутой и охотно оставалась с няней. Только Лайонел по-особому относился к сестренке.

Фэй была в восторге от нового долгожданного сценария, но работа не могла вытеснить мыслей о Варде: она постоянно гадала, где сейчас ее муж. Со дня его ухода она ничего не слыхала о нем, только однажды прочла заметку Луэллы Парсонс, но ничего особенного оттуда не извлекла. По крайней мере, Мейзи там не упоминалась.

Фильм давал ей возможность занять себя, и Фэй была этому очень рада. Несколько месяцев назад она попросила Эйба порекомендовать ей адвоката, но так и не удосужилась ему позвонить, хотя всякий раз обещала себе сделать это. Все время что-то мешало, а память снова уводила ее в прошлое.

А однажды в июле на пороге их дома появился Вард. Дети играли в задней части двора. Няня устроила там качели, а старшие посадили цветы. И все весьма гордились своей изобретательностью. Он возник в белом костюме и голубой рубашке, еще красивее, чем прежде.