– Ты считаешь меня ребенком?

– Да нет, не считаю. – Но Пол явно покривил душой.

– Запомни, я не ребенок. Я уже многое видел.

Пол рассмеялся, чем еще больше разозлил Лайонела. Друзья поссорились, что случалось очень редко, и Лайонел уехал к себе.

Впервые за эти недели улегшись в свою кровать, он подумал, что скоро все изменится. Пол свободен, съемки кончились, а Лайонелу надо учиться. Несмотря на связь с Полом, он был прилежным студентом.

Прошло несколько недель, и их дела еще более осложнились. Пол нервничал, читал различные сценарии, гадал, что будет дальше, беспокоился по поводу Фэй и к весне уже устал от любви юноши. Все же это было не то, чего ему хотелось. Их связь тянулась уже шесть месяцев – слишком долго для Пола. И Лайонел почувствовал неладное, прежде чем Пол что-то сказал. Этот период был мучительным для обоих. Наконец Лай прямо задал вопрос Полу.

Напряженность между ними становилась невыносимой; дом в Малибу давил уже на обоих.

– Все кончено, не так ли, Пол?

Лайонел уже не казался таким юным, но все же он очень молод, ему еще нет девятнадцати. Господи! Между ними разница в одиннадцать лет. Одиннадцать лет! А Пол недавно встретил сорокадвухлетнего мужчину, который с первого момента потряс его. У Пола никогда еще не было любовника старше его самого, и его очень тянуло к этому человеку, но при Лайонеле он не мог себе этого позволить. Он взглянул на юношу и не ощутил сожаления. А не жалеет ли об их связи Лайонел? Но нет, не похоже. Казалось, наоборот, он нашел свою нишу. Его отметки стали еще лучше. Складывалось впечатление, что малыш обрел себя. Пол грустно улыбнулся. Настало время честно признаться, что это конец.

– Думаю, да, мой друг. В жизни иногда так бывает. Но нам было хорошо. Мы можем так считать?

Лайонел печально кивнул; расставаться не хотелось. Правда, если не считать секса, отношения их в последнее время стали весьма прохладными. Но в постели им так хорошо! С другой стороны, они молоды, здоровы, и почему им должно быть плохо? Лай хотел знать правду.

– У тебя появился кто-то еще? Пол честно сказал:

– Пока нет.

– Что, скоро?

– Не знаю. Но дело не в этом. – Пол встал и прошелся по комнате. – Мне просто надо побыть свободным. – Он повернулся и посмотрел на Лайонела. – Понимаешь, Лай, в нашем мире все не так, как в обычном, где люди женятся и живут вместе, нарожав тринадцать детей. У нас все намного труднее. Очень редко двое остаются друг с другом надолго. Такое, конечно, случается, но чаще всего это одна ночь, ну день, неделя, а если уж очень повезет, то и полгода, как у нас с тобой… А что дальше? Ведь перспектив нет. Вот и все…

– Не слишком здорово. – Лайонел казался растерянным. – Мне хотелось бы большего.

Пол улыбнулся. Он был мудрее.

– Ну что ж, желаю удачи. Может, кого-то и найдешь. Но скорее всего, нет.

– Почему?

Пол пожал плечами.

– Наверное, это не в нашем стиле. Мы ведь любим все красивое – молодое тело, как у тебя, упругий зад… И все мы знаем, что молодость не вечна.

Он уже начинал ощущать это на себе и немного завидовал Лайонелу, а потому держался с ним грубовато. Но с тем мужчиной, постарше, он снова ощутит себя красивым и молодым, как Лай чувствовал себя с ним.

– И что ты теперь будешь делать?

– Не знаю, может, отправлюсь путешествовать. Лайонел кивнул.

– Но хотя бы иногда я могу встречаться с тобой?

– Конечно… – Он посмотрел на мальчика. – Лайонел, мне было очень хорошо с тобой… Надеюсь, ты понимаешь…

Но Лайонел напряженно смотрел на Пола.

– Я никогда не забуду тебя, Пол… Никогда… До конца жизни…

Он подошел к нему, мужчины поцеловались, и Лайонел остался на ночь. Но на следующий день Пол отвез его домой и, хотя ничего не было сказано, Лайонел понял – они больше не увидятся, по крайней мере, очень долго.

В июне 1965 года все семейство Тэйеров сидело в тех же радах, в той же аудитории школы на Беверли Хиллз, как и год назад. На сей раз был выпускной день у Грега, уже не такой торжественный, как у Лайонела. Сейчас Фэй не плакала, хотя и она, и Вард казались очень взволнованными. Лайонел сидел повзрослевший, в новом костюме. Он учился на втором курсе университета, и ему там очень нравилось; близняшки подросли и выглядели старше своих пятнадцати. Ванесса перестала одеваться, как маленькая: на ней была красная мини-юбка, туфли на каблуках, красная с белым блузка, купленная Фэй в Нью-Йорке, маленькая красная лакированная сумочка через плечо; она была юна, свежа, волосы падали на плечи золотым каскадом. Только Валери по-прежнему раздражала всех своим нарядом, но она всегда так одевалась, считая себя неотразимой, и не собиралась превращаться в «синий чулок». В этом году она выглядела несколько приличнее, в черной мини-юбке, но свитер был таким же обтягивающим, как и год назад. В ее облике была какая-то поразительная зрелость, фигура пышная, но макияж наложен уже искуснее, чем год назад, а рыжая грива затмевала все. Девушка была действительно прехорошенькой, хотя и слишком расфуфыренной для посещения школы в девять утра, но все уже смирились с этим. Фэй радовало хотя бы то, что дочь не выбрала платье с шокирующим декольте. А юбка, хоть и мини, но одна из самых скромных.

– Благодарю тебя, Господи, и за это, – прошептала она Варду, садясь в машину. Муж улыбнулся.

Они являли собой живописную группу; дети выросли, даже Энн повзрослела. У нее стала расти грудь, округлились бедра, ей тринадцать, и, хвала Богу, она не потерялась перед отъездом на церемонию.

Сюрприз Грегу устроить не удалось. Он так приставал к отцу, что тот пышно обставил вручение подарка за неделю до торжества. Желтый «корвет-стингрей» с откидным верхом привел его еще в больший восторг, чем в свое время Лайонела, если такое вообще возможно. Этот автомобиль был лучше красного «мустанга» старшего брата, но так решил Вард. Грег взревел мотором, поносился вниз-вверх по улице, а потом исчез, собрал всех друзей и унесся кататься. Вард был уверен, что сын либо разобьет машину, либо его арестуют, но все обошлось, все выжили, и девять ближайших друзей с воплями и криками примчались обратно, сжигая покрышки на поворотах. Потом все выскочили из машины возле дома и понеслись к бассейну. Вард подумал, не совершил ли он ужасную ошибку со своим подарком. Грег, конечно, не мог так спокойно ездить, как Лайонел, и Вард молил Бога, чтобы сын водил машину осторожнее, когда уедет в Алабаму. Он получил футбольную стипендию и не мог дождаться отъезда. Грег собирался месяц поработать на ранчо в Монтане, а к первому августа ехать в университет тренироваться в команде под руководством знаменитого тренера. Вард и сам не мог дождаться, когда полетит к сыну посмотреть его первую игру. Фэй знала, что и ей в этом году предстоит много разъезжать, и ничего не имели против. Она обещала при любой возможности навещать сына, несмотря на то, что съемки заканчивались осенью, а с первого дня нового года надо было браться за следующий фильм.

Родители смотрели, как Грегу вручали диплом, в точности как Лайонелу в прошлом году, но Грег просто весело улыбался, совсем без той торжественности, как его уравновешенный брат. Он помахал рукой семье и сел на свое место, втиснувшись широкими плечами между друзьями. Он вообще был героем школы, еще бы – такая стипендия. И Вард гордился им, рассказывал о сыне всем знакомым.

Лайонел, конечно, совсем другой, но по крайней мере хорошо учился. Фэй часто встречалась с ним за ланчем, самому же Варду было не до того – он готовился к следующей картине, и голова была забита делами. Но парень казался в полном порядке. Что ж, слава Богу, никто из детей не пошел по дурной дорожке, не увлекся наркотиками… Он часто предупреждал Фэй, чтобы та не спускала глаз с Вэл. Девочка ужасно соблазнительна, и, похоже, ей нравится общаться с юношами постарше. С одним она познакомилась в мае, ему было двадцать четыре года, но отец быстро пресек наметившийся роман. Бесспорно, ее трудно удержать в узде. Как говорят, в семье не без урода. Но сегодня, несмотря на наряд, косметику и присутствие взрослых парней, Вэл держалась в рамках приличий.