Из темноты послышался голос Маты:

— Майк...

Нетерпение уже овладело мной и я ощутил азарт погони.

— Одевайтесь, Мата, мы сейчас едем.

Она даже не стала задавать ненужных вопросов, а просто включила свет и взяла платье. Я помог ей одеться, не задумываясь над формами ее тела, затем открыл дверь и направился к машине. Мы проехали весь Бродвей и устремились на юг. Транспорт двигался очень медленно. Дождь усилился.

— О чем задумались, Майк?

— Я вспомнил другую ночь, похожую на эту.

— Куда мы едем?

Но я не слышал ее вопроса.

— Все время в этом деле проскакивает имя Фаллона. Если где-нибудь что-то происходит, сразу же выплывает это имя. Его бывшие подручные убили Декера. Он упоминается и в связи со смертью Тоди Линка, а потом Гриндла.

При всем этом он незримо присутствует, несмотря на то, что давно умер. С ним была связана женщина, но она исчезла после его смерти и именно ее нам надо увидеть. Пусть она скажет, почему ушла в тень и почему Тенну что-то понадобилось от Тодди Линка, и если она скажет это, тогда я пойму, почему решил умереть Декер, навсегда расставаясь с ребенком. Мне необходимо выяснить, чего хотел от меня Тенн и что он так тщательно искал в квартире Линка. Если я узнаю это, то есть смысл бороться дальше, а то я чуть опоздал, хотя раньше никогда не опаздывал. Мне надо понять, где же я допустил ошибку. Я все думал и думал... и всякий раз у меня закрадывались сомнения, действительно ли убийцей был Тоди.

Мата положила свою руку на мою.

— Скоро вы все узнаете...

Залитое потоками дождя здание упрямо сопротивлялось ливню. На боковой стене были яркие буквы: ...рвей. Ветер уже опрокинул пару букв на вывеске и швейцар, спасаясь от ветра и воды, стоял в подъезде. Я остановился за углом и он, выскочив из подъезда, хотел было подбежать к нам, но дождь заставил его отступить. Выйдя из машины, мы опрометью побежали ко входу.

Коки я увидел за угловым столиком вместе с очередной блондинкой.

Протолкавшись сквозь толпу людей, мы наконец подошли к нему. В этот раз Коки почему-то не улыбался. Мы обменялись приветствиями и заказали выпивку. Я перехватил его взгляд, который он бросил на Мату.

— При ней можно говорить, она в курсе всего.

Тут заговорила сильно накрашенная блондинка в короткой юбке.

— Не удивляйтесь моему виду. Мне так все легче узнавать, когда я наряжаюсь шлюхой. Я тоже все знаю.

— Это Арлена, одна из стенографисток Гарри и мы иногда пользуемся ее услугами. Это она все узнала.

— Где она сейчас, Коки?

Он повернулся лицом к эстраде.

— Наверное переодевается. Представление начнется через пять минут, Коки нахмурился. Блондинка извлекла лист бумаги, развернула его и принялась читать, подчеркивая ногтем строчки.

— Джорджия... или Долли... ей 48 лет. Она была знакомой Фаллона, а потом стала его любовницей. Когда-то у нее был шикарный голос, но с годами все прошло. После смерти Фаллона она сменила несколько мест работы и даже занималась проституцией. Мы проследили за ней по данным полиции. Ее даже как-то забирали за проституцию. Сразу же после войны она попалась на мелкой краже и получила шесть месяцев. Через две недели после освобождения она снова попалась в чужой квартире, и на этот раз получила два года.

Сейчас она вынуждена работать ради куска хлеба, и работает тут уже месяц — Вы узнали все это даже не видя ее?

Блондинка кивнула.

— Я полагал, что вы хотели поговорить с ней, Коки?

— Думал, но времени не было и я переменил намерение.

Я повернул голову в другую сторону. Там сидел Эд Тенн с четырьмя молодчиками. Двое из них походили на адвокатов, а двое других годились в роли палачей. Один из них жевал сигарету и окидывал девушек сальным взглядом. Рука моя дрогнула и я опрокинул рюмку.

— Вы ведь сказали, что все обойдется спокойно? — поинтересовался Коки. — Вы не будете лезть на рожон?

— Я тоже переменил намерение, — мне пришлось поставить рюмку на стол.

— Они видели, как я вошел?

— Нет.

— Они знают вас или зачем вы тут находитесь?

Коки забавно пошевелил ушами.

— Разве я похож на полицейского? — он нервно облизал губами указательный палец. — Вы думаете, что они охотились за ней?

— Черт возьми, запахло жареным, — улыбнулся я, — и это мне нравится, Коки.

В это время свет почти погас и прожектор осветил парня в белом костюме, который объявил начало представления.

Сразу же заиграл оркестр. Из-за занавеса появилась девушка с черными волосами и остановилась у микрофона, ожидая, пока утихнут аплодисменты.

Я не мог больше ждать, пора было действовать.

— Я пойду за кулисы, Коки, а вы идите и звоните в полицию. Спросите капитана Чамберса и передадите ему, чтобы он молнией мчался сюда.

Объясните ему всю обстановку. Я не знаю, что может случиться, но вы не сматывайтесь сразу, тогда вам будет что написать в газету.

Даже в темноте можно было заметить, как мгновенно побледнела его ряшка.

— Знаете, Майк, я не желаю участвовать в этом. Я...

— Вы и не будете, если поступите, как я сказал. Шевелитесь, Коки... я приподнялся и встал.

— Я иду вместе с вами, — неожиданно заявила Мата.

Я посмотрел на нее и качнул головой.

— Вы не должны этого делать, малышка. Это мое личное дело и вам нечего в нем делать.

Нагнувшись, я нежно поцеловал ее. У нее на глазах почему-то появились слезы.

— Пожалуйста, Майк... дождитесь полиции. Я бы не хотела, чтобы вас опять покалечили.

— Сейчас все будет хорошо. Идите домой и ждите меня там.

— Вы вернетесь ко мне, Майк? — в ее нежном голоске слышались сдерживаемые рыдания.

— Обещаю вам, что обязательно вернусь.

Мата подавила рыдания и откинулась в кресле, прижав руки к губам. На нее было больно смотреть.

Я проверил легко ли вынимается пистолет из обшарпанной кобуры и посмотрел в зал. Было слишком темно, чтобы различить что-нибудь. Я двинулся к эстраде, слыша за собой подавленные всхлипывания Маты, уходящей вместе с Харкиным. Блондинка тоже куда-то испарилась.

Проход был закрыт занавесом. За ним находился длинный коридор с еще одним занавесом в конце. Парень, сидевший тут с газетой в руке, недовольно уставился на меня.

— Посторонним сюда не положено, браток.

Я вытащил из кармана уголок пятерки.

— Неужели нельзя?

— Можно, — он мастерски извлек пятерку и она исчезла где-то в его одеянии. — Вы, наверное, пожарный инспектор, да?

— Так и говорите, если кто спросит. Где комната Долли?

— Долли? Этой развалины? Что вам от нее надо? — он поднял с пола жестянку с пивом. — У нее нет комнаты, а переодевается она в чулане под лестницей. — Он поднес жестянку ко рту. — Но от нее мало толку, одна пустота.

— Об этом можете не беспокоиться.

— Мне-то что, — он откинулся к спинке стула и вновь уткнулся в газету.

Посреди коридора висела единственная лампочка, еще дальше в конце над дверью горела красная лампочка запасного выхода. Чулан я обнаружил внизу.

У него была металлическая дверь, украшенная красной надписью: «ЗАПАСНИК».

Я приблизился к двери и прислушался.

Успокоившись, я тихо постучал. Приглушенный голос спросил кто там и я снова постучал. На этот раз дверь немного приоткрылась и я успел вставить ногу, прежде чем ее снова захлопнули. Она посмотрела на меня, готовая завопить, и я поторопился ей сказать:

— Я друг, Джорджия.

Мгновенный ужас промелькнул в ее глазах при упоминании этого имени.

Она отступила назад, страх сковал ее и она рухнула на какой-то ящик. Я последовал за ней и закрыл дверь.

Теперь эта фигура из сна обрела свое лицо. Это не было красивое лицо.

Все годы и неприятности оставили на нем свои отпечатки, покрыв сетью морщинок. Когда-то, наверное, она была привлекательной. Нищета и страх стерли почти все. Она была маленького роста и с трудом пыталась сохранить фигуру, но все попытки оказались тщетными. Крашенные волосы, слишком сильно подведенные глаза, тугой корсет — все это бросалось в глаза.