— Есть будешь? — спросила она.

— Буду!

Во время ужина супруги изображали оживление. Жена потому, что чувствовала себя почти счастливой. Муж — из-за неловкости, вызванной разговором с начальником.

— Мне кажется, нам надо подумать о летнем отпуске. Осталось не так много времени, и если заранее не позаботиться… — быстро говорила жена. — Ты как думаешь?

— Да. Надо.

— Куда бы ты хотел поехать?

— Мне все равно.

— Давай на юг. Мы там два года не были.

— Давай.

— Или, может быть, к моим в деревню? Там молоко, мед, грибы. Детям очень нравится.

— Можно в деревню…

Через полчаса Сергей украдкой взглянул на часы. И через минуту еще раз.

Татьяна вдруг перестала говорить. И, собрав, понесла к мойке грязную посуду.

— Пойду прогуляюсь, — подчеркнуто безразлично сказал муж.

— Куда?

— На улицу. Что-то у меня голова болит. Надо прогуляться, подышать свежим воздухом. Заодно могу ведро вынести.

— Чтобы опять упасть?

— Да брось ты. В одну и ту же воронку два раза снаряд не попадает.

Татьяна ожесточенно терла губкой тарелку. Все время одну и ту же, уже совершенно чистую, тарелку. По ее щекам стекали слезы и капали в раковину, смешиваясь с горячей водой.

— Я пошел! — крикнул Сергей из коридора.

Хлопнула дверь.

Подчиняясь мгновенному порыву, Татьяна бросилась к окну. Шпингалеты не поддавались. Ломая ногти, она дергала их снова и снова, била подвернувшейся под руку ложкой. Наконец открыла окно. Легла на подоконник животом. Выглянула наружу.

Муж стоял возле подъезда. Перед ним три парня. Они о чем-то оживленно говорили и размахивали руками.

«Кто? Зачем? Почему они? Если должна женщина?.. — бессвязно подумала Татьяна. — Может, они его. Тогда…»

Выскочила в коридор, накинула на плечи пальто и побежала вниз по ступенькам лестницы. Хлопнув дверью, выскочила на улицу.

— Таня?.. — оглянувшись на звук, удивленно спросил Сергей.

Татьяна обошла мужа и встала между ним и парнями.

— Вы кто такие?! Что вам надо? Что вам надо от моего мужа? — с напором спросила она.

— Нам? Ничего. Нам нужна улица…

— Какая улица? Что вы здесь вообще делаете?

— Улица Красная.

— Нет здесь такой улицы. И не было никогда. Уходите отсюда!

— Зачем нам уходить? Мы ищем улицу…

— Нет такой улицы. Идите отсюда! Или я сейчас милицию позову!

— Успокойся. Ну что ты. Им действительно нужна улица Красная, — попытался успокоить ее муж. — А ты на них напала.

— Не трожь меня! Пусть они уйдут!

— У тебя что, женщина, на той улице клад зарыт? Что ты ее так охраняешь? — удивились, переглянувшись, парни.

— А ну давайте отсюда! Давайте!..

— Дурная у тебя баба. Как ты с ней живешь? — отступая к машине, удивились парни. Покрутили возле висков пальцами. — Ей лечиться надо. А то она на людей бросается…

— Ну вот видишь!

Татьяна, вдруг потеряв боевой пыл, повернулась к мужу. Посмотрела ему в глаза. И зашмыгала носом.

— Ну ты что? Что? Испугалась?

— Испугалась. Вспомнила, как тебя тогда. Хулиганы.

— Эти не хулиганы. Эти улицу Красную искали. А ты на них чуть не с кулаками.

Обхватил ее руками. Прижал к себе. Повернул, повел к двери подъезда.

— Ну все, все, успокойся…

Сзади хлопнули, одна за другой, дверцы машины. Татьяна почти уже пришла в себя. И даже сквозь слезы улыбнулась.

— Что, сильно я на них кричала?

— Еще как кричала! Стекла в окнах чуть не полопались!

«Зря я их… — подумала Татьяна. — Кричала! Наверное, всех соседей переполошила. И наверное, они в окна смотрели…»

Автоматически взглянула на окна первого этажа. И в одном из них увидела отражение машины. Увидела освещенный лампочкой салон. И одного из парней, высунувшего наружу руки. Он стучал по циферблату часов пальцем левой руки, раскрывал пятерню и показывал большим пальцем в сторону улицы.

Он стучал по циферблату часов и показывал пять пальцев, что могло обозначать время. Пять часов. И показывал рукой в сторону улицы, указывая место.

Встреча должна была состояться в пять часов на улице. Где-то на улице, в один из ближайших дней…

— Ты разве на работу не идешь? — удивленно спросил Сергей.

— Нет. Я отгулы взяла. На три дня. Надо детей подтянуть. По пению.

— По чему?!

— По пению. Они на прошлой неделе тройки получили.

— За три дня ты их все равно певцами не сделаешь. Лучше бы ты эти дни к отпуску присоединила.

— Не переживай. И на отпуск осталось.

— Тогда я пошел?

— Иди. Я еще немного в постели поваляюсь. Сергей наклонился и чмокнул жену в нос.

— Ну я пошел.

— Ты уже говорил.

— Я совсем пошел.

— Совсем не надо.

— Я до вечера совсем.

Сергей вышел из комнаты. Но тут же вернулся.

— Я забыл… — сказал он.

— Что забыл? Ключи?

— Я забыл сказать… Я забыл сказать, что тебя люблю.

— Иди, иди, — замахала руками Татьяна.

— А ты меня?

— Иди! Опоздаешь!

— Я все равно тебя…

Договорить Сергей не успел, потому что в него полетела подушка.

— И все равно я…

Хлопнула входная дверь.

Ушел…

Еще с минуту Татьяна лежала, напряженно прислушиваясь.

Нет. Все тихо.

Быстро встала с кровати и стала лихорадочно собираться.

Выдернула из шкафа самое неброское платье. Приложила к себе.

Мятое. Но гладить некогда. Уже некогда.

Теперь бинокль. Тот, что остался от отца. Он должен быть в одном из верхних отделов…

Подставила к стенке стул, долго шарила по полкам, пока не наткнулась пальцами на шершавый футляр.

Есть!

Вытащила бинокль из футляра. Осмотрела. Сдула с объективов пыль. Сунула обратно. Бросила в сумку.

Баллончик со слезоточивым газом. На всякий случай. На случай, если придется…

Что-нибудь поесть. Неизвестно, сколько надо будет…

Нарезала хлеб, густо намазала маслом. Внимательно посмотрела на кухонный нож. И тоже сунула его в сумку.

Взглянула на часы.

«Ничего, успею. Вряд ли они с самого утра… Бандиты рано не встают. И наверное, можно немного опоздать…» Из спальни вылезли, зевая и протирая глаза, дети.

— Мама, ты куда?

— Туда… Ну в общем… мне надо.

— А завтрак?

— Сами как-нибудь. Хлеб, масло… Некогда мне.

— Ну мама…

— Цыц! Я сегодня занята. Ешьте без меня. Делайте уроки без меня. Отцу ничего не говорите. Или я лишу вас на два месяца сладкого!

— Но мама…

— Все. Меня нет!..

Татьяна быстро, почти бегом, шла по улице.

«Не сегодня — так завтра. Не завтра — так послезавтра. Все равно они появятся… — думала она на ходу. — Надо только следить за Сергеем. Потому что они к нему придут. Обязательно придут! Сегодня. Или завтра…»

Вот он, нужный подъезд.

Татьяна открыла дверь. Поднялась по лестнице на верхний этаж. Остановилась. Прислушалась.

В подъезде было тихо.

Очень хорошо, что тихо. Что никто ей не помешает.

Наклонилась, взглянула в пыльное, затянутое тенетами подъездное окно. И увидела то, что хотела увидеть.

Прямо против нее располагался фасад семиэтажного здания налоговой полиции. Где-то там, на шестом этаже, должен был быть кабинет Сергея.

Татьяна постелила на бетонный пол газетку, встала на колени.

Какое-то из этих окон. В середине. Ближе к правому краю.

Вытащила из сумки бинокль. Провела объективами по шестому этажу, внимательно вглядываясь в каждое окно.

Вот он!

Сергей сидел на столом, где ровными стопками были сложены папки. Десятки папок. А может быть, даже сотни… Он выбирал нужные, пролистывал их и делал отметки на полях цветным карандашом…

Татьяне было странно наблюдать за мужем со стороны. Из расположенного напротив его кабинета подъезда. Исподтишка. Как будто в замочную скважину…

В кабинет вошла женщина. Молодая женщина. В форме работника налоговой полиции. Сергей встал из-за стола и, радостно улыбаясь, пошел ей навстречу.