Но судья показывает, что все правильно. Гол засчитал. Два — два. Во время суматохи к автобатовцам подбегают грузин и какой-то офицер. Бурно жестикулируя, они что-то втолковывают своим. Их удаляют. Но скоро становится ясно, что за совет они преподали.

Бетонная защита. Пусть будет боевая ничья. Во что бы то ни стало уйти от поражения! Больше ни один из автобатовцев не уходит дальше середины поля. Напрасно стараются Ромка и Стас. Всем одновременно заслон не поставишь. Да и Боб захромал, редко пытается сделать рывок.

Автобатовцы же, не стесняясь, при первой же возможности посылают мяч за пределы поля.

В который раз Ромка вбрасывает мяч. Но напрасно в центре площадки прыгает капитан. Защитники начеку.

Они вчетвером окружают его. Не спускает глаз с Боба и бдительный вратарь. Ромка стоит на краю поля, под острым углом к воротам. Он поворачивается к центру площадки, делает обманный финт, будто кидает на голову Бобу, и молниеносно, что есть силы, запускает мяч в ворота. Никто и моргнуть глазом не успел, как он мягко проскользнул в сетку, почти коснувшись перекладины.

На поле сумятица. Можно так забивать гол или нельзя? Болельщики автобата громогласно заявляют, что нельзя, а первая рота — что можно. Растеряны судьи, бегут с кем-то советоваться. Наконец объявлено — мяч засчитали. Ромку тормошат, но он морщится — похоже, потянул толчковую правую руку.

Триумфально шествует команда, окруженная болельщиками, в расположение роты. Счастлив Рожнов, осененный ослепительными улыбками женщин. А как счастлив лейтенант Зотов, старший сержант Старцев, вся первая рота! Этот исторический день навсегда останется в устной солдатской летописи. И даже через год, сидя в курилке, кто-нибудь из «стариков» скажет почтительно внимающей молодежи:

— Это было через неделю после того, как наши понесли автобат! Один москвич тогда гол руками забил. И засчитали!

Солдатские легенды... Они рождаются внезапно, как грибы после дождя. Однажды после отбоя Стас неторопливо шел вдоль ровного строя белеющих в сумерках палаток и вдруг замер возле одной из них. Долетевшие до него первые же слова заставили насторожиться.

— Иегова. Только не те вредные, про которых в газете писали. Этот хороший, — доносился из палатки мягкий солдатский говорок. — Представляешь, вчера ему на руку комарище вот такой сел. И кровь сосет. Я бы так хлобыстнул! А он нежненько так дунул на него. «Лети, дескать, дальше. Живи. Я тебе не мешаю, и ты мне не мешай».

— И что, молится?

— Нет. Я ж тебе говорю, в бога он не верит. У него все по-научному. Человек, мол, еще не знает своих возможностей. Можно силой мысли, например, предметы двигать. Представляешь, как это в военном деле может пригодиться? На меня, скажем, какой-то гад из автомата нацелился, а я зырк взглядом, и дуло — набок.

В палатке засмеялись.

— Шарлатанство это все, — сказал скептик.

— Может быть, — согласился первый голос. — Тогда другой пример. Идет наша рота в наступление. И вдруг — кухня отстала. Что будешь делать — с голоду помирать? А иегова этот говорит, что человек может хоть сколько одними ягодами питаться. Он уже второй месяц тренируется, мяса не ест!

Родневич не выдержал, шагнул в палатку:

— Это вы про кого тут речь ведете?

Солдат слегка смутился.

— Старшего сержанта нового к нам во взвод прислали.

— Анохин?

— Вот, вот.

— Ну, во-первых, он никакой не иегова, ничего религиозного он не исповедует.

— Вот, вот, и я про то говорю, — обрадовался солдат.

— Просто он изучает теорию йогов. Эти йоги живут в Индии. Они считают, что человек, упражняясь, может научиться управлять всем телом. Многие из упражнений йогов сейчас применяют наши врачи для лечения почек, сердца и других органов. Ну, а насчет ягод — чушь собачья. Сам подумай своей башкой: в Индии всегда лето, жара. Там, конечно, можно на ягодах прожить. А у нас? Зимой, в лесу, где ты ягоды найдешь? Сразу ноги протянешь!

Разъяренный Родневич ворвался в сержантскую палатку. Развалившись на койке в живописной позе, Светик рассказывал Петьке Старцеву о загадочных свойствах драгоценных камней.

— Вот и ты уши развесил, слушай его больше! — свирепо прорычал Стас Петьке.

— Вы с какой цепи сорвались, Станислав Феликсович? — кротко спросил Светик.

— А с такой! Про тебя солдаты уже былины слагают. Дескать, появился у нас такой сержант Иисусик, мясо не ест, предлагает жить дарами природы, с комаров пылинки сдувает.

— Ну и что тут вредного? Экология нынче в моде.

— При чем тут экология! Чему ты солдат учишь? А если завтра в бой, он что, и с противника пылинки сдувать будет? «Отойдите, пожалуйста, в сторонку, а то как бы я вас случайно из автомата не задел».

— А что, убийц из них готовить? Зеленые береты?

Стас даже сел.

— Ты хоть соображаешь, что говоришь? Нашел с кем сравнивать! Наша армия — щит. Но щит должен быть крепким. Уметь надо давать сдачи, да еще как!

— Ну я так, в порядке бреда, — сдался Анохин.

— Стас прав. В этих вещах должна быть полная ясность и определенность! — поддержал Родневича Ромка.

— Мистику развел! — не унимался Стас.

— Какую мистику? — удивился Анохин.

— Говорил про белую магию, про парапсихологию говорил?

— Я им просто сказал, что есть загадки, на которые пока наука четких ответов не дала. Я ж не думал, что они так буквально поймут.

— Заварил кашу, сам и расхлебывай, — настаивал Стас.

— А как? Братцы, посоветуйте! — взмолился Светик.

— Ты только в нашем взводе эту муру разводил? — спросил Старцев.

— Да. Во время перерыва между занятиями.

— Я думаю, надо сделать так, — предложил Старцев. — Пусть он подготовится как следует и на следующем занятии прочтет лекцию об учении йогов, где четко скажет, что в этой теории полезного, а что вредного.

— Лекцию? — ужаснулся Светик. — Я же застесняюсь...

— Правильное предложение, — поддержал Стас. — В кулуарах трепаться не стесняешься, значит, лекцию прочтешь. А мы все придем, послушаем.

Надо отдать должное Анохину, подготовился он фундаментально, и лекция имела большой успех. Пришлось повторить ее во втором взводе, а затем пришли ходоки из соседней роты.

Светик было, польщенный, согласился, но восстал лейтенант Зотов.

— Нечего наши кадры сманивать! — отрубил он ходоку. — У вас свои стажеры есть, вот пусть они и читают.

Каждый день в роту приносят письма. Дневальный раскладывает их на столе в Ленинской комнате. Стас регулярно получает симпатичные конвертики с видами Москвы. Любящая супруга не забывает.

Остальные получили по парочке писем из дома и больше не ждут. Однажды Стас, как-то возвращаясь из Ленинской комнаты и на ходу читая письмо, небрежно швырнул на кровати Ромки и Светику по конверту.

— Пляшите!

— Еще чего! — недовольно пробурчал Светик, поднося конверт к глазам. — Сухуми? Вроде там родственников не имею.

Пробежав первые строчки, он просиял:

— Алка пишет. Она, Ирка и Натэллочка дикарями отдыхают на юге. Часто вспоминают нас, скучают. Спрашивает, как служится.

Вдруг Светик густо краснеет и запихивает письмо в карман.

— Ты чего? — удивился на него Ромка.

— Да так. Натэллочка просит передать. Жалеет, что зря обидела. В общем, придется написать, а?

— Напиши! — равнодушно согласился Ромка.

— От вас привет передать?

— Передай, — так же равнодушно ответил тот.

— А у тебя письмо от кого? — спохватился Светик, видя, что друг уткнулся в листок бумаги.

— От Леночки...

— А-а-а! — многозначительно хором произнесли Светик и Стас и демонстративно на цыпочках пошли к выходу. — Не будем мешать!

— Идите вы! — вспылил Ромка.

— Идем, идем...