Тот рассмеялся.

— Успокойся, Майкл Ривен. Незачем так волноваться.

По спине Ривена пробежала дрожь. Ему стало страшно.

— Кто ты такой? — Голос его тоже дрожал. — Что это? Что ты наделал? — Он внимательно рассмотрел зеленые холмы впереди, потом оглянулся и увидел знакомый каменистый холм, откуда он наблюдал за выдрой, водопад, низвергающийся прямо в море.

— Ничего я не делал, — ответил Байкер.

— Кто ты? — заорал Ривен и внезапно все понял. Едва только Байкер ему улыбнулся, он узнал его. И узнал этот край.

«…зеленый и радостный мир, покрытый морщинками долин, быстрых, прозрачных рек и лесами — дремучими, непроходимыми, нетронутыми человеком…»

Нет. Должно быть, я просто умом тронулся.

— Я Байклин Варбутт, наследник владений Рорима Раларта, твердыни людей из Долов.

«Тот край был суров, но плодороден и даже обилен. В Долах, в уголках, укрытых от северных ветров, вызревал добрый ячмень…»

Нет. Быть такого не может.

— Это просто невозможно, — прошептал Ривен.

— Это твоя страна, — мягко проговорил Байкер. — Вот она, здесь. Наяву. Перед нами. — Он широко раскинул руки. — Порождение твоей фантазии. Наяву.

Голова Ривена закружилась. Его мозг, казалось, раздваивался, и два параллельных потока мыслей нейтрализовали друг друга: одна часть мозга усваивала сказанное Байкером, пытаясь понять, какой в нем таится смысл, а другая — беззвучно вопила, целиком отвергая услышанное и увиденное. Ривен встретился взглядом с человеком, с которым они уже были вместе, когда на них напали Снежные Исполины. С человеком, который в книгах его был принцем… Вот он стоит в походных ботинках и красной куртке с капюшоном. Байклин Варбутт, наследник Рорима Раларта.

Которого он выдумал. Которого нет и никогда не было.

Он зажмурил глаза, не желая об этом думать. Но мысли его уже понеслись бешеной гонкой в голове, пытаясь найти во всем этом какой-то смысл. А та часть существа Ривена, которую обычно определяют как здравый смысл, продолжала тихонько скулить в растерянности.

— Этого просто не может быть, — промолвил он тихим, но твердым голосом. А потом осторожно поднялся — ноги были какие-то ватные — и с опаской взглянул на Байкера.

— Как такое могло случиться? Как я здесь оказался? Куда делся реальный мир? Что происходит?

— Слишком много вопросов. Боюсь, я не сумею ответить на все. Я постараюсь, конечно, тебе объяснить, что смогу, а остальные ответы получишь потом. Потерпи.

— Отвечай! — закричал Ривен, в его голосе уже слышались нотки истерии. Ноги его подкосились, и он упал на траву.

Чушь какая-то. Просто вздор. Я, наверное, тронулся. Или слишком увлекся. Или где-то я круто ошибся:

— Ты не сошел с ума, — сказал ему Байкер. — Попытайся принять все, что ты видишь здесь… просто прими это. Ты уже здесь. Я хорошо себе представляю, что ты сейчас должен чувствовать. Мы все это знаем, все, кто прошел сквозь одну из Дверей.

— Что за двери еще? — простонал Ривен.

— Мы с тобой прошли сквозь Дверь из твоего мира в мой… с Острова Туманов, который вы называете Скаем, сюда. В Мингниш.

— Мингниш, — повторил Ривен. — Но ведь это на Скае.

— Край по ту сторону гор Квиллина. Я знаю. Но это наше название нашей земли.

— «Нашей»? — переспросил Ривен, выдохнув весь воздух из легких. — В моих книгах нет никакого Мингниша. Я ничего так не называл.

— Не все подчиняется твоему воображению, — отозвался Байкер. — Я прочел твои книги, Майкл Ривен. Здесь, в этом мире, есть много того, о чем ты даже не упомянул. — Лицо его вдруг помрачнело. — И каждый день появляется что-то еще.

О Боже.

Ривен указал рукой в том направлении, откуда они пришли: вниз, на знакомый мыс и на водопад.

— Но вот же он, Скай. Море, берег. Все это есть в моем мире. Оно существует.

— Да, существует. Но ты не сможешь вернуться обратно по этой дороге. А если попробуешь, то очутишься на берегу южного океана… нашего океана, не вашего. Двери открыты только в одну сторону.

Ривен сидел, обхватив голову руками.

— Но должно же быть какое-то всему этому объяснение. Квантовая физика, теория относительности или что-нибудь в этом роде. — Он поднял глаза. — Так ты говоришь — этот мир соответствует описаниям его в моих книгах?

Байкер кивнул.

— В основном.

— И у вас тут есть огромные волки, и Снежные Исполины, и все остальное?

— Да. Более чем достаточно.

— И… все герои моих книг, — голос Ривена дрогнул.

— Ратаган, Мертах, Гвион… и ваш покорный слуга. Все здесь, — мягко проговорил Байкер. Ривен буквально почувствовал, как волосы у него поднялись дыбом.

Дженни.

— А смуглая женщина… или девушка? Черт. — Теперь он вспомнил. Та девушка в пустом прибрежном доме, которая не была сном.

— Нет, — поспешно ответил Байкер. Слишком поспешно.

— Должна быть, — упорствовал Ривен. Матерь Божья, ну что я такого сделал? — Нет, — решительно сказал он. — Я не согласен. Это вообще возмутительно. Я не знаю, чего тебе от меня надо, но ты ничего не получишь, так вот и знай. Все: я ухожу домой, и ты меня не остановишь.

— Ты не сможешь вернуться по этой дороге, — сурово отрезал Байкер.

— Если тебе это так нравится, то ищи приключений на свою голову, а меня, пожалуйста, оставь в покое. — Ривен подхватил свой рюкзак и решительным шагом направился вниз по склону горы.

— Все равно ты не сможешь вернуться! — крикнул Байкер ему вдогонку.

А вот поглядим, огрызнулся про себя Ривен.

Смуглый вздохнул и принялся распаковывать свой рюкзак.

Пока Ривен спускался к мысу и восвояси поднимался обратно, уже успело стемнеть. Ноги разболелись ужасно. Его охватила дрожь — после захода солнца заметно похолодало. В небе сияли далекие — но странные — звезды. Байкер, закутанный в теплый плащ, ждал Ривена наверху у весело пылающего костра. Ривен сбросил рюкзак на землю и прорычал:

— Сукин сын, — а потом повалился без сил у россыпи золотых углей. Ему было уже наплевать, Скай это, Англия или волшебная страна Оз. Ой вымотался совершенно и, кажется, растянул себе ногу во время подъема. Так что когда Байкер, одетый теперь в черную кожу и препоясанный перевязью с мечом, укрыл его плащом, Ривен не стал протестовать.

Костер тихонько потрескивал, ветерок, дующий с моря, пригибал пламя к земле. Его отблески отражались в глазах Байкера, пристально наблюдающих за Ривеном.

— Проголодался, наверное?

Ривен молча кивнул. Обернув руку полой плаща, Байкер снял с огня небольшой, давно почерневший котелок и поставил перед Ривеном. Бульон. Тот склонился над котелком, вдыхая аппетитный запах. Потом заморгал, глаза наполнились слезами, откуда-то из глубин его существа поднялось глухое рыдание. Он пытался перебороть себя, но казалось, что оно разорвет ему грудь, и всхлип все же вырвался наружу. За первым последовал и второй; Ривен в отчаянии вцепился в котелок, не ощущая ожога от горячего металла.

— Господи Боже, — язык Ривена разбух во рту. Прекрати. Прекрати пускать слюни, парень. Но золотистые в отблесках пламени слезы уж потекли по его щекам. На окруженном стеной ночного мрака пятачке у костра теснились и подступали к нему незримые причудливые фигуры. Ривен еще раз всхлипнул, заскрежетав зубами. Что-то болезненное шевельнулось внутри, что-то надломленное давно, и Ривен испугался, что боль эта убьет его.

Наконец, он взял себя в руки, налил бульон в кружку и выпил ароматную, горячую жидкость. Потом растянулся на траве, пристроив рюкзак под голову, и уставился в ночное небо.

— Байкер, — прошептал он. — Что со мной творится?

На лице смуглого человека читалась жалость, которая в любой другой ситуации взбесила бы Ривена.

— Если бы я это знал, я нашел бы ответы и на многие свои вопросы. Вопросы жизненно важные. Давай пока что не будем об этом. Тебе нужен хороший отдых, да и ответы на все вопросы лучше приходят при свете дня.

Неужели? — спросил себя Ривен и вперил взгляд в синюю тьму за пределами круга света. Он вдруг испугался того, что принесет ему утро.