– Ты хочешь сказать, что ты… их украл?

– Нет, что ты, – торопливо возразил он, – я их только одолжил. Я верну их – при первой же возможности. Ты мне веришь, Далси? Ты должна мне верить.

Далси казалось, что она бредит, что ей снится какой-то кошмар. В реальной жизни такого не бывает, эго слишком ужасно.

– Но как тебе это удалось? Где ты их нашел?

– Эго получилось случайно, – сказал Фрэнк уже более бодрым голосом. – Все произошло гак быстро и неожиданно, что у меня не было ни секунды на раздумья. Я увидел деньги и схватил их… А положить назад было уже поздно.

– Но двести фунтов без присмотра никто не оставляет. Где ты их взял?

– Дело было так. Сразу после ухода миссис Редлейк мистер Берг поднялся в лабораторию. Я услышал на лестнице его шаги и зашел к нему в кабинет, чтобы разжечь камин. Обычно это делаю я. Разжег. А потом посмотрел… совершенно случайно…

– Я внимательно тебя слушаю, рассказывай дальше.

– Посмотрел на сейф, а в замке болтается связка ключей. И тут мне пришло в голову, что там наверняка полно денег, ведь некоторые пациенты расплачиваемся наличными. Просто вдруг об этом подумалось, понимаешь?

Далси казалось, что ее сердце сжимает чья-то рука с ледяными пальцами, все сильнее и сильнее.

– Дальше, – еле слышно пролепетала она.

– А дальше я уже ни о чем не думал. Если бы я подумал, то ни за что бы этого не сделал. Но за дверцей были деньги, по крайней мере, я был в этом уверен. Берт мог вернуться в любую минуту. Поэтому времени на раздумья не было. Я открыл сейф и увидел, что в ящичке полно денег, разные купюры. Я отсчитал двести однофунтовых бумажек. Это было неопасно – я внимательно слушал, чтобы не пропустить момент, когда доктор начнет спускаться. Потом я снова запер сейф и… Вот, собственно, и все.

Далси застонала.

– Ах, Фрэнк! Этого я от тебя никак не ожидала! Ты обокрал Берта? Как ты мог! Ты должен немедленно вернуть эти деньги! Я выберу подходящий момент, чтобы положить их на место. Мне иногда приходится доставать из сейфа бумаги.

Он посмотрел на нее с изумлением.

– Но я не могу этого сделать. У меня их нет. Я отдал их Гарнетту и забрал у него листок.

Далси даже не могла говорить. Она медленно отвернулась и, спрятав лицо в ладонях, горько заплакала, и ей казалось, что сердце ее сейчас разорвется.

Далси долго избегала Фрэнка, отношения были налажены с великим трудом.

После того их разговора, увидев, как сильно она расстроена, он наверняка раскаялся. Правда, Далси не могла понять, в чем именно: в том, что довел ее до слез, или в содеянном. Он пытался ее утешать.

– Милая, напрасно ты так переживаешь. Все не так ужасно, как тебе кажется. Я ведь не украл, а только одолжил. Берт ничего не узнает, деньги я потом верну, все будет нормально.

Но Далси никак не могла успокоиться.

– Это что, так просто? – пробормотала она, когда ей удалось наконец унять слезы. – Ты говоришь, что вернешь их. Но каким образом? Откуда они у тебя возьмутся?

– Я человек неприхотливый. За год накоплю.

– За год! Но он может хватиться их в любой момент, возможно, завтра же!

– Совсем необязательно. Там осталась еще целая куча банкнот.

– Ну конечно же он поймет, что часть денег пропала. Он ведь не идиот.

Он пытливо на нее посмотрел, будто что-то обдумывая.

– Ты думаешь? Тогда вот что. Ты должна мне помочь. Если ты не согласишься, мне конец.

И снова сердце ее сжалось. Что еще от нее сейчас потребуют?

– Что ты имеешь в виду? – угрюмо спросила она.

– Ведь ты вынимаешь деньги из ящика и относишь их в банк?

– Ну да, я, но только когда доктор просит меня их отнести.

– В таком случае… – он умолк, видимо побаивался продолжать, потом нехотя произнес: – Ты могла бы… если ты согласишься, все наши проблемы будут решены.

– Интересно, каким образом?

– Ты могла бы ну… сказать, что ты уже отнесла деньги в банк? Я просто предлагаю, ищу варианты – могла бы или это исключено?

Она смотрела на пего округлившимися глазами.

– Фрэнк, по-моему, ты действительно тронулся.

– Послушай, – умоляюще произнес он. – Это же очень просто. Тебе только нужно сказать ему, что в ящике накопилось слишком много банкнот, и ты подумала, что он совсем забыл про сейф, ну и проявила инициативу – отнесла в банк двести долларов. И что ты надеешься, что он не рассердится на тебя за своеволие.

Она резко развернулась.

– У тебя, что ли, совсем плохо с головой? Неужели ты не понимаешь, что по твоей милости я тоже стану воровкой?

– Милая, ну зачем ты так? Какая из тебя воровка? Никому и в голову не придет заподозрить тебя в таких страшных грехах. Можно подумать, я прошу тебя бог знает о чем. Просто как бы между прочим сообщи ему о том, что ты отнесла деньги на счет. Одна фраза – и дело сделано.

– Ты в этом уверен? Я где я возьму квитанцию, которую выдает банк?

– Намекни, что принесешь ее позже, вместе с другими, когда они накопятся.

– Великолепно. Значит, я должна стать не просто воровкой, но еще и врушкой. Думай, что говоришь, Фрэнк Роско! Думаешь, я совсем дурочка?

– Значит, ты не хочешь меня выручить? Но это же совсем несложно. Просто поговорить.

– Как ты вообще смеешь мне такое предлагать!

Он вздохнул.

– Ты права. Такие вещи не для тебя. Прости, зря я тебя об этот попросил.

– И что же ты собираешься делать?

– А разве у меня есть выбор? Признаюсь, что взял эти двести фунтов, а потом получу по заслугам.

– Но тебя же посадят в тюрьму!

– Ну да, посадят. Ничего не поделаешь, рано или поздно недостача обнаружится.

Последовала долгая пауза. Далси вся кипела от негодования. Фрэнк неисправим! Сначала делает, а потом думает. Этот человек не способен думать о последствиях, только о том, что ему нужно в данный, конкретный момент! Всякий раз забывает о том, что придется расплачиваться – либо самому, либо кому-то другому. Конечно он не нарочно втравливает в свои делишки других, но почему-то так получается всегда. Он с самого детства такой. Что-нибудь натворит, а наказывают их вдвоем. Сколько раз такое бывало!

Но сейчас речь шла уже не о детских проказах. Все было очень серьезно. Его сумасбродство может стоить счастья и благополучия всей их жизни. А если она откажется выручить этого дурачка, его вообще упеку г за решетку. Разве это справедливо – отказать человеку в помощи? Очень даже справедливо!

Конечно сухие моралисты тут же заявили бы, что ее стремление спасти его свидетельствует о недостаточно твердости ее принципов. Далси лихорадочно пыталась сделать единственно правильный вывод. И ложь, и воровство, к которым Фрэнк, по сути дела, ее призывал, были недопустимы, и не только потому, что могли довести до суда и тюрьмы. Но… но почему бы ей все-таки не поступиться совестью, не пожертвовать своей честностью ради спасения Фрэнка?

В конце концов выбор был сделан, но не в результате абстрактных размышлений о том, что есть добро и зло. Просто она взглянула на Фрэнка, такого жалкого, такого несчастного, и поняла, что все ее чистоплюйство – полная ерунда. Она любит его. И это самое главное. Никогда и ни при каких обстоятельствах она не бросит его в беде. Она разделит с ним все страдания, до последней капли, какими бы горькими они ни были. Это будет для нее счастьем. Лучше страдать и бедствовать вместе с Фрэнком, чем жить в роскоши без Фрэнка, даже если ей предложат сокровища самого царя Соломона. И совершенно не важно, что на самом деле он достоин порицания.

Только не нужно сразу показывать, что она на его стороне. Пусть немного помучается, это пойдет ему на пользу. Она медленно обернулась.

– Пока мне нечего тебе ответить, Фрэнк, и не уговаривай. Теперь в любой момент может грянуть скандал. И я совершенно не представляю, каким образом его можно предотвратить. По-моему, самое разумное – пойти к мистеру Берту и честно во всем признаться. Возможно, он тебя простит и не станет затевать судебное разбирательство.