Кэсси отошла от окна, приоткрыла дверь комнаты и прислушалась. Ни единого звука. Она прошла через холл к ванной комнате, увидела, что там никого нет, и заперла дверь. Надо быстро принять душ и заняться завтраком. Правда, нужно признать, что Мэттью и сам может о себе позаботиться. Бифштекс накануне вечером был приготовлен с искусством настоящего мастера, и салат, который он тоже сделал сам, несмотря на ее предложение помочь, был верхом совершенства свежий и хрустящий, сдобренный оливковым маслом и винным уксусом.

Его образ жизни показался ей трогательным. И она искренне им восхищалась. Одинокий мужчина, а содержит себя и хозяйство в идеальном порядке. Он разрешил ей накрыть на стол и предоставил отличную скатерть и салфетки, а также превосходный сервиз и набор вилок и ножей из нержавеющей стали. Он оказался культурным человеком с врожденными хорошими манерами. Кэсси задумалась, какой должна была быть его мать, англичанка. Молли сказала, что она погибла в автокатастрофе. Но она явно чего-то недоговаривала.

Кэсси знала, как выглядела мать Мэттью. На комоде в гостиной стояло несколько фотографий. Они запечатлели очень привлекательную блондинку с облаком светлых волос и очаровательной улыбкой, естественно державшуюся перед камерой. Были и фотографии, где рядом с ней стоял мальчик, такой красивый, что при виде его у любой женщины на глазах выступили бы слезы. А вот — Мэттью постарше, он уже на голову перерос мать, стоит позади матери, положив обе руки ей на плечи. Было ясно, что они были очень близки.

Кэсси на цыпочках возвращалась в спальню, когда где-то хлопнула дверь.

Мэттью. И встречи никак не избежать. Она едва не задрожала. Мэттью Карлайл, случайно появившийся в ее жизни, казался тем не менее воплощением всего того, что она искала в мужчине. Кэсси застыла на месте, все больше краснея.

В эту секунду Мэттью, проходя через холл к кухне, заметил Кэсси.

На мгновение ему показалось, что кто-то ударил его в грудь. Он с ужасом осознал, что нестерпимо хочет эту женщину, почти незнакомую. Как это произошло? Он хотел обнять ее, почувствовать ее ответные прикосновения.

— Привет! — выговорил он, сгорая изнутри и чувствуя, как бешенно колотится сердце. Она направилась в его сторону, как будто услышав безмолвный зов, глядя на него светящимися глазами.

Она была похожа на лунатика, когда уверенным шагом шла в его сторону. Он машинально вытянул вперед руку, запустив пальцы в ее длинные густые волосы. Ему пришло в голову, что было бы чудесно их расчесать. Пусть бы она сидела перед ним, а он бы раз за разом проводил расческой по густым волнам, прислушиваясь к электрическому потрескиванию, любуясь богатым соболиным мехом на ее плечах.

Она должна была бы удивиться, но этого не произошло. Как будто находясь под гипнозом, она полностью отдалась в его власть.

— Как ты красива, — тихо произнес он, утонув в озерах ее глаз. — Я не хотел, чтобы ты приезжала, Кассандра.

— Почему? — Она знала ответ, и сердце ее забилось быстрее.

— Это нетрудно объяснить. Я пытаюсь привести свою жизнь в порядок, а не запутать ее еще больше.

— Конечно. Я понимаю. — Но она все же продолжала пристально на него смотреть.

— Тогда зачем ты смотришь на меня своими серебристыми глазами?

— Я думала, ты знаешь, — наконец ответила она. Он кивнул.

— Иногда происходят вещи, которым бы лучше не происходить. — Вопреки его воле, рука прикоснулась к ее безупречной коже. Его желание возросло настолько, что он должен был отодвинуться, сказать что-нибудь нейтральное насчет завтрака. Что угодно, только не идти на поводу у собственной сексуальной неудовлетворенности. Что-то в этой девушке затронуло чувствительные струны в его душе. Воспоминание о любви. Настоящей любви. Такой, какую он испытывал к своей матери.

Ему показалось, что она вздохнула, и взгляд его опустился на ее рот. Ее губы приоткрылись, и он увидел жемчужный блеск зубов. Ее глаза, обрамленные длинными ресницами, оставались открытыми, но взгляд затуманился, сделался мечтательным, как будто она полностью потеряла связь с реальностью.

Видимо, они оба сделали шаг навстречу друг другу. Он взял ее нежное лицо в свои ладони, а потом нагнул голову и накрыл ее губы своими, целуя крепко, жадно, как будто пытаясь насытиться этим поцелуем.

Ее аромат! Восхитительный аромат женщины, смешанный со свежим запахом лимонного мыла и талька, который напоминал ему о шелковистой коже ребенка. , Она медленно обняла его одной рукой за шею, прекрасно зная, как это на него подействует. Теперь его не остановить. Со сдавленным стоном он прижал ее к себе, с восторгом чувствуя, как ее красивое тело идеально сходится с его мускулистой фигурой.

Но ведь они едва знакомы! — вдруг подумалось ему. В конце концов, она богатая девушка из города. Гостья в его доме. Он должен был бы относиться к ней с уважением. Его рука опустилась ей на грудь; он видел, что и она безуспешно борется с желанием. Не дожидаясь, пока очередная жаркая волна накроет его с головой, он шагнул назад, так резко ее отпустив, что колени Кэсси подогнулись и она ухватилась за него, как ребенок.

— Простите. — Он слегка задыхался. Это была фантазия. Мечта.

— Подождите-ка, Мэттью, — ответила она очень тихо и нежно. — Я виновата не меньше, чем вы.

— Так что же дальше? Будем делать вид, что ничего не произошло?

Она отметила гордую посадку его головы, пламя, сверкнувшее в глазах.

— Я не та девушка, на которой вы бы женились?

— Я не вашего полета птица, Кассандра, — сказал он, и на виске его нервно забилась жилка.

— Как вы можете такое говорить? — Она спрашивала искренне. Он был человеком, обладавшим достаточной силой, чтобы оставить свой след в жизни. Правда о его рождении значила для нее ничтожно мало, вызывая только глубокую симпатию к покинутой матери и ребенку, выросшему без отца.

— И ты готова познакомить меня с родителями? — резко, как бы с неприязнью спросил он.

— С удовольствием. — Ни один из знакомых молодых людей, которых выбрали для нее родители, и в подметки не годился Мэттью.

— И тебя не расстраивает мое происхождение? — Он нахмурился, его черные брови сошлись у переносицы.

— Оно меня расстраивает только в том смысле, в каком оно расстраивает тебя, — просто ответила Кэсси. — Ты самодостаточен, Мэттью. Ты борец. Ты сможешь везде занять достойное место.

— Еще бы, я и сам знаю, — пожал он плечами. — Но это не значит, что твои родители меня примут в свой дом.

Вполне возможно.

— Мэттью, хочу тебе сказать, что мои родители превратили мою жизнь в ад. Мой отец — успешный, умный бизнесмен. Моя мать ведет активный светский образ жизни. Больше ее ничто не интересует.

— Как бы там ни было, им не понравится, что их дочь отдала предпочтение парню вроде меня. Можешь ничего не говорить, я и так знаю, что они уже подобрали тебе достойных женихов. Людей, к которым они привыкли. С таким же, как у них, происхождением. Черт, они уже наверняка подыскали для тебя будущего мужа.

Она не могла этого отрицать, и Мэттью все прочитал в ее взгляде.

— Ты должна быть сумасшедшей — чтобы такая красавица, как ты, осталась с мелким фермером и на всю жизнь похоронила себя в глуши! — Он иронически засмеялся. — Как насчет того, чтобы одеться? предложил он, увеличивая расстояние между ними. — Я приготовлю завтрак. Апельсиновый сок. Папайя. Яичница с ветчиной.

— Для кого-то ты станешь чудесным мужем, — сказала Кэсси, вдруг почувствовав себя униженной. Как будто ее поставили на пьедестал. И забыли.

— Спасибо, — Мэттью изящно поклонился. — Я только хочу признаться, что это был лучший поцелуй в моей жизни. Вполне вероятно, что именно его я буду вспоминать в старости.