Я откинулась назад и закрыла глаза, чувствуя, как пена собирается вокруг груди и шеи. Это то, что мне нужно. Я пошевелила пальцами ног и начала сканировать тело, медитируя так, как меня научили на занятиях йоги, чтобы снять стресс.

Чувствуя, как мои мышцы расслабляются, я вдруг ощутила, что возбуждена. Когда же это произошло? Я не чувствовала возбуждения неделями. Образ Винсента вторгся в мой разум. Его руки. Грудь. Волны белокурых волос в паре сантиметров от моего лица, когда я лежала, распластавшись под ним на диване сегодня днём. Ощущение его пальцев, поднимающих мою юбку. Прикосновения этого мужчины даже лучше его внешности.

Я смутно осознала, что моя рука пробирается к ноющей от нехватки секса промежности. Когда подушечка пальца коснулась клитора, я притормозила. От того, что я буду мастурбировать, думая о Винсенте, лучше не станет. Мне нужно было забыть о своём влечении и думать о нём как о клиенте. Может, стоило попросить Райли устроить мне свидание? Или даже два. Она точно не упустит такую возможность.

Как будто общение с другими мужчинами могло решить мою проблему с Винсентом. Я улыбнулась, вспоминая, как в конце нашей первой встречи он назвал Ричарда «Диком». Плохой мальчик или нет, но он великолепен, очарователен, и у него отличное чувство юмора. Забыть о влечении к нему — значит забыть, как дышать.

Лишь одно прикосновение. Я опустила руку, слегка касаясь клитора, стимулируя чувствительные нервные окончания. Дыхание перехватило, и я откинула голову назад. Прошло несколько дней с тех пор, как я в последний раз ласкала себя. Но после встречи с Винсентом казалось, что прошли месяцы. Я попробовала слегка потереть клитор, и неожиданная дрожь пробежала вверх по позвоночнику, от которой у меня перехватило дыхание. Я ждала медленного приближения оргазма, но после нескольких лёгких прикосновений поняла, что уже вся пылаю. Он поспорил со мной, что я буду мастурбировать, думая о нём. Наглый Винсент Соренсон. Я всегда думала, что меня заденет, если кто-то скажет подобную грубость, но его слова лишь усилили моё влечение, которое и так раздражало. Я хотела воспротивиться и доказать, что он не прав, скорее для успокоения совести, чем для него, но была уже слишком возбуждена, чтобы волноваться об этом. Да и, в любом случае, какая разница? Я не собиралась говорить ему, а сам он никогда не узнает. Он не получит такого удовольствия.

Я продолжила удовлетворять себя, с каждым прикосновением увеличивая давление и область, до которой дотрагивалась до тех пор, пока мой палец не начал свободно скользить вдоль половых губ, медленно массируя клитор, то и дело проскальзывая в ноющую от желания щёлочку. Пальцы постоянно двигались, и мои мысли вернулись к Винсенту. Фантазии о его сильных руках, изучающих моё тело с присущей ему дерзостью, сводили меня с ума. Дыхание участилось, и с каждым резким движением я стала ощущать приближение оргазма.

Прерывая момент, зазвонил телефон. На втором гудке я поняла, что это мой рабочий мобильник. В полдевятого. Никто не звонил на этот номер, если только дело не терпит отлагательств. Тогда да, я должна была ответить независимо от того, где нахожусь.

Вытерев руки о полотенце, я потянулась к халату, думая о том, насколько смешно со стороны выглядит тот факт, что я взяла рабочий телефон в ванную.

Странно. Кто может звонить с незнакомого номера?

— Кристен Дейли, — ответила я.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю. — От знакомого голоса пульс участился.

Винсент. Только с ним на другом конце линии я становлюсь такой сумасшедшей. Ну почему это происходит именно со мной?

У меня возникло искушение повесить трубку, удовлетворить себя до конца, а потом перезвонить ему с ясной головой, но я не знала, на какой номер перезванивать. Я глубоко вдохнула, надеясь успокоить нервы настолько, чтобы мой голос звучал ровно.

— Мистер Соренсон, конечно нет. Чем могу помочь?

— Винсент, — поправил он. — Боюсь, у меня возникли проблемы.

Моё сердце пропустило удар. Он мог иметь в виду много проблем, одной из которых могло быть заключение договора с моим работодателем.

— О чём именно идёт речь?

Он глубоко вздохнул в трубку.

— Я не смог сосредоточиться ни на одной встрече или доделать свои дела. Ты полностью заняла мои мысли. Мне нужно снова ощутить твои губы. Немедленно.

Я пыталась придумать, что ответить, но для начала мне пришлось собрать кусочки своего сознания, которые были разбросаны по всей ванной.

— Я польщена. Но это больше похоже на личные проблемы, с которыми я не смогу вам помочь, мистер Соренсон.

— Винсент. Ещё скажи, что не думала обо мне.

На мгновение я задумалась: а не записывает ли моя компания разговоры по этому телефону, но потом вспомнила, как айтишники утверждали, что ничего подобного не делают. Несмотря на это, мне нужно направить эту дискуссию подальше от темы губ и дегустации их вкуса.

— Винсент, прошу прощения, но это не деловой разговор. — Я не понимаю, почему ему так сложно запомнить и удержать эту мысль в голове.

— Тогда давай положим этому конец. Мы два взрослых человека, которые испытывают друг к другу сильное сексуальное влечение. Так что нам следует сделать, чтобы это произошло?

В моей груди надулся пузырь любопытства, но я лопнула его иглой рассудительности.

— Я взрослый человек, и признаю, что нас тянет друг к другу, но между нами ничего не может быть. Личные отношения с клиентами запрещены. Если у вас проблемы, то обратитесь в отдел по работе с клиентами «Вотербридж-Хаузера».

— Я уже всё проверил. Об этом правиле нигде не упоминается.

Проклятье, а он подготовился.

— Существует внутренняя политика компании. Меня могут уволить или поставить крест на моей карьере. Надеюсь, вы это понимаете. Вы, может, ничего и не потеряете, а вот я потеряю всё.

— Я теряю разум, думая о тебе. — Настойчивость в его голосе звучала удивительно мило. Было ошеломляюще приятно и волнительно осознавать, что я в состоянии оказывать на мужчину подобный эффект. — Я почувствовал, что ты ответила на мой поцелуй. Ты тоже хочешь большего.

Положив руку на лоб, я закрыла глаза и глубже опустилась в ванну, пытаясь держать под контролем своё учащённое дыхание.

— Винсент, это был жаркий момент, мы оба увлеклись. Но на этом всё.

— Ты уже ласкала себя? — спросил он томным голосом.

Я замешкалась, крепче сжав телефон.

— Это действительно не ваше дело. — Проклятье. Мой ответ прозвучал не так уверенно, как я хотела.

— Уже, — замурлыкал Винсент. От шелковистой вибрации в его голосе моё тело покрылось мурашками. — Кристен, давай будем разумными. Обещаю, реальность превзойдёт любые твои ожидания.

Я сжала бёдра, пытаясь подавить растущее желание.

— Пожалуйста, давайте не будем всё усложнять.

— Но я сам по себе сложный, — просипел Винсент, а затем замолчал, видимо задумавшись. Когда он снова заговорил, в его хриплом голосе звучало желание: — Ты ведь сейчас голая, да?

Мои пальцы снова сжались в кулак. Как он узнал? Его способность чувствовать моё возбуждение через телефон пугала, и на минуту я подумала, что он умеет читать мысли.

— Хорошая попытка, — солгала я, но, несмотря на это, улыбка расползлась по моему лицу. — Если это всё, то я кладу трубку.

— Господи, Кристен. Если сейчас ты касаешься себя, то получишь лишь часть удовольствия, которое я могу тебе доставить. — Его голос звучал так же болезненно, как и пульсирующее желание у меня между ног. — Ты лишаешь этого нас обоих.

Его слова оказали ещё больший эффект на моё тело. Я боялась, что снова начну ласкать себя, если он не положит трубку. Общение с ним становилось всё более необходимым. Он был так далеко и одновременно так близко.

Я глубоко вздохнула, пытаясь подготовиться к тому, что собираюсь сказать.

— Как ваш консультант, я рекомендую вам положить трубку, затем этой же рукой начать удовлетворять себя до тех пор, пока ваша ладонь не онемеет, или пока вы не получите удовольствие. Не знаю уж, что наступит раньше. Однако не сомневаюсь: достигнув оргазма, вы обо мне позабудете.