По ближайшей улице Рейли вышел на московский тракт. Вскоре его нагнала подвода. Возница не отказал, за горстку махорки провез несколько верст. Так на случайных подводах Рейли добрался до самой Москвы. Где остановиться? Вспомнил одного офицера, к нему и направился. Офицер, на счастье, оказался дома и с душевной готовностью принял гостя.

Под ногами у Рейли уже горело. После злодейского покушения эсерки Фанни Каплан на Ленина в Москве и убийства Урицкого в Петрограде ВЧК предприняла энергичные меры против заговорщиков, в том числе иностранных шпионов. Был задержан Брюс Локкарт, пойман Каламатиано, арестованы десятки контрреволюционеров. Враги молодой республики сами вынудили Советскую власть объявить красный террор убийцам и шпионам.

Рейли узнал, что в квартире офицера недавно был обыск, оставаться долго в ней нельзя. Утром он ушел.

Какое-то время Рейли слонялся по городу. Остановился у витрины, потом у газетной тумбы, чтобы перевести дух. У него больше не было в запасе конспиративных квартир.

Самая надежная — в Шереметьевском переулке — провалена. Почему? Размышляя об этом, Рейли пришел к выводу, что, очевидно, потерял осторожность Фриде. Но он не знал, какую роль в раскрытии заговора играл Берзин. Это благодаря ему была взята под наблюдение квартира Оттен, отсюда уже потянулась ниточка к Марии Фриде, ее брату и дальше к помощнику американского торгового атташе Каламатиано, резиденту французской разведки Вертимону. В общей сложности в руки ВЧК попало, как сообщили «Известия» 17 октября 1918 года, свыше 60 агентов.

11 сентября Рейли удалось пробраться в Петроград. Здесь в германском консульстве он получил охранное свидетельство на имя антиквара Георгия Бергмана. С этим документом он прибыл в Кронштадт, а оттуда катером отправился в Ревель. Впоследствии в своем дневнике Рейли записал:

«Целью моей теперь было выбраться из России как можно скорее, возложенная на меня миссия кончилась полной неудачей».

Почему Берзин не арестовал Рейли? Он мог сделать это в любой момент, но по замыслу операции надо было выявить все связи Рейли, он еще не «раскрылся» до конца. Была уверенность, что Рейли — в наших руках и деваться ему некуда. Рано или поздно он придет к Берзину. Но тут интуиция не подвела английского агента.

8 ноября Рейли уже был в Лондоне. Здесь его застало известие: Верховный революционный трибунал РСФСР, рассматривая дело Локкарта (которому как дипломату Советское правительство разрешило покинуть Россию), объявил Сиднея Джорджа Рейли вне закона как врага трудящихся и приговорил его к расстрелу при обнаружении в пределах республики.

Встает вопрос: почему Рейли удалось ускользнуть из рук правосудия? На этот вопрос ответил впоследствии сам Рейли, когда оказался в тюрьме. В письме к заместителю Артузова Владимиру Андреевичу Стырне есть такие строки: «По моему глубокому убеждению, я приписываю мою удачу в подпольной жизни, а также в моем бегстве не каким-нибудь особенным личным качествам, а поразительно счастливому и часто повторяющемуся стечению обстоятельств, с одной стороны, и еще несовершенной в то время организации советского контрразведывательного аппарата, с другой стороны».

Провалившегося агента Сикрет Интеллидженс сервис обычно сбрасывает со счетов, такой ей уже не нужен. Исключение составил Рейли. СИС по-прежнему считала его асом разведки в своей профессии, наиболее опасным для Советов шпионом. Последнее, к сожалению, соответствовало истине. Рейли нужен был Лондону как специалист по русским делам. И вот уже его направляют в составе английской миссии к генералу Деникину. Поражение Деникина означало и поражение английской миссии. На какое-то время Рейли сошел со сцены и отправился в Америку, чтобы в очередной раз поправить свои коммерческие дела.

…Для чего нужен был Артузову этот экскурс в прошлое Рейли? Прежде всего потому, что ему как руководителю КРО необходимо было выявить все сильные и слабые стороны опасного врага. Без этого нельзя было составить точный и объективный портрет английского разведчика. Кроме того, внимательный анализ всех предыдущих похождений Рейли в России необходим и для того, чтобы избежать повторения допущенных тогда чекистами ошибок. Сильные стороны Рейли были, как говорится, налицо. Но Ар-тузов нащупал и слабые места: англичанин был нетерпелив, всегда стремился достигнуть цели как можно скорее. Эта нетерпеливость будет и впредь толкать Рейли на авантюры, которые следовало использовать. Когда «Дело» Рейли было изучено во всех деталях, Артузов встретился с Менжинским, чтобы обсудить оперативный план. Состоялся такой разговор.

Менжинский. У военных есть термин — главный удар. Вероятно, и нам надо принять его.

Артузов. Я с вами согласен.

Менжинский. Раз согласны, то изложите свою точку зрения на главный удар, против кого нам следует его сейчас направить?

Артузов. Против Рейли и рейлизма.

Менжинский. Но он уже однажды вышел из игры?

Артузов. Вышел. Но снова входит. Что касается главного удара, то, если вы, Вячеслав Рудольфович, не против, выслушайте некую историю. У нас в технологическом институте был профессор, он делил студентов на три категории. Первая — это наиболее способные ребята. Вторая — середнячки, третья категория — малоспособные, а точнее, плохо успевающие. На какую группу профессор рассчитывал свои лекции? На середнячков, считая, что им-то и надо помочь разобраться в материале, чтобы они усвоили и сдали курс. А наиболее способные сами во всем разберутся. Что же касается «хвостистов», то на них не стоит и время тратить. Теперь давайте на миг перенесемся к более близкому для нас примеру. Песочные Врангели и Марковы скомпрометированы. Они для нас главной опасности не представляют. Савинков, самый трудный враг, обезврежен. В серединку между Врангелями и Савинковым вторгся Рейли. Точнее, его пригрел не кто иной, как Черчилль. Это уже очень серьезно. По логике главный наш удар должен быть нацелен на Рейли.

Менжинский. Исходя из приведенного вами примера, Рейли только «середнячок»?

Артузов. В этом смысле — да. Вам показался странным закон трех частей нашего профессора? Каждый враг по-своему опасен. И все же я выделяю Рейли. Он только входит в роль. Я считаю, на него необходимо нацелить лучшие силы нашего отдела.

Менжинский. Я вас так и понимаю. Рейли, несомненно, доставит нам много хлопот. Нам сейчас важно понять и другое: какие причины обусловили появление Рейли? В чем его сила, кто его поддерживает?

Артузов. Черчилль уже не верит в силу белогвардейщины. Пускает в ход свои козыри. На начальной стадии рейлизм, несомненно, будет иметь ускоряющее развитие. Он постарается вобрать в себя все эмигрантские течения, выступающие до сих пор против нас.

Менжинский. Согласен с вами. И формы борьбы Рейли окажутся традиционными, вряд ли чего нового он придумает. И все же, с чем мы столкнемся?

Артузов. Рейли не начнет свои действия против нас, как говорится, с «чистого листа». В первую очередь он обратит внимание на «Трест» и «Синдикат», постарается прибрать их к рукам. Рейли постарается заявить о себе и громкими диверсиями, и, надо полагать, рано или поздно авантюризм толкнет его вновь в нашу страну.

Менжинский. Да, это решающие моменты. Рейли профессионален, обладает умом и изобретательностью, с благословения определенных кругов он непременно вступит с нами в непримиримую борьбу.

Артузов. Постараемся хорошо сыграть против Рейли, а если к тому же поможет счастливый случай…

Менжинский. Я далек от «серендипиты» — этакой счастливой цейлонской случайности. Игру следует строить не на везении и не в расчете па счастливый случай, а на основе точно рассчитанного плана, предвидении скрытой опасности. У вас масса дел, Артур Христианович, и, боюсь, ваша мысль будет блуждать. А вы все время возвращайте ее к Рейли. У вас должно появиться жгучее желание победить…

Почти все старые разведки изучали характер полководцев, отдельные их черты: энергичность, упрямство, отвагу, осторожность, волю к победе и, наоборот, нерешительность.