— Как же я этого сразу не сообразил!

Через несколько минут он уже показывал свою находку двоюродному брату. Он заставил его лечь на самый край обрыва. Чтобы архивариус не упал, Саша придерживал его за руку.

— Видишь? — торжествовал Саша. — Вот она. Тут сходство и в общем абрисе, и очень точное: в самых важных деталях, в морде животного. Зарудный очень метко назвал ее жирафой. Собственно, она различима особенно хорошо, если подвинуться еще на метр туда.

Саша показал в сторону пустого пространства за кромкой обрыва.

— То. есть когда летишь вниз? — заметил архивариус, осторожно откатываясь от обрыва. — Благодарю! Но, во-первых, она двурогая. А во-вторых, как же, по-твоему, Зарудный наблюдал ее?

— Во времена Зарудного эта лиственница была целой, — объявил с довольным видом Саша. — И ее макушка торчала над обрывом. По стволу дерева и ветвям и лазал Зарудный. Оттуда он и увидел жирафу.

— Двурогую?

— Однорогую.

— Ничего не понимаю.

— Я тоже не сразу сообразил. А потом, когда раскинул мозгами, все понял. С верхушки дерева жирафа представляется двурогой, а затем, по мере того как опускаешься, один рог у нее перестает быть видным, а другой остается. Вот в этом месте и надо искать клад. Понимаешь? Ствол лиственницы дает одну ось координат, исчезновение рога у жирафы — другую. Очень точное обозначение места.

— Ты так убежденно говоришь, что хочется скорей проверить!

— За чем же дело стало? Надо спуститься по веревке.

…Двое рабочих леспромхоза вызвались помогать студентам. Сашу обвязали веревкой и стали медленно спускать с обрыва. Геолог не сводил глаз с «головы жирафы», по-прежнему равнодушно выглядывавшей из-за деревьев. В первую минуту рога у нее выросли чуть побольше, а на слегка повернутой морде обрисовались ноздри. Затем по мере спуска рога стали уменьшаться, но неодинаково: один сокращался быстрее другого. Когда один рог исчез совершенно, студент, висящий на веревке, увидел однорогую жирафу — возможно, ту, о которой упоминал в бреду Зарудный…

— Стой! — крикнул геолог.

Вытащив из-за пояса молоток, он принялся выстукивать им каменную стену. Серый камень лежал косыми пластами. Когда молоток чиркал по его обветренной тусклой поверхности, словно вспыхивали искры и след от молотка блестел на солнце. Не требовалось особенного знания геологии, чтобы узнать обыкновенный гранит, довольно посредственного качества. Ничего похожего на ценное месторождение! И никакой пещеры или углубления в стене, которое можно было бы использовать для хранения оружия.

— Ну? — нетерпеливо спрашивал Игорь, свешиваясь с края обрыва. — Нашел что-нибудь?

Геолог попросил опустить его пониже, потом поднять повыше — всюду он видел изборожденный трещинами серый гранит. Менялись только очертания «головы жирафы» в зависимости от более или менее низкой точки зрения.

— Хорошо же, — прошептал обозленный новой неудачей студент, — выберем лучшую точку и заложим толовую шашку.

Он готов был взорвать стену, чтобы раскрыть ее тайну.

Трое спутников наверху устали держать его на веревках. Но Саша настоял на том, чтобы снова медленно «пройти по вертикали», как выразился он, в поисках «оптимальной однорогости». Он делал отметки молотком, высекая на стене условными штрихами своеобразную шкалу видимости жирафы. Однако, когда он хотел отметить самую лучшую точку, он обнаружил, что не может сделать этого: глаза его пришлись прямо против трещины. Саша решил было уже нанести рубец выше или ниже — у края трещины, но тут ему пришла в голову мысль обследовать самую трещину. Она была узка: в нее проходил только молоток и с трудом протискивалась рука. Запустив руку до локтя, Саша принялся шарить молотком внутри вслепую. Смешно, конечно, предполагать, что в такую узкую, хотя и глубокую щель можно спрятать оружие, сюда не пройдет даже ручной пулемет — как склад, эта щель никуда не годилась. Но тут молоток глухо звякнул обо что-то металлическое.

— Держите крепче! — закричал товарищам Саша и, уйдя в раструб щели плечом, попытался подцепить молотком это «что-то». Предмет легко подвинулся, звякнув еще раза два. Геолог подгонял его к краю щели, и вот на свет показалась узкая заржавленная консервная банка.

С этим трофеем Сашу и вытащили наверх. Став ногами на твердую землю, геолог принялся осматривать свою находку, вертел ее в руках. Банка была легкая.

— USA, — разобрал он буквы на донышке. — Американская.

— Видимо, партизанский трофей, — подтвердил Игорь. — Штаты ведь и тогда еще протягивали сюда руки. Кто только не снабжал семеновцев! Но что в банке?

— Запаяна очень основательно. Ну что же, тут требуется самый обыкновенный консервный нож.

Банку вскрыли. В ней оказался сложенный вчетверо листок из ученической тетради. Обыкновенным. химическим карандашом на листе была грубо набросана схематическая карта.

— Маршрутная глазомерная съемка, — сказал Саша, внимательно изучив чертеж. — Это карта маршрута. Исходным пунктом служит сопка со скалой «Жирафа». Видишь? А дальше надо идти вот по этой пунктирной линии.

— Выходит, это только ключ к кладу, — заметил Игорь. — Ну-ка, дай посмотреть.

Он долго разглядывал лист бумаги.

— А знаешь, ты прав! — воскликнул он, с восхищением глядя на двоюродного брата. — Это, пожалуй, и правда, рука Зарудного. В деле есть упоминание о том, что он левша. А вот эти слова «Долгая падь» совершенно очевидно написаны левой рукой. Я немного изучал почерки… Но в путь! Теперь начинаю волноваться я…

На карте маршрут обрывался значком, обозначающим на языке топографов «отдельно стоящее дерево». Крупный рисунок рядом, на полях, по-видимому, представлял собой «портрет» дерева. Судя по рисунку, то была кедровая сосна с толстым стволом и мощной кроной. В качестве отличительного признака дерева Зарудный изобразил раздваивающийся невысоко от земли ствол.

— Ну, вот и дерево! — воскликнул Саша, когда студенты вышли из-за последнего поворота пади, вдоль которой они все время шли, — Очень похоже.

Студенты огляделись.

— По-моему, все ясно, — сказал Саша. — Речь идет о каком-то месторождении. Мы находимся рядом с ним или прямо на нем.

— Ты думаешь?..

— Золото! Скорее всего!

— Может быть, — Игорь обвел глазами окружающую местность. — Я, правда, не золотишник, но… Что же, по-твоему, нам следует делать? Обследовать местность?

— Нет, это, пожалуй, уже не наша задача. Мы расскажем обо всем геологической экспедиции, которая работает в этом районе. Зарудный берег свое открытие для страны. Вот мы и передадим все данные в руки государственной организации.

Прошла неделя. Друзья сидели на террасе и беседовали о недавних приключениях.

— Насчет золота, — сказал Игорь, бережно раскладывая на столе все отобранные материалы по делу Зарудного, — насчет золота ты ошибся. Я был вчера у геологов.

— Я тоже беседовал сегодня с ними. Золота действительно не нашли. И все же Зарудный сберег большие ценности. Вот… — Саша вынул из кармана и протянул брату на ладони квадратные бесцветные кристаллы с сильным блеском.

— Соль?

— Циркон.

— Что это такое?

— Минерал, который содержит редкий металл цирконий. Собственно, он широко распространен.

— Почему же редкий? Ты что-то, брат, заговариваешься.

— Не больше, чем ты, когда говоришь о золоте. Ведь оно здесь на каждому шагу, а в то же время — большая редкость.

— Потому что оно распылено. Я тебе объяснял. Добыть его обходится дороже, чем оно стоит.

— То же и с цирконом. В значительных скоплениях он встречается крайне редко. Зарудный же нашел месторождение, вероятно, мирового значения.

— Где? В том месте?

— Да, там почти к самой поверхности выходит толстенный пласт и в нем полным-полно циркона. Зарудный, как геолог, не мог не понимать, что его открытие принадлежит к числу мировых, не хотел, чтобы о нем узнали враги — семеновцы и те, кто стоял за ними. Поэтому он и зашифровал его по методу золотоискателей. А семеновцы пронюхали, возможно, через предателя, что Зарудный скрывает какую-то важную тайну, и пытались ее вырвать.