Сэйити Сато вышел из-за своего стола и быстрыми уверенными шагами направился навстречу гостям. Как уже успел заметить Николас, он был невысокого — по американским стандартам — роста. Ткань костюма распирали мощные бугры мышц. Николас вгляделся в лицо Сато — рябое и грубоватое, оно напоминало плохо отесанную деревянную колоду. Узенькие глазки утопали в раздувшихся щеках. Жесткий ежик волос спускался до самого лба. Ничего привлекательного не было в этом лице, что, впрочем, с лихвой окупалось внутренней энергией, силой воли его владельца.

Улыбаясь, Сато с каждым поздоровался за руку — по-американски. Он стоял спиной к окну, и за его плечами Николас, к своему величайшему удивлению, разглядел очертания Фудзи. Он знал, что в ясные солнечные дни она видна с верхнего этажа Международного торгового центра, расположенного близ станции Хамамацу-тё, откуда монорельсовая дорога ведет в аэропорт Ханэда. Но здесь, в центре Синдзюку... Фантастика!

— Проходите, — обратился к гостям Сато, — на диване вам будет гораздо удобнее.

Когда Николас с Томкиным уселись, Сато выдвинул вперед нижнюю губу и издал странный звук — так, как будто прочищал горло, — и тотчас же из полуоткрытой двери, ведущей к токонома, вышел человек. Он был достаточно высок и худощав. От него веяло морем. По возрасту он превосходил Сато, пожалуй, лет на десять. Возможно, ему было уже лет за шестьдесят — точнее сказать трудно. Тонкие его волосы уже тронула седина. Лицо его было увенчано аккуратными, тщательно подстриженными усами, пожелтевшими от никотина. Незнакомец приблизился трясущимися сомнамбулическими шагами, словно и не вполне владея собственным телом. Николас заметил, что правый глаз незнакомца, похожий на лопнувший агат, был затянут голубовато-молочным бельмом.

— Позвольте мне представить вам мистера Тандзана Нанги. — Одноглазый японец поклонился. Николас ответил тем же. Пришедший был одет в серый полосатый костюм. Ослепительно белую рубашку дополнял монотонный галстук. В пришедшем Николас безошибочно узнал представителя старой консервативной школы, не доверяющего иностранным бизнесменам, подобно Сахаси из МИТИ.

— Нанги-сан, президент банка “Даймё дивелопмент банк”, — представился одноглазый.

Сообщение Сато было исчерпывающим: и Николас и Томкин знали, что почти все многопрофильные “кэйрэцу” в Японии принадлежали тому или иному банку. Это было логично — банк как раз и является тем самым местом, где сосредоточиваются наиболее крупные денежные средства. Банку “Даймё дивелопмент банк” принадлежал “Сато петрокемиклз”.

В это время мисс Ёсида внесла поднос с дымящимся чайником и четырьмя крошечными чашечками. Осторожно присев у края кофейного столика, она при помощи камышового венчика принялась не спеша готовить пенистый зеленый чай.

Николас с интересом наблюдал за ней, отметив про себя мастерство и изящество ее движений. Когда чай был готов, девушка приподнялась, разлила его по чашечкам и бесшумно удалилась, так и не взглянув ни на кого.

Николас чувствовал на себе тяжелый взгляд Нанги и понимал, что в эту минуту его оценивают с особой тщательностью. Он не сомневался, что задолго до начала встречи этот финансист выведал о нем все, что только мог, — кто же является на подобную встречу без должной подготовки! Он понимал также, что если Нанги действительно такой консерватор, каким казался внешне, то он не может испытывать ни малейшей симпатии к человеку типа Николаса Линнера: наполовину японцу, наполовину англичанину. В глазах Нанги он был даже ничтожнее гайдзина.

По традиции мужчины разом подняли маленькие чашечки и с удовольствием принялись за чаепитие. Николас улыбнулся украдкой, заметив, что Томкин слегка поморщился от горечи, которую почувствовал на губах после первого глотка.

— А теперь, господа, — Томкин неожиданно отодвинул от себя чашку и всем корпусом подался вперед, словно футболист, готовящийся рвануться в атаку, — приступим к делу.

Нанги, державший свое тело неестественно прямо, осторожно достал из внутреннего кармана платиновый портсигар и — словно пинцетом — двумя тонкими пальцами вытянул сигарету. Так же осторожно он щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Затем повернул голову и выпустил дым сквозь широкие ноздри.

— Легче-легче, настырная обезьяна! — ехидно прошипел он по-японски и добавил, слегка усмехнувшись: — Не так ли выражаются англичане здесь, на Дальнем Востоке, мистер Линнер?

Николас возмутился, но виду не подал.

— Да, возможно... Старые колонизаторы пользовались этой идиомой, заимствованной из китайского...

— Искаженного китайского, — поправил Нанги.

Николас кивнул.

— Это было очень давно, Нанги-сан, — продолжал он, — времена изменились и принесли новые, более просвещенные взгляды.

— Что верно, то верно, — выпустил дым Нанги, раздосадованный тем, что ему нечем крыть.

Но тут в разговор вступил Сато, пытаясь увести разговор в сторону от скользкой темы:

— Мистер Томкин, вы и мистер Линнер только что прибыли в Токио. Ваш юридический советник мистер Грэйдон прибудет лишь завтра в одиннадцать пятнадцать. Может быть, пока мы обсудим только общие положения нашего объединения? Для обсуждения же деталей у нас будет еще предостаточно времени. Я...

— Процент, предназначенный для “Ниппон мемори” в условиях нашей страны, совершенно неприемлем, — перебил его Нанги. Он затушил окурок о край пепельницы и тотчас же раскурил вторую сигарету. — Это просто попытка ограбления в чистом виде.

— Принимая во внимание принципиально новую технологию чипа, которую “Сфинкс” согласен предоставить нам в случае успешного слияния, — произнес Николас прежде, чем Томкин успел открыть рот, — я не думаю, что долевое участие 51 — 49 является слишком высокой ценой. Подумайте об огром...

— Я банкир, мистер Линнер. — Голос Нанги был тверд, взгляд холоден. — Наш “кэйрэцу” владеет многими концернами, включая трастовые, страховые и торговые ассоциации, равно как и “Сато петрокемиклз”. И все они связаны между собой двумя факторами. — Он спокойно пыхнул сигаретой, будучи уверен, что инициатива снова в его руках. — Первое: все они зависят от денег, которыми их обеспечивает банк “Даймё”. Второе: все они ориентированы на высокий процент прибыли...

— Слияние обеспечивает достаточно высокий процент, Нанги-сан.

— Но не несет нам конечного капитала. Кроме того, мне почти ничего не известно об этих компьютерных чипах, — отрезал Нанги, как бы закрывая тему.

— Чтобы оценить важность того, что мы имеем, — спокойно продолжил Николас, — необходимо сперва обрисовать ситуацию в целом. Чип компьютерной памяти — это тоненькая пластинка кремния, которая, в свою очередь, состоит из множества микроскопических ячеек, содержащих определенные биты информации. Например, наиболее распространенный чип — “б4 килобайта RAM” — включает в себя шестьдесят четыре тысячи таких ячеек, расположенных на площади не большей чем площадь вашего ногтя...

Нанги, не вынимая изо рта сигареты, сидел, скрестив ноги и ничего не отвечая.

Николас продолжал:

— “RAM” — значит память свободного доступа. Это быстродействующие чипы, и поэтому они пользуются большой популярностью — ведь главное для компьютера — скорость. Проблема же состоит в том, что, когда выключается питание, эти чипы теряют всю заложенную в них ранее информацию, и их приходится программировать заново. Потому-то и были изобретены чипы типа “ROM”, обладающие нестираемой памятью. Это значит, что их ячейки либо пусты, либо заполнены постоянно, что является, естественно, их недостатком, — чтобы изменить программу, чипы необходимо извлечь из компьютера. Долгие годы мечтой компьютерных техников оставались такие чипы, которые бы и легко перепрограммировались, и не теряли информацию при отключении питания.

Перед тем как продолжить, Николас обвел взглядом присутствующих. Никто не выглядел скучающим.

— Не так давно наша электронная промышленность предложила частичное решение проблемы: “ERROM” — быстро-стираемый программируемый чип постоянной памяти. Единственная проблема — они менее оперативны, нежели чипы “RAM”. “Ксикор” — один из наших конкурентов — сделал еще один шаг в этом направлении. Он начал комбинировать “RAM” и “ERROM” затем, чтобы “RAM” мог выполнять все скоростные вычисления, а потом переводить полученные результаты в “ERROM”, непосредственно перед тем, как будет отключено питание. Но подобные тандемы громоздки, дорогостоящи и все еще не способны выполнять весь комплекс необходимых операций. Более того, дисковые системы хранения информации, при всей своей архаичности, ничуть не уступают им в оперативном плане.