Справа темнела дверь, ведущая в соседнюю комнату. Старик постучался, и Сергей, оставив чемодан в комнате, которую он про себя назвал приемной, вошел в кабинет.

— Господин Гу Таофан! — улыбнулся он от двери.

Высокий худощавый китаец в отлично сидящем костюме европейского покроя вышел из-за письменного стола и с ответной улыбкой шагнул навстречу Сергею.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, обменявшись с Сергеем рукопожатием. Ладонь у него была сухая и прохладная.

— Сергей Белау, представитель галантерейного отдела фирмы “Кунст и Альбертс”. Привез образцы товаров, — произнес Сергей то, что должен был произнести.

— Немецкая галантерея теперь не в ходу. Сами знаете: рынок завален дешевой, японской. Но что-нибудь я для вас постараюсь сделать. Если, разумеется, сойдемся в цене, — сощурившись, ответил господни Гу Таофан. Именно эти слова Сергей и хотел от него услышать.

— Я только доставил образцы, а вести переговоры — вне моей компетенции, — развел руками Сергей.

Никакого другого ответа господин Гу Таофан и не ожидал.

— Прошу, — жестом показал он на стоявшее у письменного стола большое кресло, обтянутое коричневой кожей.

На столе возвышался массивный посеребренный шандал с пучком курительных трав, лежали миниатюрные счеты с костяшками из черного и красного дерева. Рядом валялась небрежно брошенная газета. Тонкая, почти папиросная бумага, широкие пробелы между компактными столбцами иероглифов.

— О чем информирует пресса граждан, читающих по-китайски? — кивнув на газету, поинтересовался Сергей.

— О том же, о чем информирует она граждан, читающих на других языках, — ответил уклончиво господин Гу.

Сергеи вытянул нош, похлопал ладонями по тугим подлокотникам кресла.

— Что-нибудь вроде вот этого? — глянул он на господина Гу и, пародируя интонации спикера русской редакции радио Маньчжоу-Го, произнес: — “Внимание! Внимание! Советские солдаты ворвались в район горы Чжангофын, расположенной к западу от озера Чанчи. Так как район, о котором идет речь, является территорией Маньчжоу-Го, то Япония, которая имеет перед Маньчжоу-Го обязательства по совместной обороне, была вынуждена применить силу, чтобы очистить от красных варваров места, священные для каждого маньчжура…”

Господин Гу засмеялся.

— Здесь то же самое. — положил он узкую ладонь на газету и добавил, нахмурившись: — Ложь, на какой язык се ни переводи, все равно остается ложью. А вот это…

Господин Гу взял в руки газету.

— Вот это, — повторил он, — как мне думается, похоже на правду.

Переводя в уме с китайского на русский, господин Гу прочитал:

— “Из источников, близких к министерству иностранных дел Японии, нам стало известно, что господин Того, японский посол в Берлине, имел трехчасовую беседу с господином Риббентропом, причем последний обещал ему не только моральную, но и практическую помощь в случае, если Япония будет воевать с Советским Союзом”.

— Да, пожалуй, похоже на правду. — согласился Сергей.

И тут же услышал, как скрипнула дверь.

Он глянул через плечо. В кабинет без стука вошла молоденькая китаянка — полнолицая, с тонкими губами, с густо-черной, старательно расчесанной челкой, в черных шароварах и черной шелковой куртке.

— Познакомьтесь, это — Лю, — сказал господин Гу. — Она проводит вас в фанзу, где вы будете работать. Теперь о контактах. На связь со мною и с Лю вы будете выходить только через Лина. Для контактов с Драконом — та же цепочка: Дракон — Лю — Лин — вы. Ну и, если потребуется, в обратной последовательности.

Господин Гу Таофан поднял глаза на Лю. Зазвучала китайская речь, непонятная Сергею.

Девушка слушала потупив голову. Потом что-то произнесла в ответ тихим мелодичным голосом

— Она говорит, — перевел товарищ Гу, — что у нее есть для вас депеша, которую Дракон просит передать сегодня же. — Он помолчал и добавил с улыбкой: — Наша Лю говорит только по-китайски. Но это, будем надеяться, не помешает вам найти с ней общий язык.

Вынув из жилетного кармашка плоские золотые часы, товарищ Гу мельком глянул на циферблат и поддев длинным ногтем заднюю крышку, извлек из-под нее листок курительной бумаги, сложенный вчетверо.

— Это, — протянул он Сергею листок, на котором чернели колонки цифр, — радиодепеша для наших товарищей. Позывные — РМ-06, не сочтите за труд, передайте. Повторяю: РМ-06, запомните.

Сергей взглянул в его прищуренные глаза. А товарищ Гу, снова бросив мимолетный взгляд на циферблат своих часов, продолжал:

— Что касается господина Луйка, то уведомьте его, что господин Гу Таофан познакомился с образцами галантереи и готов начать переговоры насчет контракта. Вас же хочу предупредить: будьте со своим заведующим настороже. Это сейчас он делает вид, будто, кроме интересов фирмы, его ничто не заботит. Но у нас есть сведения, что еще два года назад этот Луйк был посредником между германским консульством и белоэмигрантским центром, занимающимся засылкой диверсионных групп в советское Приморье…

Они попрощались, и Сергей, подхватив по пути через приемную свой тяжелый чемодан, вместе с Лю вышел во двор.

Мимо аккуратных грядок, покрытых свежей зеленью чисто прополотых овощей, затем через яблоневый сад Лю вывела Сергея к глинобитной фанзе, отделенной от забора широкой полосой густо разросшихся кустов шиповника.

Лю открыла дверь, и в лицо Сергею пахнуло душистым дымом, рыбой и черемшой. Внутри он увидел земляной пол, камни по стенам, некрашеный стол посередине и большой чугунный котел, вмазанный в круглую кирпичную печь.

Лю что-то сказала по-китайски. Потом присела на корточки перед печью, надавила на кран одного из кирпичей. Кирпич повернулся как на шарнирах, и глазам Сергея открылся тайник.

С мелодичным щебетом, в котором Сергей уловил одно-единственное знакомое слово — Дракон, Лю передала ему свернутую в трубку бумажку. Развернув скрученный листок, Сергей увидел то, что он и ожидал увидеть: ряды цифр и букв.

— Поработаем? — дружески подмигнул он китаянке и щелкнул стальными застежками чемодана.

В чемодане, как и следовало ожидать, было именно то, без чего Сергей не мог обойтись, чтобы действительно поработать.

Пока в кабинете длилась беседа, подручные товарища Гу не тратили время попусту. Чемодан с образцами галантереи, которыми располагала фирма “Кунст и Альбертс”, исчез, а его место занял поблескивающий точно такими же никелированными замками чемодан-двойник с портативной приемно-передающей радиостанцией, мотком проводов для антенны — и комплектом батарей.

Сергей потер ладони.

— Ну что, товарищ Люся, за дело? — весело спросил он.

Лю улыбнулась. Зубы у нее были редкие, крупные и блестящие. Она что-то сказала и взяла из чемодана провод.

— Что ж, товарищ Люся, действуй, если умеешь!

С мотком в руках Лю выпорхнула из фаты. Сергей увидел в открытую дверь, как девушка ловко и со сноровкой, показывающей, что это дело ей не в новинку, взмахнула тонким, как леска, проводом, а когда он зацепился крючком за ветку яблони, перебросила моток через толстый сук соседнего дерева.

— Ха-ра-шо? — доверчиво улыбнувшись, протянула она Сергею конец провода.

— Шанго! — кивнул он.

Лю засмеялась.

Присев перед печью, она бросила на тлеющие уголья пучок березовой щепы и принялась раздувать огонь.

“На тот случай, если придется в спешном порядке избавляться от текстов радиограмм”, — догадался Сергей.

— Шанго! — снова с одобрением кивнул он девушке и подключил рацию к питанию. Как только разогрелись лампы, он быстро застучал ключом передатчика, посылая в эфир тире и точки своих позывных.