— Анечка, милая, что с тобой?— кинулась к девушке Нина, предчувствуя какое-то несчастье.

   Они вовсе не были близкими подругами и даже познакомились лишь после того, как у Ани протекла вода и залила потолок у Нины. Было разбирательство в ЖЭКе, и уже там Нина определила соседку как безропотную овечку. Потом они вместе белили потолок в ванной комнате у Нины и даже сблизились на какое-то время, но, после того как у Ани появился некий молодой человек, резко не понравившийся Нине, их отношения значительно охладились. Теперь же, увидев Нину, Аня кинулась к ней со слезами.

— Нинуля, солнышко, мне так плохо!.. Давай выпьем, а?..

   — Что еще за дурь? — рассердилась Нина. — Ты скажешь, в чем дело, или нет?

   — Ой, Нина, он меня из дома выгнал!.. — всхлипывая, произнесла Аня и горько зарыдала, уткнувшись ей в плечо.

   Мужчина, торговавший неподалеку сигаретами, крякнул и отвернулся от такого безобразия, а бабка с солеными огурцами сердито буркнула:

— С утра наклюкалась, зараза!..

   Нина поспешила увести соседку подальше от людского равнодушия. Аня продолжала горько плакать. Милиционер, шествовавший по другой стороне улицы, с подозрением покосился на них, но не подошел.

   — Ну рассказывай теперь, — сказала Нина. — Кто тебя выгнал и почему?

   — Он, — всхлипывала Аня. — Леша... Я прибежала сегодня с работы пораньше, а он там с Надюхой Жилиной... На Моей кровати...

   Горькое, воспоминание вызвало новый приступ рыданий. Нина вполне могла ответить на это, что она давно предвидела подобное, что другого и быть не могло, но не та была ситуация, чтобы хвастаться своей интуицией. Конечно, этот самый Леша, исполненный самодовольства провинциал, приехавший в столицу, чтобы завоевать ее, был слишком очевидным негодяем, но ведь эта девочка искренне верила в его любовь. Нина видела ее наивность, и потому Анина обида так больно резанула и ей по сердцу.

   — Ну как же он может выгнать тебя из твоей собственной квартиры? — спрашивала Нина с укором.

   — Он сможет, — плакала Аня. — Он меня по щеке ударил, вот сюда...

   — Потому что ты тюха, — сказала Нина, снисходительно обнимая ее за плечи. — Успокойся, дурочка, мы не позволим ему выгнать тебя.

   — Нина,— всхлипнув еще, предложила Аня,— а давай напьемся? Так, чтобы все забыть!.. А потом я пойду и брошусь под поезд в метро...

   — Ты говоришь глупости, — сказала Нина с укором. — Что за решение, бросаться под поезд из-за какого-то негодяя?

   — Ты бы слышала, как она смеялась! — горько вздохнула Аня.

   — Я надеюсь, последними будем смеяться мы, — сказала Нина. — Так что пошли пока ко мне, и думать забудь про всякие глупости.

   Аня жалобно всхлипнула, после чего вновь заплакала, но уже без прежнего надрыва.

   — А почему ты в белье? — спросила Нина.— Он что, платье с тебя сорвал?

   — Я сама, — вздохнула Аня, понемногу успокаиваясь. — Такое там устроила! Стыдно, знаешь...

   — Вот уж не ожидала от тебя, — заметила Нина с улыбкой.

У подъезда Аня остановилась как вкопанная.

   — Не пойду, — сказала она испуганно. — Они опять смеяться будут!..

   — Да мы ко мне идем, глупышка, — сказала Нина. — У меня тебя никто не тронет. Не волнуйся.

   Нина отнюдь не представляла собой внушительную фигуру, она была тонка и стройна и в свои тридцать с небольшим сохраняла формы подростка. Но Аня привыкла доверять каждому, кто говорил с ней твердо и решительно, так что воздействовать на нее было легко. Это обстоятельство делало поступок Алексея совсем уж подлым.

   Они вошли в квартиру Нины, и та заметила, как Аня испуганно поглядывает на потолок, будто боится, что Леша услышит ее сверху и снова начнет смеяться.

   — Все, успокаивайся, — сказала Нина. — Сейчас сварганим легкий завтрак и будем смотреть телевизор. Ты почему так рано ушла с работы?— спросила Нина.— Случилось что?

Аня горько кивнула.

   — Ну да, случилось... Я беременна. Думала его порадовать!..

   — Ну и дуреха... — проговорила Нина. — Ты умеешь готовить?

   — Да, конечно,— рассеянно отвечала Аня.— Что тебе приготовить?

— На яичницу ты способна?

   Аня кивнула, потом посмотрела на Нину чуть виновато и улыбнулась.

   — Извини, Нинуль, я что-то плохо соображаю. Ты хочешь, чтоб я тебе яичницу приготовила, да?

   — Именно так,— подтвердила Нина.— Я тут выйду по делам. Если мне кто позвонит, скажи, что я буду через несколько минут. Ага?

— Ладно, — вздохнула Аня. — Где у тебя яйца?

   Выйдя за дверь, Нина закрыла ее на ключ, потом решительно пошла наверх. Ей не очень хотелось скандалить, но в нынешней ситуации иначе было невозможно. Она нажала кнопку звонка и почувствовала легкую нервную дрожь. Она еще не знала, что ей следует говорить, а дверь уже открывалась.

   Леша стоял перед ней в джинсах и майке, он был определенно нетрезвый, в углу рта торчала сигарета.

   — Ба! — произнес он весело. — Какие люди! Всегда рад приветствовать женщин твердых и высоконравственных... Только Аньки дома все равно нет, а на меня твои проповеди не действуют.

   — Так и будем через дверь разговаривать? — спросила Нина.

— Ладно, заходи, — буркнул Леша и прошел в комнату.

   Нина вошла, прикрыла за собой дверь, но на замок ее закрывать не стала. Леша хоть и не выказывал агрессивных намерений, но от него можно было ожидать чего угодно.

   — Я не собираюсь читать проповеди,— сказала Нина, входя в комнату. — Это не мое дело. Я зашла узнать, когда ты думаешь съезжать?

— А-а-а...— протянул Леша удовлетворенно,— значит, ты уже в курсе? Тем лучше. Передай моей любимой, что я вовсе не собираюсь ее покидать. И хотя я получил от нее незаслуженную оплеуху, я готов простить ее, но только до следующего раза. Имейте в виду, следующий раз будет последним!

   — Ты что-то не так понимаешь, — сказала Нина чуть насмешливо. — Тебя никто не жаждет возвращать. Тебе следует сваливать отсюда как можно быстрее, потому что участковый уже знает про твой дебош и намерен поинтересоваться твоей пропиской.

   — Вот что тебя волнует, — рассмеялся Леша. — Похоже, ты не в курсе, милашка. Я прописан на этой жилплощади уже две недели! Так что теперь я здесь законный жилец и могу послать твоего участкового так далеко, где он еще никогда не бывал.

— Так она тебя прописала? — ахнула Нина.

   — А ты и не знала? — рассмеялся Леша. — Увы, тут ваши не пляшут.

   — Как это тебе удалось? — спросила Нина. — Сунул кому-нибудь взятку?

Леша легко рассмеялся.

   — Какую взятку, тетя, откуда у меня такие деньги? Просто надо уметь ладить с людьми. Знаешь, кто у нас паспортистка? Очень милая женщина. Я представить не мог, как много она может сделать.

   — Я так и думала. Но имей в виду, она не все может. Я подниму такой скандал, что вас обоих погонят пинками.

   — Да? — с любопытством посмотрел на нее Леша. — Это интересно. И хотя я совершенно не боюсь твоего скандала, но хотел бы знать: а чего ты-то дергаешься?

   — Наверное, потому, что ненавижу таких подонков, как ты, — сказала Нина очень спокойно. — И еще мне нравится Аня, и я бы не хотела, чтобы она плакала.

   — Вот оно что! — радостно засмеялся Леша. — Она тебе нравится!

— Да, представь себе.

   — Признавайся, ведь у тебя к ней томительное чувство притяжения.

— Не говори глупости, — произнесла Нина сквозь зубы.

   — А почему, собственно, глупости? — пожал плечами Леша. — Я давно подозревал в тебе какое-то извращение. Но это только украшает современную женщину.

   — Я не хочу продолжать этот нелепый разговор, — сказала Нина. — Речь идет не о моих извращениях, а о твоих. Ты здесь не останешься, так и знай.

   — Ты так думаешь? — спросил он с явным интересом. — Но пока я не слышал в твоих словах никаких убедительных аргументов. Может, если ты продолжишь свою мысль, получится лучше?

   Нина почувствовала, как внутри нее поднимается волна раздражения против этого беспринципного, наглого и безусловно обаятельного мерзавца. Не желая продолжать разговор, она поднялась, но тут Леша вдруг приблизился к ней.