– А-а, значит, Ривера и рейхсфюреру передал сообщение своего дорогого братца? – Канарис цинично усмехнулся. – Как всегда, братья пытаются получить двойное вознаграждение.

– Как ты думаешь, что предпримут англичане?

– В отношении Штайнера? Упрячут его в тюрьму до конца войны, как и Гесса. Но в данном случае они постараются, чтобы об этом никто не знал. Ведь для них это позор. Кстати, фюрер тоже будет недоволен, если узнает о провале операции.

– Думаешь, он может узнать? – спросил Шелленберг.

Канарис громко рассмеялся:

– Ты имеешь в виду, от меня? Так вот оно что. Нет, Вальтер. У меня сейчас и без того не все гладко. Мне не нужны новые проблемы. Можешь передать рейхсфюреру, что я буду молчать об этом деле, но и он пусть молчит.

Они пошли обратно к машине. Шелленберг спросил:

– Как ты считаешь, этот Варгас – надежный агент? Ему можно верить?

Канарис подумал, прежде чем ответить.

– Я первый готов признать, что работа агентов в Англии не приносит особых успехов. Британские спецслужбы приняли гениальное решение не расстреливать наших агентов, а перевербовывать их.

– Ну а Варгас?

– Тут нельзя быть уверенным до конца, но я не думаю, что он работает на англичан. Он ведь всего лишь торговый атташе, да и с нами сотрудничает редко, от случая к случаю. Кроме того, он не связан с другими агентами в Англии, – Они подошли к машине. Канарис улыбнулся. – Что еще тебя интересует?

Шелленберг очень симпатизировал Канарису, поэтому не удержался и сказал:

– Тебе, должно быть, известно о недавней попытке убить фюрера. Молодой офицер собирался подложить бомбу в Ставке фюрера в Растенбурге. Но бомба взорвалась раньше времени буквально у него в руках.

– Как же можно быть таким небрежным? Это ты к чему?

– Будь осторожен, черт возьми. Мы живем в суровое время.

– Вальтер, я всегда был против убийства фюрера. – Адмирал забрался в седло и взял в руки поводья. – Хотя я знаю, что многие мечтают об этом. Как ты думаешь, почему я против?

– Почему же?

– Фюрер – круглый идиот. Из-за него под Сталинградом мы потеряли более 300 тысяч убитыми. 91 тысяча солдат, в том числе 24 генерала, взяты в плен. Самое сокрушительное поражение во всей войне. Неудача за неудачей, провал за провалом – и все благодаря фюреру. – Он ядовито рассмеялся. – Неужели тебе еще не ясно, дружище, что чем дольше он пробудет у власти, тем раньше кончится война?

Он пришпорил коня и вскоре скрылся среди деревьев; таксы с лаем помчались за ним.

Вернувшись в свой кабинет, Шелленберг зашел в ванную и стал переодеваться в светло-серый шерстяной костюм. В это время его секретарша Ильзе Хюбер находилась в кабинете, и он рассказывал ей о своем разговоре с Гиммлером.

– Что вы об этом думаете? – спросил он, выходя из ванной. – Похоже на сказку братьев Гримм, правда?

– Больше напоминает роман ужасов, – ответила она, подавая ему черное кожаное пальто.

– Мы заправимся в Мадриде и сразу полетим дальше. В Лиссабоне будем к концу дня.

Он надел пальто и широкополую фетровую шляпу, затем взял дорожную сумку, в которую Ильзе сложила самые необходимые вещи.

– Ривера должен представить мне информацию не позднее чем через два дня. Если через тридцать шесть часов ничего не будет, надавите на него. – Он поцеловал ее в щеку. – До свидания, Ильзе. Я скоро вернусь.

Шелленберг вылетел в Лиссабон с военного аэродрома под Берлином на самолете Ю-52. Эти самолеты отличались тем, что имели три двигателя и обшивку из рифленого металла. Сразу после взлета Шелленберг расстегнул привязной ремень и взял в руки портфель. Бергер, сидевший через проход от Шелленберга, спросил с улыбкой:

– Господин адмирал чувствует себя хорошо, генерал?

«Не очень умно с твоей стороны, – подумал Шелленберг. – Откуда ты можешь знать, что я встречался с Канарисом?»

– Как всегда. – Шелленберг улыбнулся в ответ.

Он открыл портфель и стал просматривать материалы о Девлине, затем внимательно изучил его фотографию. Через некоторое время он перестал читать и посмотрел в иллюминатор. В его памяти всплыли слова Канариса о Гитлере.

«Чем дольше он пробудет у власти, тем раньше кончится война».

Почему ему так запомнились эти слова, почему он постоянно возвращается к этой мысли?

Глава дипломатической миссии Германии в Лиссабоне барон Освальд фон Хойнинген-Хёне был другом Шелленберга. Истинный аристократ старой школы, он, как и Шелленберг, не считал себя нацистом. Барон обрадовался приезду друга и не скрывал этого.

– Мой дорогой Вальтер. Рад тебя видеть. Ну как там, в Берлине?

– В Берлине холодно, – ответил Шелленберг. Они вышли на уютную террасу и сели за стол. Сад, благоухающий цветами, представлял собой великолепное зрелище. Мальчик-слуга в белой униформе принес на подносе кофе. Шелленберг тяжело вздохнул. – Да, нетрудно понять, почему ты не хочешь возвращаться в Берлин. Лиссабон сегодня самый спокойный город на свете.

– Я знаю, – согласился барон. – Все работники миссии беспокоятся только о том, как бы их не перевели в другую страну. – Он налил в чашки кофе. – Странное время ты выбрал для своего визита, Вальтер. Ведь сегодня канун Рождества.

– Ты же знаешь, каков бывает дядюшка Гейни, когда ему в голову втемяшится какая-нибудь идея. – «Дядюшка Гейни» – так офицеры СС называли между собой Гиммлера.

– Должно быть, важное задание, – заметил барон, – раз уж он решил послать тебя.

– Нам нужно найти одного ирландца. Его зовут Лайам Девлин. – Шелленберг извлек из бумажника фотографию Девлина и передал ее барону. – Он из ИРА. Одно время работал на абвер. Пару недель назад ушел из госпиталя в Голландии и не вернулся. По нашим данным, сейчас он здесь. Работает официантом в баре в Альфаме.

– В старом городе? – Барон помолчал. – Если этот парень ирландец, то, сам понимаешь, он является представителем нейтрального государства. Ситуация довольно деликатная.

– Мы не собираемся применять силу, – сказал Шелленберг. – Надеюсь, удастся уговорить его по-хорошему. Я хочу предложить ему одно довольно прибыльное дело.

– Ну и прекрасно, – отозвался барон. – Только не забывай, что наши португальские друзья высоко ценят свой нейтралитет. Особенно сейчас, когда победа ускользает от нас. Как бы то ни было, я думаю, мой атташе по связям с полицией капитан Эггар, вероятно, сможет тебе помочь. – Он поднял трубку телефона и дал распоряжения своему помощнику. Затем снова обратился к Шелленбергу:

– Что это за человек приехал с тобой?

– Это штурмбаннфюрер Хорст Бергер из гестапо, – ответил Шелленберг.

– Обычно ты с такими не связываешься.

– Рождественский подарок рейхсфюрера. У меня не было выбора.

– Даже так?

В дверь постучали, и в комнату бесшумно вошел мужчина лет сорока пяти. Он был одет в коричневый габардиновый костюм, который висел на нем мешком. На лице выделялись густые усы. Шелленберг сразу признал в нем полицейского.

– А, это вы, Эггар. Вы знакомы с генералом Шелленбергом, не так ли?

– Да. Рад снова встретиться с вами, генерал. Мы познакомились в 1940 году, когда готовилось похищение герцога Виндзорского.

– Верно. Но сегодня об этом лучше не вспоминать. – Шелленберг протянул ему фотографию Девлина. – Вы встречали этого человека?

Эггар внимательно рассмотрел фотографию и ответил:

– Нет, генерал.

– Он ирландец, ему тридцать пять лет, в прошлом боевик ИРА, если только ИРА можно оставить в прошлом. Некоторое время работал на абвер. Мы хотим снова задействовать его. По последним данным, этот человек работает официантом в баре под названием «Фламинго».

– Я знаю этот бар.

– Вот и хорошо. Мой помощник, майор Бергер из гестапо, ждет меня на улице. Позовите его.

Эггар вышел и привел Бергера. Шелленберг представил присутствующих друг другу:

– Барон фон Хойнинген-Хёне, глава дипломатической миссии, и капитан Эггар, атташе по связям с полицией. А это штурмбаннфюрер Бергер.