Когда Лайтфут подогнал повозку под окно кухни, было уже около часа и похоже было, что пойдет дождь. Джонти отдала ему свои упакованные вещи, потом помогла Немии взобраться на сиденье. Она робко улыбнулась Лайтфуту, который терпеливо ждал, пока Джонти со всеми попрощается.

Со слезами Джонти обняла и поцеловала Тилли, напомнив ей, чтобы она побыстрей приезжала в гости. Джонти повернулась к Ла Тору. Он поднял воротник ее куртки и, крепко прижав к себе, сказал:

— Заботься о себе. На следующей неделе я приеду в один из дней и проверю, как у вас идут дела.

Джонти в ответ обняла его, приказав:

— Ты тоже заботься о себе. Держись подальше от этих шумных скандалов в баре. Я не вынесу, если тебя потеряю.

Она нахлобучила широкополую шляпу на голову, взобралась на повозку и села рядом с Немией. Лайтфут помахал рукой своему брату и стегнул лошадей. Волк вспрыгнул на задок повозки.

Из темных туч, которые висели над землей целый день, начал покрапывать мелкий дождь. К тому времени, когда повозка доехала до конца города, дождь уже хлестал вовсю. Две лошадки и корова, привязанные к задку повозки, захрапев, выразили свое недовольство, и Лайтфут приказал:

— Доставай плащи, Джонти. В ближайшее время дождь не прекратится.

Беспокоясь за ослабленное здоровье Немии, Джонти в первую очередь помогла ей надеть длинный непромокаемый плащ, застегнув его на все пуговицы под самый подбородок женщины. Второй плащ она протянула Лайтфуту, потом вытащила третий. Все трое засмеялись, когда Волк спрыгнул на землю и побежал под повозкой, защищаясь от дождя.

Они проехали около полумили, и Джонти, поправляя защитную пленку, наброшенную на тюки, услышала топот сотни копыт. Она внимательно всмотрелась сквозь пелену дождя и увидела, что на них шел огромный табун.

«Мустанги! — ее сердце сильно забилось. — Может это табун Корда?»

Не успев об этом подумать, Джонти заметила фигуру Корда, одетого в черный плащ, верхом на своем жеребце Ронайде. Она съежилась и натянула на глаза вымокшую, обвисшую шляпу, закрывая ею уши и лицо. Джонти заметила, что Лайтфут поднял воротник выше подбородка и надвинул шляпу на лоб. Он тоже знал, кто вел диких лошадей. «Только бы Корд не заметил Волка», — сцепив руки, молилась про себя Джонти.

Хотя Джонти смотрела только вперед, она точно знала, в какой момент Корд проехал мимо нее.

По ее щекам потекли слезы, смешавшиеся с дождем. А лошади уже скрылись из вида. Джонти до боли в сердце хотела сказать Корду, что он должен стать отцом. Она прерывисто вздохнула, об этом не могло быть и речи, потому что если родится сын, скорее всего, Корд попытается его забрать у нее. Это ему подойдет — иметь наследника, не заботясь о жене. Джонти очень сомневалась, что когда-нибудь Корд женится на Тине.

Огонь в камине отбрасывал огромные тени. Тишину нарушал только шелест ветра за окном. Корд сидел, уставившись на огонь. Это было для него обычным занятием. Он мог просидеть так целый час. Прошел почти целый месяц с тех пор, как Джонти бросила его, но она по-прежнему занимала его мысли. Ее лицо появлялось перед ним, как призрак, чтобы он ни делал.

Неожиданно Корд почувствовал себя беспомощным. Он медленно подошел к окну и уставился в темноту. Если бы у него был хоть малейший намек, где ее искать. Он сжал одну руку в кулак. Все выглядело так, будто она растворилась в воздухе — она, собака, Лайтфут, и даже Ла Тор. Он не мог найти их следы.

Его мрачные мысли прерывал звук тихо открывающейся двери. Он обернулся, и на лбу у него пролегла неглубокая морщина.

— Ты что-нибудь хочешь, Тина? — он говорил раздраженным голосом. Трудно было вести себя хорошо по отношению к ней.

Мексиканка вошла в комнату. В ее глазах была наглость и неуверенность. Но вспомнив времена, когда Корд преследовал ее, она подошла к нему и ласково погладила по руке.

— Да, хочу, — ее глаза ясно сказали, чего она хотела. Тина нескромно спросила:

— Почему ты изменил свое отношение ко мне? Что я такого сделала, что ты больше не просишь прогуляться с тобой или проехать верхом?

В душе Корд почувствовал себя неловко от такого прямого вопроса. Девушка имела право спрашивать, он дал ей повод поверить, что она ему нравится. Она ни коим образом не могла знать, что если бы даже не было Джонти, он все равно бы никогда не затащил ее в постель. Он слишком уважал ее родителей. Тина была из тех девушек, которые не стали бы терять время понапрасну, и связалась бы с новыми ковбоями, которых он нанял на работу. Однако он должен был с ней обращаться осторожно, чтобы не задеть ее чувств.

Корд положил свою руку на ее маленькую ладонь, ухватившую его за рукав. Мягко отстранив ее, он сказал:

— Тина, у тебя есть право не понимать и даже рассердиться на мое недавнее поведение. Ты — хорошая девушка, и ты мне даже очень нравилась, но месяц назад я полюбил другую женщину и собираюсь на ней жениться.

Тина испуганно вскрикнула, и Корд поспешно добавил:

— Я слишком старый для тебя в любом случае. Тебе надо заняться кем-нибудь из молодых ковбоев. Они будут развлекать тебя в свободное время, сводят на танцы, — он ласково улыбнулся угрюмой Тине. — Если ты подумаешь об этом, ты поймешь, что я прав, — он взял ее за плечи и повернул к двери. — Иди, помоги матери убрать посуду. А завтра утром, когда мужчины придут на завтрак, присмотрись к ним ко всем, выбери одного, построй ему глазки, и он заставит тебя целиком забыть обо мне.

Корд не заметил сердитого блеска в глазах молодой девушки, яркой вспышки, которая говорила о том, что она не собиралась отказываться от него. Корд был владельцем большого ранчо, и она, во что бы то ни стало, собиралась его окрутить.

Но Джонс, который едва успел отскочить в сторону, когда Тина промчалась мимо него, заметил разъяренное выражение ее лица. Он многозначительно свистнул, войдя в комнату Корда.

— Что случилось с мисс Терез? Она в самом деле взбесилась, — он усмехнулся. — Огонь, пылающий в ее глазах, опалил мне бакенбарды.

Корд пожал плечами.

— Ей не понравился наш разговор.

— Ага, — Джонс рассмеялся, наливая себе стаканчик виски из бутылки, которая всегда стояла на камине. — Ты обманул ее ожидания?

— Что-то вроде этого, — Корд взял стул и сел рядом с мужчиной, которого он сделал несколько недель назад старшим.

— Я надеюсь, ты не думаешь, что этим все закончится, — сказал Джонс, залив в горло янтарную жидкость. — Ты сделал глупость, начав ухаживать за ней.

Корд откинул голову на спинку стула и беспокойно вздохнул.

— Это было даже глупее, чем ты думаешь, дружище. Это самая большая глупость, которую я совершил в своей жизни, — он закрыл глаза, вспоминая, как из-за своих поступков он потерял Джонти.

«Бесполезно переделывать что-либо», — сказал он сам себе и, возвращаясь в настоящее, спросил у Джонса:

— Ты ездил в Коттонвуд и разговаривал с тем человеком из городского управления?

— Да, я только что оттуда. Он хочет сотню лошадей для армии. Я сказал, что мы пригоним их через пару недель, — Джонс встал и потянулся. — Я устал и собираюсь перекусить, а потом завалиться спать.

Корд кивнул и уже был готов предаться своим грустным воспоминаниями, как Джонс сообщил ему.

— Я почти забыл, Корд. Когда я был в Коттонвуде, я видел большого пса индейца, Волка. Он лежал перед пивной.

— Ты уверен? — Корд вцепился в подлокотники. — Это мог быть пес, похожий на него.

— Нет. Это был тот самый коварный плут, который всегда таскался за Джонти. Я заговорил с ним с расстояния и могу поспорить, что он меня узнал.

— Ну, — Корд уже сидел на самом краешке стула. — Ты видел Джонти или Лайтфута?

— Нет. Я зашел внутрь и посмотрел. Там не было никаких признаков ни того, ни другого. — Джонс немного помолчал, как будто раздумывая, следует ли ему произносить следующую фразу. Наконец, он сказал: — Однако я видел Джима Ла Тора. Оказывается, он — владелец этого места.

Корд затаил дыхание. Глубокие складки у рта стали более отчетливо очерченными, и он спросил: