Глава 16

— С чего ты взял? — Эйслин отстранилась настолько, чтобы посмотреть на мужчину.

— Я побывал внутри тебя. Держал твою кровь в своих руках. В моей душе. Ты уже исцелилась. Понимаешь, так делают, чтобы…

— Я не это имела в виду. Откуда ты знаешь, что моя мать — королева?

— Распознал твою кровь… и ее кровь. Мы думали, что Тара была последней представительницей своего рода, — прямо заявил Фион. — Она покинула Ирландию около тридцати лет назад. С тех пор некоторые из моих… сородичей охотились на нее. Она была последним живым представителем МакТойрделбах, и ее долгом было вернуться в Ирландию и родить детей от надлежащего мужчины…

Эйслин показала жестом, чтобы Фион замолчал и не мешал ей думать.

— Мама и папа познакомились в Кембридже. — Девушка начала считать на пальцах, с шоком осознавая, что это было тридцать лет назад.

— Ты никогда не встречалась с людьми своей матери? — Его голос был тихим, но настойчивым, будто Фион уже знал ответ, но хотел убедиться, уделила ли Эйслин этому такое же пристальное внимание.

— Нет. Она говорила, что не ладит с ними. Что они не одобряют папу… — Голос Эйслин резко оборвался. Может ли история Фиона быть правдой?

— Да, более чем, правда. На протяжении веков в линии МакТойрделбах рождались только мужчины. Они искали жен в других кланах, надеясь, что у них появятся дочери. Тара была первой за долгое время. Я думал, что именно с ней связано мое будущее. Ждал, пока она немного подрастет, но к тому времени, как я пришел, чтобы забрать ее, женщины уже не было. — Он беспомощно пожал плечами. — Видишь ли, тогда я был женат на другой. Мне нужно было развестись.

— Ты был знаком с моей матерью?

— Да, был.

У Эйслин закружилась голова. Пророчества, совпадения, которые были предопределены, и всякое подобное дерьмо на протяжении веков… этого было слишком много, чтобы заставить ее мозг работать. Фион все говорил, но девушка уже перестала слушать. Последнее, что она уловила, было:

— …Итак, раз это не она, то ты…

Эйслин в отрицании покачала головой.

— Остановись. Мне нужно поесть. Все, что у меня было в желудке с тех пор, как мы покинули твой дом утром — это медовуха.

— Конечно, — в его голосе прозвучала вина. Фион, положив руки на ее плечи, повел девушку к двери.

Она стряхнула с себя его ладони.

— Я могу ходить. — Эйслин заметила резкость в своих словах и почувствовала себя неблагодарной. Он только что спас ей жизнь. Она сделала глубокий вдох. — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом, пожалуйста? Я знаю, что сама задала вопрос о матери, но мне нужно время, чтобы разобраться во всем.

«И я не хочу, чтобы ты был со мной только из-за чего-то, записанного сотни лет назад…»

Эйслин оглянулась через плечо, задаваясь вопросом, прочитал ли он эту мысль, но Фион никак этого не продемонстрировал. Между ее лопатками словно вставили железный прут. А зубы были стиснуты настолько сильно, что причиняли боль челюсти.

— Я приготовлю нам поесть, — Фион постарался произнести это нейтральным тоном.

— Большое. Спасибо.

«Я настолько рассеяна, что, если начну готовить, только Бог знает, какое блюдо в итоге получится».

— А я пока посмотрю дневники Марты…, или заметки, или то, что вообще есть.

Эйслин, пройдя по кухне, направилась к кабинету. Она ощущала взгляд Фиона на спине, поэтому сознательно старалась не оглядываться назад. В ее сердце творилась неразбериха, ей нужно было побыть одной.

Оказывается, Марта вела дневники. На протяжении многих лет. Видимо она начала излагать свои мысли в медицинской школе и никогда не останавливалась. Эйслин потребовалось некоторое время, чтобы определить, какая из книжек в кожаном переплете относилась к периоду всплеска. Наконец, Эйслин обнаружила интересующее за каждый год. Ощутив, что достаточно успокоилась, девушка устроилась за уютным старинным столом из красного дерева в коморке со стеклянными шкафчиками, затем призвала с помощью магии Мага свет, так как уже начинало темнеть, и начала читать.

— Вот, держи. — Фион поставил перед ней большую миску. Пахло замечательно.

Эйслин улыбнулась. Было хорошо, наконец, отдохнуть от мыслей о своей семье и настойчивости мужчины в том, что она являлась его давно потерянной родственной душой.

— Выглядит вкусно. Что это?

— Рис. Сушеное мясо. Сушеные овощи и зелень. Пойду, принесу порцию себе. Хочешь медовухи или воды?

— И то и другое.

Пока они ели, Эйслин рассказала, что обнаружила в первой трети первого дневника. Марта все еще проводила большую часть времени со своими пациентами. Но вскоре она увидела надписи на стене и стала запасаться едой, лекарствами и медикаментами. В основном Марта описывала в дневнике свои опасения о том, что нехватка продовольствия настигнет ее маленький городок в восточной Неваде, хотя, возможно, не так быстро, как в крупных городских районах.

Эйслин удивилась, узнав, что Марта была замужем. Она спросила Руна, который прилип к ней словно липучка, что случилось. Волк прорычал лишь одно слово: «вихрь».

— В любом случае…, — Эйслин поставил пустую тарелку вниз, — я смогла разузнать лишь это. Мне нужно поспать, прежде чем я дальше продолжу чтение.

— В доме все еще есть проточная вода, — сообщил ей Фион. — Это какой-то механизм с гравитационным питанием от пружины на холме. Он работает до тех пор, пока температура остается выше нуля. Если хочешь принять ванну, то я могу согреть воду, — улыбнулся мужчина. — Или займешься этим сама.

— Разве ты не устал?

Фион отрицательно покачал головой.

— Я тоже лягу отдохнуть, но позже. Я начну читать с того места, где ты остановилась.

Эйслин выбрала ванную комнату в коридоре, а не в главной спальне. Ванна оказалась старомодной, на ножках. Когда девушка погрузилась в воду, согретую заклинанием, которому научил ее Фион, то почувствовала расслабленность. Эйслин с наслаждением воспользовалась настоящим мылом и шампунем, вспоминая, что в старой жизни воспринимала это как должное. Когда Эйслин вытерлась, то позволила своим мыслям переместиться к Фиону. Несмотря на то, что они вели деликатный и формальный диалог в медицинском офисе Марты, девушка заметила, как омрачалось лицо Фиона при взгляде на нее. Вспомнив все, что говорил мужчина, Эйслин поежилась. Он был так взволнован, веря, что Эйслин являлась его избранной спутницей жизни. Что-то в том, как Фион слился с ней, спасая ее жизнь, подтверждало информацию.

«И кто же избрал меня? Нужно спросить об этом Фиона».

Да, мужчина был в восторге, но Эйслин с ужасом обнаружила, что была не более чем пешкой на гигантской шахматной доске. Девушка знала, что ранила его чувства. Неужели нужно разбираться с этим прямо сейчас?

«Может, будет легче, когда мы оба отдохнем…»

С полотенцем, обернутым вокруг тела, — настоящим полотенцем, темно-синим махровым полотенцем — Эйслин вышла в коридор. Из главной спальни напротив медицинского кабинета Марты сиял свет. Эйслин остановилась в дверях. Фион лежал на подушках с одной стороны огромной кровати, у которой были резные изголовья и подножки из темного дерева. Может из красного, как и стол. Свет, который заметила девушка, исходил из парящего шара рядом с Фионом. Мужчина похлопал по другой стороне кровати.

— Лучшее место в доме для сна. Я проверил все комнаты. Здесь есть еще одна ванна. — Он указал пальцем влево.

— Знаю. Я уже видела ее.

«Может, он все же не злится на меня».

— Я никогда не злился. Просто почувствовал разочарование.

По какой-то причине на этот раз вторжение в ее сознание не беспокоило Эйслин. Может, она к этому привыкла. Может, просто устала. Фион улыбнулся. В этой улыбке была надежда. И решительность. Его светлые волосы выглядели влажными.

— Ты принимал ванну? — спросила девушка.

— Душ.

— Удалось ли тебе согреть воду?

Он отрицательно покачал головой.

Эйслин усмехнулась, окинув мужчину пристальным взглядом. Она задержала дыхание. Никто не должен обладать таким совершенным телом.

— Ну, значит, стоило присоединиться ко мне.

— Я подумывал об этом, но не был уверен, что ты меня примешь. — Его голубые глаза словно манили Эйслин.

Девушка опустила взгляд.

— Спасибо, что дал мне немного личного пространства. Мне это было нужно, — она сделала паузу. — Но ты мог бы принять ванну вместе со мной. Она достаточно большая, чтобы вместить целую армию.

Фион рассмеялся, и напряжение между ними исчезло.

Рун расположился в углу. Так или иначе, Эйслин поняла, что это было его местом. Волк лежал, выглядя невероятно расслабленным, голова покоилась на передних лапах, а хвост изогнулся вокруг задних. Девушка остановилась рядом с ним, присела на корточки и погладила его мех. Где-то он оказался спутан.

— Ты вернулся домой.

— Да. Но без нее… здесь все по-другому. Я спал на этом месте много лет. Иногда Марта уходила. Я притворяюсь, что это один из тех случаев. Так я смогу, не скорбя, наслаждаться воспоминаниями о ней.

Эйслин обернула руку вокруг волчьей шеи.

— Спи спокойно, связанная пара.

Наклонившись вперед, она поцеловала волка.

Фион положил дневник Марты на свой живот. Эйслин посмотрела, где он остановился, и поняла, что мужчина практически закончил первый том.

«Отлично».

Чем скорее они выяснят, узнала ли Марта что-нибудь стоящее, тем быстрее смогут использовать информацию.

Бросив полотенце на мягкое кресло, Эйслин заползла на кровать и растянулась на пружинном матрасе. Настоящая кровать.

— Я впервые сплю на кровати с тех пор, как мой дом был разгромлен.

Шелковые простыни дарили приятное ощущение ее коже.

— Неужели ты соскучилась по таким вещам? — Фион отложил дневник в сторону и повернулся к ней лицом.

— Обычно я не позволяю себе думать о подобном. Зачем мечтать о том, чего у меня никогда не будет?

— Ты не ответила на вопрос.

Она пристально посмотрела на мужчину.

— Это единственный ответ, который ты получишь. Нет смысла вдаваться в воспоминания. Это разрывает мое сердце на части.