С тех пор прошло немало лет. Леонид Александрович снова работает в Кыштыме. На механическом заводе хорошо знают старшего сменного мастера Каскова. Он депутат городского Совета. Его труд на заводе отмечен многими почетными грамотами. Сейчас Леонид Александрович работает механиком на стройке.

Когда будете в Кыштыме, зайдите в дом № 26 по улице Мамина-Сибиряка к Леониду Александровичу. Вас встретят радушно мать героя, жена и дети. Леонид Александрович снимет со стенки и покажет вам фронтовую фотографию, на которой запечатлены он и Байрам Дурдыев.

— Настоящий воин. Прекрасный товарищ. Переписываемся по сей день, — говорит Леонид Александрович о Дурдыеве.

Байрам Дурдыев председатель колхоза имени Жданова Ашхабадской области, депутат Верховного Совета СССР.

Славный сын Урала Леонид Касков и верный сын туркменского народа Байрам Дурдыев вместе сражались за любимое социалистическое Отечество, а теперь они трудятся во имя победы коммунизма.

— Был батраком, а теперь генералом стал, — сказал я своему собеседнику полковнику в отставке Петрову.

Петров, помедлив, заметил на мои слова:

— Из бывших батраков и академики и министры есть. А о ком ты, собственно, говоришь?

— О генерал-лейтенанте Василии Сергеевиче Архипове, дважды Герое Советского Союза. Знаешь такого? Он родом из села Губернское Челябинской области.

— Ты бы с этого и начинал. Я искренне уважаю героев, людей богатырского духа, — сдался полковник. — Выкладывай, кто такой.

И я рассказал все, что знал об Архипове.

Когда подошел срок, Василия Архипова призвали в армию. В то время в стране началась грандиозная стройка по плану первой пятилетки.

Физически крепкий, широкоплечий, светловолосый, среднего роста паренек пошел в танковые части. Да так и остался в них на всю жизнь.

Во время войны с Финляндией Архипов командовал танковой ротой.

…Василия позвали к командиру.

— Враги считают линию Маннергейма неприступной, а как вы считаете?

— Не проверял, — усмехнувшись, ответил Архипов.

— Проверить поручается вам.

— Есть проверить.

Старший лейтенант Архипов, получив боевой приказ, вернулся в свое подразделение. Он стал изучать карту. Потом, оторвавшись от карты, командир роты стал взвешивать свои силы. В роте мало обстрелянных людей, все молодежь. Но эта молодежь рвется в бой.

Танкисты выстроились на поляне. Старший лейтенант Архипов отдает приказ, но он больше похож на задушевную беседу.

— Не легкое дело поручили нам. Может, кому и жизнь потерять придется. Но, не об этом речь… Прорваться в глубину обороны мы обязаны во что бы то ни стало. И мы прорвемся…

Заметно волнуясь, Архипов так закончил свой приказ:

— За нами, товарищи, город Ленина, вся Россия. Я думаю, это вам понятно.

Десятки пар глаз устремлены на своего командира. Он сейчас поведет их в бой и они пойдут за ним в огонь и в воду.

— По машинам! — резко крикнул комроты и, поправив шлем, проворно полез в башню танка.

Моторы взревели и сосновый лес огласился шумом… Рота выходила на исходную позицию для атаки.

Финны, очевидно, не ждали внезапной атаки и не сразу открыли огонь. Когда уже танки подходили к железобетонным укрытиям, последовали выстрелы пушек.

— Бить по амбразурам! — скомандовал Архипов.

Бой разгорался с невероятной быстротой. Однако лобовая атака не увенчалась успехом, один танк загорелся и его еле удалось спасти.

«В лоб не пробиться, — решил старший лейтенант, — надо менять тактику». Применив неожиданный маневр, рота ворвалась в глубину обороны далеко на фланге.

Навстречу советским танкам вышли финские, как из-под земли выросла пехота, и снова началась ожесточенная схватка. Рота советских танков медленно движется вперед, но ей грозит опасность полного окружения: она слишком далеко оторвалась от своих.

Несколько часов идет упорная борьба. Василий давно уже встал к орудию, он меньше всего думает сейчас об окружении и, выбирая цели, один за другим подбивает три вражеских танка. Расчищая путь роте, в отчаянном поединке Архипов уничтожает четвертый танк врага.

Но финны наседают со всех сторон. Люки нельзя открыть даже на секунду. Невидимые «кукушки» снимают смертельным огнем каждого, кто допустит малейшую оплошность. Вот загорелся танк в третьем взводе. Это увидел Архипов и он направляет свою машину на подмогу. Отважно дерутся танкисты, но боеприпасы подходят к концу. Теперь вся надежда на броню и гусеницы.

Ценою невероятного напряжения, потеряв два танка, рота вырвалась, наконец, с поля боя. Она подбила свыше десяти танков врага.

Линию Маннергейма Архипов со своими бойцами тщательно проверил. Приказ командира был выполнен.

В Великую Отечественную войну танковая бригада Василия Сергеевича начала боевой путь под Сталинградом. Пожалуй, не было там ни одного значительного танкового боя, в котором бы не участвовали архиповские танкисты.

Солдатский вестник разнес молву о герое-полковнике: «В воде не тонет и на огне не горит». Архипов и в самом деле не раз тонул, не раз горел, но всякий раз оставался жив и невредим. Правда, под Сталинградом был такой случай. Однажды Архипова тяжело контузило. Придя в сознание, он открыл удивленные глаза и спросил: «Который час?» Потом встал, намереваясь открыть люк башни.

— Товарищ полковник, подождите открывать. Идет третья фашистская атака, — сказал наводчик орудия и произвел очередной выстрел по вражескому танку.

— Молодец, — крикнул Архипов, и снова взял управление боем на себя.

Упорные, затяжные бои под Сталинградом многому научили Василия Сергеевича. Да разве только его!

Гитлеровцы ошалело лезли к Волге, теряя тысячами солдат и офицеров. Но были потери и в советских частях. Врагам иногда удавалось приблизиться к реке, но тут каждый камень, каждая воронка таила смерть для них. Фашистов отгоняли. Танки бригады, закопанные в землю, превратились в непреодолимые бастионы.

— За Волгой нам нет земли! — говорили гвардейцы и дрались, не щадя своей жизни.

Все чаще в приказах Верховного командования называется бригада Архипова, стойко оборонявшая Сталинград.

…Сталинградская битва закончилась великой победой советских войск. Гвардейские танки понесли на своей броне отряды автоматчиков и бронебойщиков, устремленных на Запад. Боевая трасса бригады, ломавшей оборону противника, легла через реки Донбасса и Запорожья, через Киев и Житомир, Бердичев и Тарнополь, прошла по улицам Львова и вышла к Висле. И каждый день продвижения вперед — это целая повесть о героизме советских людей.

Архипов только что вернулся от командарма. Его встретил начальник штаба. Завязалась беседа.

— Конечно, очень хорошо, что советская земля позади, — говорил полковник Архипов, — но мы еще далеко не все сделали. Я согласен, что следовало бы и отдых дать людям, они его заслужили, заработали потом и кровью, и машинам дать ремонт. А кто же будет освобождать братскую Польшу? Не можем же мы действовать по принципу: «штыки в землю».

Архипов несколько горячился. Ему не нравился весь этот разговор с начальником штаба, которого он уважал за его уравновешенный тон, за спокойный характер и глубокие знания, так нужные любому военачальнику, но еле терпел его настойчивые доклады о необходимости передышек и пауз.

Желая прекратить затянувшийся разговор, полковник спросил начальника штаба.

— Как предлагаете, брать Сандомирский плацдарм?

— Какое нам дают время на подготовку? — спросил тот в свою очередь.

— С ходу приказано форсировать Вислу, с ходу, дорогой мой, — и Архипов посмотрел на бледное, заросшее темной щетиной лицо подполковника.