— Наконец-то вы вовремя. — Винс сверился с показаниями любимого хронометра и удовлетворенно кивнул. — У меня все готово. — Манатти извлек из-под письменного стола тяжелый «дипломат», положил его на стул и нерешительно заморгал. — Здесь сто тысяч.

Я хочу, чтобы вы пересчитали при мне.

Я открыл крышку — так и есть, такого количества зеленых я не видел за всю свою жизнь. Куча шуршащих, новеньких стодолларовых банкнотов. Я прикрыл глаза, и тут же у меня в ушах призывно застонали мягкие голоса гитар, а сам я уже нежился на одном из роскошных пляжей Таити, или наблюдал, как весело резвятся юные нимфы на борту моей семидесятифутовой яхты где-нибудь в Каннах, или плескался с роскошной красоткой на собственном пляже в Акапулько. Наконец я с большим трудом вернул себя к суровой реальности.

— Вы убедились, что деньги в наличии? — проскрипел Манатти.

— Уверен, что все правильно, — слабым голосом пролепетал я. — Это действительно похоже на сто тысяч зеленых.

— Большое искушение, — прищурился он. — Даже для человека с вашей репутацией неподкупного.

— Точно, — выдохнул я.

— Так вот, не поддавайтесь искушению, друг мой. — Манатти сдвинул с носа очки, и его голубые льдинки-глаза впились в мое растерянное лицо. — Уверен, вы поймете меня.

— Надеюсь, что так оно и будет, — предположил я, прикрывая крышку над этим зеленым искушением. — Что еще?

— Просто следуйте полученным инструкциям. Отвезите деньги Харрису и доставьте Анну ко мне.

— Может, у Харриса на этот счет свои соображения — например, взять деньги и дать деру, — буркнул я.

— Тогда вы должны помешать ему, — коротко сказал он. — Именно из-за возможного риска я определил вашу награду в пять тысяч. Конечно, приходится идти на него, но это ваша работа. Я готов рисковать. — Он погладил пухлый бок кейса. — Вот и доказательство! Но я не хочу остаться в дураках, Холман. И вы — моя гарантия, что этого не случится. Только попробуйте подвести меня — и от вашей репутации останется мокрое место!

— Яснее не скажешь, — фыркнул я. — А что будет с .кинозвездой Фламини, когда я верну ее?

— Отправлю к Барнаби, как и договаривались. Почему это вас интересует?

— Простое любопытство, — объяснил я.

— Думаете, я перестал ему доверять после всего, что случилось? — Глаза Старика сверлили меня, словно буравчики. — Но ведь ваше предположение о вмешательстве третьего подтвердилось?

— Вы правы, — пробормотал я.

— Еще вот что, — сурово добавил он, — мисс Вудроу рассказала, что для ее освобождения вам пришлось применить силу. Вы уверены, что иначе было нельзя?

— Вы имеете в виду, не огорчило ли это Акселя Барнаби? — спросил я спокойно. — Уверен, что нет. Мне кажется, Аксель царит лишь у себя в кабинете под крышей дворца. А дальше правит бал О'Нил. И я почему-то уверен, что Барнаби до сих пор и не подозревает об этом.

— Хорошо. — Старик медленно кивнул. — Мы это увидим, когда возобновятся переговоры.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался я.

— Нет. — Он протянул мне кейс. — Жду вашего возвращения с Анной, Холман, — он опять бросил взгляд на часы, — самое позднее — к девяти вечера!

— Если ничего не случится, — хмыкнул я.

— Если ничего серьезного не случится, — медленно поправил он. — В противном случае, вы просто не вернетесь.

— Вы надеетесь, что я погибну с честью? — ухмыльнулся я.

— Именно так! — подтвердил он.

Моя машина ждала меня в гараже, ключ был на месте. Я сел за руль, бросил кейс под ноги и с удовольствием откинулся на сиденье. Пошарив под ним, я ничуть не удивился: пистолет исчез. Рука моя все еще шарила под сиденьем, когда кто-то осторожно тронул меня за плечо. Вздрогнув от неожиданности, я выпрямился и увидел улыбающуюся Трикси.

— Вы что-то потеряли? — приветливо спросила она.

— Ничего особенного, — солгал я.

— Сэр Галахад, — хихикнула она, — отправляется на выручку принцессы Фламини, чтобы победить или умереть!

— Подумаешь, большое дело, — как можно равнодушнее сказал я. — Трикси и Дикси, брюнетка и блондинка, две секс-бомбочки. У обоих вместе не наберется мозгов и на одну.

— Иногда это такая скука, — не обратив внимания на мою колкость, пожаловалась она. — Я имею в виду, не выходить из роли. Особенно если учесть, что насчет Дикси вы угадали. Но вы должны признать, что я выкручивалась, как могла.

— Особенно когда поведали мне о ночном визите Дафны в дом к Манатти?

— Думаю, поэтому-то он и не связывается со мной или старушкой Дикси. К чему? Если все и так было, как говорится, под рукой всю дорогу из Рима?

— То есть его любовница — Дафна Вудроу? — присвистнул я. — Признаться, я только сейчас подумал об этом. Дафну отправили в мотель следить за Анной, но она ее как-то проморгала.

— Я думаю, что так оно и было, — кивнула брюнетка. — Ну что ж, удачи, Рик.

— Старина Винс как-то сказал, что вы с Дикси достались ему вместе с домом. — Я широко улыбнулся. — А мне почему-то кажется, что кто-то вроде Курта Манхейма подсунул ему этот дом, но через кого-то третьего.

Поэтому Винс и до сих пор не догадался о вашей истинной роли. Как вам такая мысль?

— На моих устах печать молчания, — театрально пролепетала Трикси. — А уши глухи, особенно когда нашептывает змей, которого я сама провела в дом. Услышу что интересное, сообщу. Святой истинный крест! — Брюнетка быстро перекрестилась. — Но у меня есть предчувствие, Рик, что очень скоро ты окажешься между молотом и наковальней. Поэтому будь осторожен. Надеюсь, что мы еще славно повеселимся вместе!

— А Дикси? — ради любопытства спросил я.

— К черту Дикси! — крикнула брюнетка. — Пусть готовит завтрак!

Мой лимузин с открывающимся верхом преодолел последнюю милю, и перед моими глазами снова возникла череда полуразвалившихся коттеджей. К этому времени мою шею уже отчаянно ломило. Это был результат бесчисленных попыток разглядеть, нет ли за мной «хвоста». Всю дорогу я чертыхался, потому что забыл прикрепить зеркальце заднего обзора. Вообще я и так был почти уверен, что за мной не следят. К сожалению, от этого уверенности в себе у меня не прибавилось: слишком многим было известно о встрече в коттедже.

Припарковав машину возле третьего по счету коттеджа, я вытащил из-под заднего сиденья драгоценный кейс. Окинув взглядом унылую пустыню вокруг, я почувствовал себя как на заброшенном сельском кладбище. Вполне вероятно, что злодейский план Харриса как раз и состоял в том, чтобы сбежать, отобрав у меня кейс с деньгами. Место для этого было идеальным. Покинув машину, я представлял для него отличную мишень. Моя спина взмокла от напряжения, я проклинал себя за трусость, но ничего не мог с собой поделать. Волоча ноги, я поплелся к домику. В голове у меня вертелась дурацкая фраза: «Умри как мужчина!» Не знаю, какой идиот ее выдумал, но избытком воображения он явно не страдал.

Входная дверь домика была приоткрыта, но я все равно решил постучать. Мне не хотелось нервировать этого придурка Харриса. В домике стояла гробовая тишина, поэтому, немного подождав, я толкнул дверь и вошел. К моему великому облегчению, тело Лонни исчезло. На деревянном полу я заметил какие-то подозрительные багровые пятна. Но это вполне мог быть обычный кетчуп. Сверившись с часами, я понял, что приехал минут на десять раньше. Это время я использовал, чтобы проверить спальню и ванную, и успокоился, только убедившись, что я один. Вернувшись в гостиную, я положил кейс на стул и уселся сам. Через пять минут гнетущей тишины уже был готов поклясться, что меня занесло на какой-то необитаемый остров или все остальное человечество загадочным образом вымерло. Настроение было на редкость отвратительное.

Все произошло мгновенно — от подобной встряски могло бы разорваться любое самое здоровое сердце. Только что я чувствовал себя единственным человеком во всей вселенной — и вот он уже тут как тут. В дверях.

Описание, которое дала Дафна Вудроу, было на диво точным. Высокий, голубоглазый парень лет двадцати пяти, с пышной шапкой светлых волос и такими же светлыми усами. Прищурив холодные глаза, он с подозрением внимательно оглядывает комнату. «Тот еще красавчик, — подумал я про себя, — явно из тех, для кого собственная персона — первая и последняя любовь».