- Они как бешеные собаки! - пропыхтел Зароно, отсекая хватающиеся за обагренные острия кольев палисада темные руки, не обращая совершенно никакого внимания на раскрашенные останки, которые с оскаленными зубами смотрели на него снизу вверх.

- Если нам удастся удержать крепость до утра, они потеряют мужество и желание к атакам, - пробурчал Конан и с точностью опытного бойца одним ударом сабли снес раскрашенную голову, возникшую над частоколом. - Ага, они уже отступают!

Волна дикарей беспорядочно откатилась назад. Люди на бруствере смахнули пот со своих лиц, подсчитали погибших и обтерли залитые кровью рукоятки своих сабель и мечей. Как опьяненные жаждой крови волки, которые вынуждены отказаться от намеченной жертвы, пикты отпрянули за пределы освещенного пространства. У палисада остались только трупы.

- Они ушли? - Стромбанни убрал с лица мокрые от пота волосы. Сабля в его крепко сжатой руке была иззубрена, а рука забрызгана кровью.

- Они все еще находятся поблизости, - Конан кивком головы указал в ночную тьму. Он мог разглядеть, как там что-то изредка передвигалось, кроме того, в том направлении время от времени в слабых отблесках пламени факелов блестели чьи-то глаза и вспыхивали матовые блики, отбрасываемые медным оружием.

- Все же они на некоторое время отступили и укрылись во мраке. Установите на бруствере охрану и позаботьтесь о том, чтобы другие люди тем временем поели и попили. Полночь уже минула. Ночь повернула к утру. Мы безостановочно сражались целых четыре часа. Эй, Валенсо, как дела там у вас?

Граф, в помятом, забрызганном кровью шлеме и нагрудных латах, побитых ударами боевых палиц, угрюмо подошел к Конану и обоим капитанам. Он что-то неразборчиво пробурчал в ответ. В это мгновение из сгустившейся вокруг форта темноты внезапно прозвучал голос, громкий и ясный, эхом отдавшийся во всем форте.

- Граф Валенсо! Иа Корзетты! Вы слышите меня? - в звучащем из тьмы голосе присутствовал несомненный стигийский акцент.

Конан услышал, как граф протяжно застонал, словно от смертельного удара. Валенсо, словно потеряв равновесие, зашатался и схватился за грубо обтесанные колья палисада, чтобы удержаться на ослабевших ногах. Его лицо, освещенное огнями факелов, приобрело пепельно-серый цвет. Голос незнакомца тем временем продолжал:

- Это я, Тот-Амон из Ринга! Неужели вы думаете, граф, что сумеете ускользнуть от меня? Слишком поздно. Время пришло. Ваши хитроумные планы больше не понадобятся вам, потому что сегодня ночью, именно сегодня, я пошлю к вам курьера демона, охраняющего сокровища Траникоса! Приготовьтесь! Я освобожу его из пещеры, где он был заключен, и возьму к себе на службу. Он позаботится о том, чтобы ваша неотвратимая судьба наконец-то настигла вас, и чтобы вы многократно получили то, что заслужили: мучительную медленную и бесчестную смерть. Хотелось бы мне посмотреть, как вы ускользнете от неизбежного.

Его слова, несущиеся из мрака, завершил мелодичный смех. Валенсо издал громкий крик, соскочил с бруствера и бросился к главному дому, не обращая внимания на окружающих его людей.

х х х

Когда в бою наступила тишина, Тина проскользнула к окну, от которого во время атаки она отошла, боясь, что случайная стрела может попасть в нее. Она молча смотрела, как люди собрались вокруг костра.

Белеза читала письмо, которое служанка принесла к дверям ее комнаты.

"Граф Валенсо своей племяннице!

Приветствую тебя. Мой неизбежный конец близок. И с этой неотвратимостью я примирился; ты должна знать, что это далось мне нелегко, и мне было ясно, что я использовал тебя таким образом, какой несовместим с честью графа из Корзетты. Я сделал это только потому, что вынужденные обстоятельства не позволили мне сделать выбор. Хотя теперь, несомненно, слишком поздно обвинять себя за содеянное, я прошу тебя не судить меня жестоко и, если ты пронесешь это через сердце, и тебе удастся пережить эту жуткую ночь ужаса, случайно или нет, молись Митре за грешную душу брата твоего отца. А теперь я прошу тебя, советую тебе, оставаться подальше от банкетного зала, чтобы тебя не коснулось то, что для меня неотвратимо.

Будь здорова".

Нежная рука девушки, сжимавшая письмо, дрожала. Хотя она никогда не чувствовала симпатии к своему дяде, она увидела в содержании письма, в выраженных в нем чувствах и печали человеческий порыв - может быть, самый человеческий из всех его порывов.

Тина у окна сказала:

- На бруствере должно быть больше охраны. Предположим, что Черный человек вернется.

Белеза подошла к ней и тоже выглянув наружу, в ночь, вздрогнула.

- Я боюсь, - испуганно прошептала Тина. - Я надеюсь, что Зароно и Стромбанни будут убиты.

- А Конан тоже? - удивленно спросила ее Белеза.

- Конан не причинит нам никакого вреда, - убежденно отозвалась на реплику хозяйки девочка. - Он живет по своему варварскому кодексу чести, а оба других - бесчестны.

- Ты слишком умна для своих лет, Тина, - проговорила Белеза с беспокойством, которым всякий раз наполняла ее мысли эта таинственная и проницательная маленькая девочка.

- Смотри! - Тина замерла. - Охранник у южной стены палисада исчез. Я только что видела его на бруствере, а теперь его больше нет!

Из открытого окна были видны острые колья частокола, поднимающиеся над крытыми крышами хижин, которые простирались во все стороны и создавали причудливую картину в ночной тишине.

Нечто вроде открытого коридора около двенадцати футов шириной образовалось между стеной палисада и задними стенами деревянных домиков, которые протянулись сплошным рядом. В этих неказистых домиках жили семьи слуг.

- Куда же мог деваться охранник? - прошептала Тина.

Белеза посмотрела на ближайший конец домиков, находящихся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что позади убогих хижин проскользнула призрачная фигура и, подобно привидению, исчезла в двери.

Был ли это пропавший охранник? Почему этот человек, неизвестно где находившийся, покинул свой пост, и почему он пробрался в дом украдкой? Если только это был он? Нет, она не верила, что это мог быть охранник, которого она знала. Неописуемый страх холодом сковал ее сердце.