Итак, я уговорила Карло встретиться в маленьком, принадлежавшем семье Бонапарт загородном домике в местечке Милели. А Паолина, в свою очередь, убедила тетю Летицию позволить нам совершить эту небольшую и внешне вполне безобидную экскурсию.

Солнце беспощадно раскалило каменные городские стены вместе с застывшим от жары воздухом, а за городом нас ожидали тенистые каштановые и дубовые рощи, благоухание лавров и роз смешивалось с нежным ароматом тамариндов. Осел лениво тащил тележку, на которой мы сидели. Пахло сеном, созревающим урожаем и еще тысячами разных трав и цветов. На фоне бледного неба неподвижно возвышались кипарисы и оливковые деревья; изредка налетавший ветерок приятно освежал наши разгоряченные лица.

Хотя загородный домик оказался довольно ветхим, яркий солнечный свет придавал некую привлекательность его выцветшим голубым стенам, а ветви мощного дуба живописно скрывали от глаз разрушающуюся черепицу крыши. В траве гудели пчелы, над лугом порхали опьяневшие от тепла и солнца бабочки.

Я с удовольствием растянулась на сочной траве. Сейчас на мне были лишь тонкая юбка и блузка да еще деревянные башмаки, надетые на босу ногу. Распространявшееся от земли тепло окутывало все мое тело.

Я увидела Карло и почувствовала, как у меня забилось сердце. Он привязал своего коня к изгороди и теперь направлялся сюда. Я поправила юбку. Паолина, которая была рядом, хихикнула.

— Вино — в доме. Надеюсь, ты хорошо проведешь время.

Затем она скрылась за угол дома, и в следующее мгновение я увидела ее уже бегущей через луг. Я обняла Карло. От него пахло солнцем, кожей седла и летом, ко лбу прилипли влажные пряди волос.

— Тебе, наверное, хочется пить, — сказала я. — Пойдем скорее в дом. Стакан вина освежит тебя.

В комнате был полумрак. Сквозь щели в закрытых ставнях пробивалось несколько слабых лучиков света, и в них кружились крошечные пылинки. Я протянула Карло стакан вина. Он жадно осушил стакан, и я снова наполнила его.

В углу комнаты стояла кровать, накрытая покрывалом. Я скинула башмаки и уютно устроилась на подушках.

— Сними куртку, тебе так будет удобнее. И иди ко мне сюда, — позвала я его. — Ну иди же!

Карло мгновение поколебался, затем допил вино и присел на край кровати. На его лице появилась улыбка.

— Твои щеки так раскраснелись и стали такими загорелыми. Смотри, я ведь предпочитаю светлых женщин.

Я расстегнула блузку.

— Взгляни, какая у меня светлая кожа. У меня все тело такое.

Карло отвернулся. Он взял кувшин и стал торопливо пить вино. «Пей-пей, — думала я. — Это доведет тебя до нужного состояния. Я-то уже давно томлюсь от страсти».

Я приблизилась к Карло и прошептала:

— Я так рада, что ты здесь. Я так страстно мечтала о тебе.

Карло снова улыбнулся. Но, когда он улыбался, в его глазах не было даже намека на веселье. Я подумала о том, что у него вообще очень грустные глаза, и поцеловала его.

— Я тоже мечтал о тебе. — Карло с нежностью провел рукой по моим волосам. — Но ты ведь знаешь, как я бываю занят…

— Знаю, знаю, — проговорила я нетерпеливо. — Опять генерал да политика!.. Я не хочу даже слышать об этом сегодня. Сегодня мы будем говорить только о нас с тобой. — Я обвила рукой его шею. — Я люблю тебя, — сказала я, и тут моя грудь легко коснулась его лица. Карло обнял меня. — Я не хочу больше ждать, — прошептала я, и в следующее мгновение он начал покрывать меня страстными поцелуями.

На этот раз он целовал меня именно так, как мне этого хотелось. Через тонкую ткань юбки я чувствовала своими бедрами охватывающее его возбуждение. Руки Карло принялись ласкать все мое тело. Я прильнула к нему, ощущая в себе нарастающее желание…

И тут он вдруг отпустил меня и вскочил на ноги. Покачиваясь, Карло стал дрожащими руками приводить в порядок свою одежду.

— Прости меня, — произнес он, задыхаясь. — Я слишком многое себе позволил.

Я была ошеломлена. В груди гулко и часто стучало сердце.

— В чем дело? — спросила я.

В его темных глазах отразилось страдание.

— Я не должен… — пробормотал он и опустился на стул в дальнем конце комнаты.

Итак, он сознательно возводил между нами барьер.

Я спрыгнула с кровати и, ступая по полу босыми ногами, направилась к нему. Растрепанные волосы лезли мне в глаза, блузка оставалась распахнутой до пояса. Я прижалась к Карло и попыталась поцеловать его, но он с силой оттолкнул меня, отчего я едва устояла на ногах.

— Оставь меня в покое! — воскликнул он.

Теперь уже я задохнулась — от ярости и ненависти к нему. Я размахнулась и с силой ударила его по лицу.

Лицо Карло побледнело, а на щеке проявился красный отпечаток моей руки. Рыдая, я бросилась на кровать.

— Прости меня, — услышала я его шепот. Вот так раз — я его ударила, и он же просит у меня прощения? — Я хочу стать близким тебе, когда ты будешь моей женой, — продолжал он. — А сейчас ты еще моя невеста, и я должен относиться к тебе с уважением. Ведь ты никогда потом не простишь меня, если я воспользуюсь сейчас твоим простодушием и лишу тебя невинности. Ты уступаешь своим чувствам, совершенно не задумываясь о последствиях. А я не могу себе этого позволить — я должен думать о нас обоих. Я обязан сохранять и твою, и свою репутацию.

Я сидела на кровати и изумленно смотрела на него.

Карло встал и распахнул ставни. Небо за окнами уже окрасилось в бледно-желтый цвет, а огненный шар солнца все больше клонился к поверхности моря.

Я вся трепетала от волнения, а Карло мог еще спокойно рассуждать о невинности, благоразумии, репутации. Вот он стоит, вырисовываясь на фоне яркого горизонта, до крайности изнуренный и измученный своими моральными принципами. Он не оправдал моих надежд как мужчина. На самом пороге неистового восторга он попросту отказался от меня. А сама я тоже потерпела неудачу — мне не удалось заставить его забыть о благоразумии. Я смогла ударить, но не смогла соблазнить его. Я застегнула блузку и стала приводить в порядок волосы. Нет, этого я ему никогда не забуду.

Для меня уже не было никакого смысла оставаться в Аяччо. Но куда я могу теперь отправиться? Обратно в Корте? Из двух зол я выбрала меньшее и решила все же остаться, несмотря на очевидную бессмысленность своего пребывания в этом городе — дело в том, что Карло уехал в Париж, где он должен был представлять интересы Корсики в Законодательном собрании. По-моему, его не особенно беспокоило, где я буду ожидать его возвращения — у Бонапартов или у себя дома. А может быть, он так же разочаровался во мне, как и я в нем? Мое сердце наполнилось возмущением и беспокойством за свое будущее, ведь при расставании Карло сказал мне:

— Эта короткая разлука облегчит наше ожидание. Не пройдет и года, как мы будем мужем и женой.

А я в этот момент подумала: «Боже мой, целый год — какой огромный срок…»

Но случилось то, что часто потом происходило в моей жизни: один мужчина исчез — другой появился.

Карло уехал во Францию, чтобы сделать себе карьеру в качестве представителя Корсики в Законодательном собрании, а Наполеон вернулся из Франции, чтобы сделать карьеру на Корсике.

Мы встретились с ним однажды вечером, как только он приехал домой. Я вдруг услышала возбужденные голоса, доносившиеся с верхнего этажа дома, а затем увидела тетю Летицию, которая перегнулась ко мне через перила веранды. Ее глаза сияли, а щеки раскраснелись от волнения.

— Оба моих сына приехали! Поднимайся скорее наверх, Феличина, — позвала она. — Поднимайся и познакомься со своими кузенами.

Вся семья собралась в зале. Во главе стола сидел какой-то молодой человек, а на коленях у него расположилась маленькая Мария-Антуанетта; она щекотала его толстую шею и визжала при этом от удовольствия. Когда тетя Летиция подвела меня к нему, молодой человек опустил девочку на пол и вежливо встал. Какой же из двух братьев стоял передо мной? У этого были карие глаза и приятное, ничем особенно не примечательное лицо. Капризно сложенные полные губы компенсировались его приятными манерами.