– Привет, Дракулушка! – издалека крикнул толстяк и помахал пухлой ручкой. Дракула обернулся и уставился на Сократа так, словно узрел Конец Света.

– Как твои дела? – Сократ улыбался счастливой улыбкой человека, умеющего делать гадости. – Все вампируешь? Или правильно сказать «вампиреешь»? Ты уж прости, я не знаю, может грамотнее будет: «вампирствуешь»?

– Ты… ты… ты откуда взялся? – задохнулся от бешенства Дракула. – Кто тебе позволил пройти сюда?!

– Я по личному приглашению Владыки, – соврал Сократ, улыбаясь еще счастливее. – А тебя прямо и не узнать, выглядишь все хуже и хуже, хотя и не знаю, куда уж хуже. Неужто здоровье закончилось?

– Как… ты… смеешь… так со мной разговаривать!! – на белых щеках Дракулы выступили малиновые пятна. – Ха-а-алуй!

– Ты считаешь? – Сократ задумался. – Вот уж не замечал за собой. Ну, да тебе, наверное, виднее, в халуйстве у тебя богатый опыт. О, а вон и Палач! Эй, Пал-а-ач! Палачик! Иди сюда, а то я тебя уже обыскался!

– Ты что и Палача знаешь?

– А как же? – очень искренне удивился Сократ. – Мы с ним вместе в школу ходили, такой был чудный карапуз. Приветик, Палачик!

– Кого я вижу! – вдребезги пьяный молодой человек сграбастал Сократа в объятия, одновременно обретая в нем опору. – Сколько зим, сколько лет! Ты к нам какими судьбами?

– Ты же меня сам и привел, запамятовал? – Сократ аккуратно отлепил от себя молодого человека и попытался установить его как можно ровнее.

Палач бессмысленно смотрел на него мутными глазами, потом в них все же промелькнул туманный след разума.

– А, ну да, конечно! – воскликнул он. – Пойдем, поговорим!

Он повис на толстяке, подталкивая его к столам, за которыми пьянствовала Дворцовая знать.

– Сейчас я тебя познакомлю со всеми, – донеслось до ушей Дракулы. – С девушкой своей…

Пару минут старый вампир неподвижно стоял, глядя, как толстяк тащит Палача в нужном направлении, потом злобно посмотрел по сторонам, и устремился на поиски Терр-Розе.

Анаис забралась под легкое, почти невесомое одеяло и вздрогнула от прикосновения к телу серебристых холодных простыней. Свернувшись калачиком и натянув одеяло до подбородка, она смотрела на текущий голубой воск, на неподвижно застывшие лепестки свечей до тех пор, пока не уснула.

В обществе Патриция Терр-Розе покинула Малахитовую залу. Они долго шли по освещенным многочисленными светильниками коридорам, пока Владыка не остановился у фиолетовой двери и не распахнул ее со словами:

– Это Сапфировая Зала.

Вспыхнул свет, и у королевы перехватило дух. В зале царили, переливались все оттенки сиреневых, фиолетовых и лиловых тонов. С потолка лились белые и бледно сиреневые каскады люстр, в центре стоял прозрачный фиолетовый, с едва уловимым лиловым оттенком стол, похожий на плоский спил гигантского кристалла и ряды таких же стульев. Стены, пол под ногами – всё сияло искусной мозаикой из всевозможных сапфиров.

– Какая красота, – Терра восхищенно смотрела на сверкающие люстры, казалось, тончайшие сапфировые капли висят в воздухе безо всяких креплений. – Восхитительно!

– Здесь я храню одну из моих коллекций, – Владыка сделал какой-то неуловимый жест рукой, и фрагменты стен стали поворачиваться вокруг своей оси, открывая взгляду ряды фиолетовых полок с плотными рядами сосудов, бутылей, кувшинов.

– Здесь собрано все самое лучшее и редкостное, все, чем туманят головы в Солнечной Системе. Хотите что-нибудь попробовать?

– У меня глаза разбегаются, если честно, – улыбнулась королева.

– Тогда я на свой вкус, – Владыка взял иссиня черную бутыль причудливой формы. – Это называется «Кровь Марса», с нею надо быть осторожнее, пить только крошечными глотками и перед каждым глотком съедать ложечку специального желе, иначе можно обжечь горло. Но мы сделаем проще, я ее разбавлю.

Владыка плеснул в высокие сапфировые бокалы немного вязкой черной жидкости и наполнил их до краев каким-то прозрачным напитком. Содержимое бокалов приобрело кроваво-красный цвет. Королева пригубила «Кровь Марса» и удивленно посмотрела на Владыку.

– Очень вкусно и совсем не похоже на кровь. Это вино или… что это?

– Нечто вроде эликсира на редких травах. После него в душе и теле возникают совершенно непередаваемые ощущения.

Наконец, Сократу удалось оттащить Палача в сторону от развеселой компании и усадить в свободное кресло за относительно пустым столом.

– Послушай-ка, дружище, – Сократ поставил перед молодым человеком массивный кубок с тяжелым орнаментом из малахита и наполнил его вином, – давай-ка поболтаем, я ведь тебя так давно не видел, соскучился.

– Конечно, я для старого друга…

– Хорошо, хорошо, – перебил толстяк. – Ты знаешь, у вас здесь просто потрясающе! Так великолепно, – Сократ старался не смотреть по сторонам на разгорающуюся оргию. – Я и представить не мог, что Дворец такой огромный, такой дорогой, такой… объемный.

– Это да. Как тебе моя девушка?

– Чудо, прелесть. А правду говорят, что Дворец идет как вверх, так и вниз, под землю? Правда, что он проходит сквозь всю планету и замыкается там, на самом верху?

– А кто его знает, – Палач в пару глотков ополовинил кубок, – может и так.

– И тебя это никогда не интересовало?

– А зачем? – искренне удивился молодой человек. – Я ни в подвалы, ни на крышу лазить не собираюсь.

– А правду говорят, что под подвалами и погребами целые подземные города? – не унимался толстяк. – И что там совершенно невообразимые сокровища?

– Сокровища тут везде, – отмахнулся Палач, – Патрицию нравится, когда красиво, у него это, самое… – Палач наморщил крупный чистый лоб, – это… эстетический вкус, вот. А как тебе ее глаза?

– Чьи? – не сразу переключился толстяк.

– Моей девушки, Велисты.

– Само совершенство. Значит, ты ничего не знаешь ни про нижние, ни про верхние уровни здания? – Толстяк заботливо подлил ему еще винца. – Вообще ничего?

– Мне оно надо? Я ниже винных погребов ни разу не спускался и то с пьяной головой туда попал. Нам отведены наши личные владения, а дальше мы не суемся, ни к чему нам это.

– Ну ты же должен иметь хотя бы примерное представление, что находится внизу, – Сократ выразительно указал пальцем в пол.

– Всякое находится, – широко зевнул Палач, – лаборатории, вроде, какие-то

– Какие еще лаборатории? – Сократ ласково смотрел на молодого человека.

– Да зачем тебе это все?

– Пала-а-ач!! – послышался крик Велисты.

Какой-то здоровенный детина в полурасстегнутом золотом одеянии, тащил ее к вырезанной в стене малахитовой нише. Палач схватил со стола свой кубок и с потрясающей точностью и силой запустил его в висок детине. Тот выпустил Велисту и, обливаясь кровью, рухнул на пол.

– Иди сюда, девочка! – махнул он ей рукой. – Я сейчас поговорю с другом и отведу тебя в свои покои. Познакомься, Велиста… а, впрочем, вы уже и так знакомы. Сократ, так что там тебя интересовало насчет подземных уровней?

Толстяк смотрел на Палача. Глаза молодого человека были совершенно ясными и трезвыми.

– Это Зала Философии Крови, – Патриций распахнул рубиновые двери, – одна из моих любимых.

Пересмотрев уже множество великолепных творений, королева сразу почувствовала отличие этой Залы: дохнуло чем-то непознанным и одновременно знакомым. В Зале Философии Крови не было окон, она казалась вырезанной из цельного рубина. В центре находился фонтан, выполненный в виде символа крови, до самых краев наполненный светлой водою. Тягучие капли, застывая в воздухе, медленно, бесшумно падали вниз. По периметру Залы тянулись резные балконы из такого же полупрозрачного рубинового камня, к ним вели витые лестницы без перил.

– Хотите подняться? – предложил Георг. – С балконов Зала видна лучше.

Терра кивнула и, опираясь на руку Владыки, направилась к ближайшей лестнице. Лиловое платье с едва слышным шелестом лилось по рубиновым ступеням, от тугих черных локонов пахло терпковато-душисто то ли травами, то ли цветами…