Мы застали Джона Хьюма за его столом, посасывающего сигару и весьма дружелюбно настроенного. Где сейчас Фанни Кайзер? Освобождена под залог. Где она обитает? Он улыбнулся и назвал нам адрес.

Мы помчались туда. Большой дом на окраине города был обильно украшен позолотой. На стенах висели картины весьма откровенного содержания и столь же сомнительного художественного уровня. Фанни Кайзер там не оказалось. После освобождения она не возвращалась домой.

Мы начали бешеные поиски, но через три часа смотрели друг на друга в немом отчаянии. Женщины не было нигде.

Неужели она потеряла самообладание и покинула штат, а может быть, страну? Это было возможно, учитывая серьезность выдвинутых против нее обвинений. Старый джентльмен уведомил Джона Хьюма и полицию. Все известные притоны Фанни Кайзер были обысканы, детективам приказали отследить ее передвижения. Железнодорожные станции держали под наблюдением, была предупреждена нью-йоркская полиция. Но результатов не последовало — женщина как сквозь землю провалилась.

— Самое скверное, — пробормотал Джон Хьюм, когда мы сидели в его кабинете, ожидая рапортов, — что перед судом она должна предстать только через три недели — то есть через две недели после ближайшего четверга.

Мы простонали в унисон. Даже при отсрочке, данной губернатором Бруно, Фанни Кайзер должна была появиться только на следующий день после казни Аарона Доу.

Думаю, за последовавшие ужасные дни мы все постарели на годы. Прошла неделя. Пятница… Мы не прекращали наших поисков. Мистер Лейн был полон энергии. Благодаря помощи полиции, местные радиостанции предоставили в его распоряжение. Призывы регулярно звучали в эфире. Все известные филиалы разветвленной организации Фанни Кайзер оставались под наблюдением. Всех ее наемных служащих — женщин, адвокатов, громил из преступного мира Лидса — вызывали в полицейское управление и допрашивали.

Суббота, воскресенье… В понедельник мы узнали от отца Мьюра и из газет, что начальник тюрьмы Магнус официально назначил казнь на среду в 23.05.

Вторник… Фанни Кайзер все еще не нашли. Все суда, направляющиеся в Европу, получили телеграммы, но ни одной женщины, соответствующей ее весьма броским внешним данным, не оказалось ни на одном из них.

Утро среды… Мы жили как во сне, машинально ели и почти не разговаривали. Отец двое суток не раздевался, щеки мистера Лейна ввалились, а в глазах появился нездоровый блеск. Мы отчаянно пытались проникнуть в Алгонкин для разговора с Доу, но нам отказали в посещении, так как это нарушало строгие тюремные правила. Впрочем, слухи, как обычно, просачивались — Доу был странно спокоен и молчалив; он больше не проклинал нас и, казалось, забыл о нашем существовании. Правда, с приближением казни он начал нервничать и мерил пол камеры отрывистыми шагами, но отец Мьюр улыбался со слезами на глазах и уверял нас, что «он не теряет веру». Бедный падре! Аарон Доу наверняка цеплялся не за религиозную веру, а за куда более мирскую надежду, ибо инстинкт подсказывал мне, что Друри Лейн смог каким-то образом передать ему сообщение об отсрочке казни.

Среда, день ужасов и неожиданностей… Мы едва прикоснулись к завтраку. Отец Мьюр отправился в камеру смертников. Вернувшись, он удалился в свою спальню наверху. Когда он снова появился, сжимая в руках требник, то выглядел более спокойным.

Естественно, мы собрались в его доме. Я смутно припоминаю Джереми с виноватым выражением молодого лица, расхаживающего перед калиткой, куря бесчисленные сигареты. Когда я подошла к нему, он сказал, что его отец совершил ужасный поступок — согласился на предложение начальника тюрьмы присутствовать на казни. Я не нашлась что ответить… Лицо мистера Лейна было измученным — он не спал две ночи, и рецидив прежней болезни отпечатал страдальческие морщины на его чертах.

Это походило на сборище родственников у комнаты умирающего. Если кто-то говорил, то вполголоса. Иногда один из нас выходил на террасу и молча смотрел на серые стены. Я спрашивала себя, почему мы все принимаем так близко к сердцу смерть этого жалкого создания. Ведь лично для нас Аарон Доу не значил ничего. Тем не менее он и его судьба завладели нашими мыслями.

Без нескольких минут одиннадцать этого утра мистер Лейн получил с посыльным последний отчет из окружной прокуратуры. Все усилия ни к чему не привели. Не были обнаружены ни сама Фанни Кайзер, ни следы ее недавних передвижений.

Старый джентльмен расправил плечи.

— Остается только одно, — заявил он. — Напомнить Бруно о его обещании отложить казнь. Пока мы не найдем Фанни Кайзер…

В дверь позвонили, и по нашим удивленным взглядам он сразу понял, что произошло. Отец Мьюр поспешил в прихожую, и мы услышали его радостный крик.

Мы тупо уставились на фигуру в гостиной, прислонившуюся к косяку.

Это была Фанни Кайзер, словно воскресшая из мертвых.

От курящей сигару фантастической и загадочной амазонки, которая так хладнокровно бросала вызов Джону Хьюму, не осталось и следа. Перед нами стояла совсем другая женщина. Некогда ярко окрашенные волосы выцвели. Мужская одежда выглядела пыльной, мятой и разорванной в нескольких местах. Щеки и губы не были накрашены, а в глазах светился ужас.

Это была смертельно напуганная старуха. Мы вскочили, подбежали к ней и почти силой втащили ее в комнату. Отец Мьюр в экстазе плясал вокруг нее. Кто-то придвинул ей кресло, и она опустилась в него с тихим стоном. Лицо мистера Лейна снова скрыла бесстрастная маска, но на виске пульсировала жилка, а пальцы дрожали от волнения.

— Я… уезжала, — хрипло заговорила Фанни Кайзер, облизывая потрескавшиеся губы. — А потом услышала, что вы… разыскиваете меня.

— Вот как? — рявкнул отец; его лицо побагровело. — И где же вы были?

— Пряталась в хижине в Адирондакских горах, — устало ответила она. — Я хотела скрыться от всей этой грязи… Там не было никаких контактов с цивилизацией — ни почты, ни газет. Но у меня было радио…

— Это хижина доктора Фосетта! — воскликнула я. — Та, в которой он проводил уик-энд, когда убили его брата!

Тяжелые веки приподнялись и опустились снова, а щеки обвисли еще сильнее — теперь она походила на унылого старого тюленя.

— Да, дорогая, вы правы. Это была хижина Айры. Его, можно сказать, любовное гнездышко. — Женщина невесело усмехнулась. — Он возил туда своих подружек и с одной из них провел там уик-энд, когда умер Джо…

— Сейчас это не важно, — спокойно сказал Друри Лейн. — Что привело вас в Лидс, мадам?

Фанни Кайзер пожала плечами:

— Моя совесть — вот что! — Женщина с вызовом посмотрела на него, словно ожидая, что он рассмеется. — Никогда не подозревала, что она у меня есть.

— Очень рад это слышать, мисс Кайзер. — Друри Лейн придвинул стул и сел лицом к ней.

Мы молча наблюдали.

— Очевидно, Аарон Доу, пребывая перед судом в окружной тюрьме, прислал вам последнюю, третью секцию сундучка с буквой «Z»?

Она разинула рот и изумленно уставилась на него:

— Как вы это узнали?

Старый джентльмен нетерпеливо отмахнулся:

— Это достаточно элементарно. Вы посетили губернатора, прося помиловать Доу — человека, которого якобы не знали. Почему? Только потому, что Доу имел власть над вами. Ту же власть, которую имел над сенатором и доктором Фосеттом. В таком случае становится очевидным, что он прислал вам последний фрагмент сундучка… — Он слегка похлопал ее по мясистому колену. — Расскажите мне.

Женщина молчала.

— Но я и так знаю солидную часть этого, мисс Кайзер. Корабль…

Она вздрогнула, и ее пальцы вонзились в мягкие подлокотники кресла.

— Черт возьми, мистер, кто вы такой? Похоже, это уже не является секретом, хотя как вы узнали… Доу не заговорил?

— Нет.

— Бедный дурень держится до последнего вздоха, — пробормотала женщина. — Вот что происходит с грешниками, сэр. В конце концов псалмопевцы всегда прижимают их к ногтю. Прошу прощения, падре… Да, Доу имел надо мной власть, а я пыталась спасти его, чтобы он не проболтался. Когда мне это не удалось, я сбежала…