— Фашист так не напишет, — прокомментировала Надя.

Сева предупредил, на проводы соберутся друзья — детдомовцы, кое-кто из бригады, все взрослые и ей будет неинтересно. Надежда, однако, пришла без приглашения. Отношения с ней постоянно тяготили Севу. Разница в возрасте, в интересах — непреодолимый барьер. Подобное испытал с Ларисой. Знал, Надя никогда не остается одна, всегда вокруг ребята. Постоянно кто-то провожал, с кем-то ходила на танцы, позже чистосердечно все рассказывала. "Всё ли"? — сомневался он. Посещала мысль, он больше привлекает её как бригадир, дружба помогает скрывать опоздания и прогулы, получать выгодный наряды.

— Много ты видела фашистов? — поддел Юрий.

— Кто знает, может и не отец, а провокация, — предположил другой парень из бригады.

Поколению постперестройки смешны и не понятны подобные рассуждения, но ведь всё это было! В 70-ые годы людей воспитывали: страна в кольце врагов, из-за границы жди одних провокаций.

Костя взял гитару, устроился в окружении женщин, и запел свою любимую детдомовскую. В песне рассказывалось, как пацаны росли, влюблялись и ссорились, клялись никогда не забывать родной дом. Песня знакома большинству, и её подхватили все присутствующие.

За стеной у соседей все хорошо слышно. Каждый взрыв хохота вызывал возмущение соседки. После того, как Лариса ушла к матери, Нина не оставляла надежды спровадить Севу в общежитие и захватить комнату.

— Не видать его комнаты, слышишь, как расшумелись! Не поедет никуда, — пожаловалась мужу.

— Разбежался он к немцу. Наверняка, передумает. А поедет, надеешься, не вернется?

— Объявись у меня родственник за бугром, не задумываясь, сбежала бы.

Песня за стеной звучит все громче. Ребята поют Высоцкого и Окуджаву. Соседка зло стучит кулаком в стену, призывая угомониться. Муж показывает ей указательным пальцем у виска.

***

Лена считала, все знает о муже. Ездила с ним в Стародубск на юбилейные торжества в детский дом, знакома с друзьями детства. Знала, что рано женился и развелся. Познакомилась, когда училась на четвертом курсе, а он работал на Кировском заводе и учился на вечернем отделении в Университете. Зашли как-то с подружкой Светланой в кафе "Север" на Невском, оказались за одним столиком и разговорились. Сева был с приятелем Володей. Вместе вышли из кафе. Теплый апрельский вечер, наступавшие белые ночи — всё располагало к развитию знакомства. Парни представились студентами. Девчонки не поверили, по возрасту парням пора бы закончить учебу. Объяснили, что служили в армии на сверхсрочной, и поздно поступили учиться. Прошлись по Невскому, вместе проводили Светлану на Садовую, потом ее на канал Грибоедова.

На субботу назначили встречу снова в "Севере". Но Света зашилась с курсовой работой — она училась в "Техноложке" и не могла пойти на свидание, одна Лена не решилась. Единственной встречей знакомство и закончилось бы. Но судьбе, оказалось, угодно встретиться им. Первого мая после прохождения университетской колонны через Дворцовую площадь, Лена дворами пробивалась через Невский домой, а здесь еще стояла в ожидании своей очереди пройти мимо трибуны колонна Кировского завода. Сева увидел её и остановил. Разговорились, и он признался, что работает на Кировском, а учится вечерами.

Договорились встретиться позже у Казанского собора. Лена пришла со Светланой в надежде, Сева приведет Володю, с которым познакомились в кафе. Сева пришел с букетом и один. Цветы ее тронули, редко кто из парней — студентов, с кем встречалась, разорялись на цветы. Спросила:

— А где ваш приятель?

— На праздники домой поехал. Вы же не предупредили, что Света тоже придет.

Лена заколебалась, как быть. Света решила помочь и сказала, что ее ждут в компании. Проводили Свету до метро и по Невскому, вместе с потоком гуляющих, направились к Неве. В первую встречу Лена стеснялась его, слишком серьезен, рассудителен, а сегодня показался милым и добрым, каким-то надежным, ее потянуло к нему. В отличие от однокурсников интересный собеседник. Говорили о последних фильмах, спектаклях в БДТ. Историю старых ленинградских домов и площадей, оказалось, знает лучше неё — коренной горожанки. Очень не хотелось в этот вечер Лене расставаться, но обещала родителям к двенадцати быть дома. Простились у парадного, Сева держался скованно, не полез целоваться. Договорились встретиться завтра днем и пойти в ЦПКиО.

В семидесятых Ленинград наводнили "лимитчики" — некому стало работать на заводах, строить жилые микрорайоны и город охотно принимал иногородних. Лена знала, их следует опасаться, они так и норовят жениться на местной девушке с пропиской, и осесть в городе. Когда Сева признался, что живет в общежитии, детдомовский, успел жениться и через три года развестись, Лена уже по уши влюбилась. Никакие доводы родных не действовали. Познакомила с родителями, и Сева им понравился, озадачило лишь, что старше дочери и был женат.

Два года они снимали комнату, потом Севе, как передовику производства, дали комнату в заводском общежитии. После Университета нашел работу по любимой археологии в Академическом институте, заводское общежитие пришлось освободить. Снова скитались по съемным квартирам, пока не построили эту кооперативную. Лена в очередной раз была тронута бескорыстием друзей по детскому дому, скинувшимися на огромную, по тем временам, сумму для вступления в кооператив. В институте Сева быстро завоевал уважение ведущих ученых, и они помогли вступить в кооператив. В те времена задача не из легких, даже, если накопил денег.

Сева часто вспоминал детский дом и рассказывал жене о детстве. Когда вселились в собственную квартиру, стали приезжать друзья с женами и останавливались у них. Лена с радостью принимала их, гордилась, что у мужа настоящие друзья. В разговоре как-то промелькнуло, что в Стародубске Севу выселили из квартиры, отправили в заводское общежитие. Лена накрывала на стол и не прислушивалась. Позже объяснил, почему умолчал об этом эпизоде, — повздорил с начальством, она не спросила, как мог при своей доброте и покладистом характере с кем-то поссориться. Об отце и встрече с ним тоже не рассказал.

На самом деле после поездки в Германию, Севу перевели в другой цех, под предлогом невозможности дальнейшей работы в цехе, где готовят детали для военной техники. Комнату передали соседям. Как детдомовца выбросить на улицу не могли, и переселили в общежитие. Друзья по-прежнему окружали и поддерживали, но все равно Сева чувствовал себя изгоем, мучился, пока случайно не попалось на глаза газетное объявление. Кировский завод в Ленинграде приглашал квалифицированных станочников, обеспечивал благоустроенным общежитием. Сева рискнул и поехал.

…События, с которых начались перемены в жизни, медленно воскресали в памяти, когда Лена потребовала объяснить, кто такая Марика. В начале совместной жизни умолчал о немецкой одиссее, позже повода не находилось. Да и зачем жене знать, что родился от немецкого оккупанта. Гордиться не чем. Неожиданное письмо Марики застало врасплох. Время лечит, но не его. Счастливые дни их романа не забывались, хотя лет прошло немало. Он счастлив с Леной, души не чает в сыне Никите, а Марика продолжает сниться.

Марика основная причина, почему Сева не решался раньше рассказать о событиях семьдесят третьего года, а ни отец — немец. Опустить встречи с Марикой — рассказывать нечего, жена замучает расспросами, и невольно проговоришься. А рассказать — лишиться части своего прошлого, принадлежащего только ему и никому больше, — оправдывал он себя.

— Пришло приглашение, а они еще решали, пускать — не пускать, — возмутилась Лена, когда Сева поведал о событиях, предшествующих поездке.

Рассказал не все. Не помянул и Надю, как в дальнейшем опустит многое, связанное с женщинами.

— Знала бы, сколько анкет, характеристик и рекомендаций пришлось заполнять, переписывать, согласовывать. Время, какое было! Слушай дальше.

***

Заграница для Севы началась с Киевского вокзала в Москве. Едва он с добровольным экскурсоводом по столице, оказался на перроне, их окружила толпа иностранных корреспондентов. До этой минуты Сева не видел ни одного иностранца. Засверкали вспышки, к Севе потянулись микрофоны, посыпались вопросы. Спрашивали, как узнал адрес отца, простил ли мать, трудно было получить разрешение на поездку, намерен ли остаться у отца или вернется. Сева едва успевал отвечать. С благодарностью подумал о Сереге, вызвавшемся проводить. Предугадал вопросы, с которыми лезли настырные корреспонденты.