В общем, народ, получивший столько хороших известий сразу, начал пить и веселиться, однако, даже выпив вволю, юпландцы были на редкость неагрессивны. Они смеялись, разговаривали, шутили, а когда чувствовали, что теряют нить беседы, то просто вставали и нетвёрдым шагом удалялись куда-то за длинные вышитые занавеси.

Анъях сообщил мне, что там навалены шкуры для тех, у кого голова окажется слишком слабой для большой дозы вира – местного напитка вроде хмельного мёда – они просто мирно покидали компанию и отправлялись отсыпаться без шума, ссор и драк.

Я был очень этим удивлён и заметил, что в моём мире мужчины, да и женщины, частенько становились таким злыми от подобных напитков, что ссорились, дрались, а порой и убивали друг друга.

Прислушивавшийся к нашему разговору вождь Рамъях заметил, что везде, кроме Юплы, пьющие подобные напитки порой ведут себя подобным образом. Но на Юпле на это наложен строжайший запрет, внушаемый с детства.

- Нас не так уж много, – вздохнул вождь Рамъях, – и наша жизнь совсем нелегка. Охота, собирание пуха и яиц птиц Пе, рыбалка и ныряние за ракушками, приручение умхов… Всё это весьма опасные занятия, где мужчина или женщина могут запросто сложить голову по собственной неосторожности или нелепому стечению обстоятельств. Поэтому мы не можем позволить себе терять людей в нелепых пьяных ссорах. Тот же, кто нарушит этот запрет – подлежит изгнанию, а зимой – это верная смерть, ибо здесь невозможно выжить в одиночку.

- Но вам не жалко изгнанных?

- Жалко, – ответил вождь, – очень жалко. Такое случается очень-очень редко, но закон исполняется неукоснительно. Мы не можем позволять себе прощать того, кто в пьяном угаре покалечил или убил соплеменника. Племя – это святое, мы все дорожим друг другом и защищаем тех, кто в этом нуждается. Именно поэтому моё сердце плачет о тех заложниках, которых Совет Вождей вынужден был отправить на чужбину, повинуясь воле Повелителя Казашшана. Но ты вернулся, мой сын, а значит, предсказание старой Гадъи начинает сбываться.

- А что это было за предсказание, вождь? – полюбопытствовал я. – Или это секрет?

- Нет секретов от Предназначенного, – улыбнулся Рамъях. – Гадъи – самая старая из ахунов, ей больше ста пятидесяти лет, но её разум ясен, а глаз и рука тверды, она умеет провидеть будущее, и когда наших детей увозили от нас, она изрекла, обращаясь ко мне:

- Утешь своё сердце, вождь. Твой сын вернётся, и не один. С ними будет тот, кого давно ждут Верные, и Предназначенный, и Паромщик, и те, кто заставляет простых людей смеяться и плакать. А потом придут великие перемены, и вернутся все, кто был пленён. Им трудно придётся на чужбине, но никто не погибнет и не сдастся до конца. Все вернутся, и я успею узреть это, прежде чем закурю свою последнюю трубку…

Некоторое время вождь помолчал, а затем добавил:

- Я думал, что старая Гадъи выжила из ума, ведь молодые часто шутят, что она стара, как скальные утёсы на востоке, но я не переставал ждать и надеяться. И вот оно… Гадъи не растеряла ни твёрдости ума, ни прозорливости, сейчас я убедился в этом.

Я поблагодарил вождя за рассказ, но теперь моё внимание привлёк Ильг, о чём-то горячо беседовавший с братом, а так же странное выражение лица Артола, когда он смотрел на девочку. Маленькая Ларина сидела на коленях уже у Ильга, одета она была в замшевую рубашечку и плотные штанишки, которые немного странно топорщились на заду, так, как будто на малышке был одет… памперс? Сёма, ты бредишь, это почти первобытное общество, откуда здесь памперсы? Бедная малышка, она и ножками не может двигать, похоже, парализована ниже пояса… Но… Местные ахуны весьма могущественны, неужели они ничего не могут сделать с этой травмой?

- Потому что это не травма, – тихо сказал Артол, сжав мою руку. – Это заклятие. Причём заклятие такого сорта, с которым не свяжется ни один вменяемый маг.

- Я что, вслух спросил? – взвился я. – Или ты у меня в голове копаешься?

- Нет, что ты, – мягко приобнял меня Артол. – Просто ты смотрел на малышку с таким недоумением, что я догадался.

- Но кому понадобилось так издеваться над ребёнком? – поразился я.

- Думаю, тому, кто планомерно уничтожил семью Ильга, – ответил Артол.

- Что за… – удивился я. – Но разве не логичнее было наложить заклятие на парня? Ведь без него малышка была бы обречена. А он остался жив-здоров и даже смог каким-то образом добраться до Юплы. И сестрёнку спас. Хоть не зря Ильг мучился.

- На парня такое заклятье было наложить затруднительно. Он потенциально сильный маг, а у таких что-то вроде невосприимчивости. Врождённой. Заклятье в этом случае могло подействовать весьма слабо, могло не подействовать вовсе, а могло вообще отразиться на пославшего. И тому бы мало не показалось. А девочка вполне обычная, однако что-то в ней есть… Не магический дар, но определенно что-то имеется. И ей очень повезло. Она не погибла от заклятья, потому что её неосознанно защищал брат, а потом эта семейная пара ахунов сумела приостановить действие заклятья. Но они не знают, с чем имеют дело, среди юпландцев такая гадость не в ходу. Тем не менее, то, что малышка до сих пор жива – целиком и полностью их заслуга.

Я впечатлился.

- А ты?

- Что я? – поинтересовался Артол.

- Ты знаешь, с чем имеешь дело. И ты можешь её излечить.

Артол вздохнул:

- Не будь я разделён – мне бы это было легче, чем тебе пальцами щёлкнуть. Но сейчас… Да, я смогу это сделать. Но буду честен – мне понадобится на это много сил. И не только на само заклятье, но и на то, чтобы выявить наложившего его и не дать ему до поры до времени понять, что заклятье снято.

- Но я же… Я… – я покраснел и замялся.

- Дело в том, – грустно вздохнул рыжий, – что трата магии будет столь велика, что ты не сможешь восполнить её только поцелуями.

Я поперхнулся:

- То есть мы… с тобой… должны…

- Ничего мы не должны, – махнул рукой Артол. – Я уже сказал, что давить на тебя не намерен. А когда Лотар станет самим собой – он легко разрешит эту проблему, ни к чему тебя не принуждая.

- А малышка до этого доживёт? – тихо спросил я.

Артол опустил глаза и ничего не ответил. Сволочь рыжая! Не принуждает он! Как будто не знает, как я поступлю! Брат и сестра – единственная кровная родня Ильга, он ради того, чтобы их спасти, через такое прошёл! И чтобы он сейчас сестру потерял? Да не бывать этому!

- Хорошо, – коротко сказал я, – раз тебе нужно восполнить энергию таким образом – так тому и быть. Я согласен.

- А я – нет! – тихо, но сердито сказал Артол, сверкнув глазами так, что скатерть на столике перед нами едва не задымилась. – Я не насильник и мне нужно не только твоё тело. Я тебя люблю и не хочу, чтобы ты в свой первый раз со мной чувствовал себя жертвой.

- Но…

Артол легко встал из положения сидя и подошёл к Ильгу, до сих пор держащему на руках малышку Ларину.

- Думаю, – светло улыбнулся он, – что я смогу помочь твоей сестре.

И прежде, чем кто-то сказал хоть слово, Артол возложил руки на ножки малышки. Я увидел, как нежный, оранжевый свет исходит от них, впитываясь в тело Ларины. Это продолжалось недолго, какие-то доли секунды, но я увидел, как Артол начал стремительно бледнеть, и рванулся к нему:

- Артол, погоди! Не надо! Я люблю те…

Но фразу я закончить не успел. Меня словно обвили невидимые путы, в ушах зазвучал злорадный женский смех, и общинный дом юпландцев исчез. Перед глазами замелькали разноцветные пятна, а в ушах зазвучал смутно знакомый женский голос:

- Сейчас ты получишь своё, подстилка! Если бы ты не ломался, Артол не стал бы рисковать, связываясь с моим заклятьем, и я не смогла бы вас разлучить. Но теперь... Жаль, что я не могу напрямую уничтожить ни тебя, ни его, но так даже интереснее! Теперь Артолу придётся потрудиться, ища тебя, а время… Время уходит, как песок сквозь пальцы. Там, где ты окажешься, тебе уже не дадут ломаться!

Пятна замелькали сильнее, меня замутило, закружило, потом все краски померкли, и наступила липкая душная темнота.