Потом он взял носок и аккуратно надел его на ногу Мэдди, не забыв удостовериться, что бинт не съехал с мозоли и надежно прижат носком.

Когда он занялся ее второй ногой, Мэдди, откинувшись на одеяло, продолжала наблюдать за ним. Ее веки налились тяжестью, и вскоре она не в силах была разлепить их.

Прикосновение Линка было самым приятным ощущением, которое Мэдди испытала за все прошедшие годы. Она даже не предполагала, какая волна блаженства и тепла пройдет по ее телу от прикосновения этих сильных, но заботливых рук. А на его лице не было и следа ненависти к ней.

Ее одинокое сердце, так истосковавшееся по нежности, ожило и всколыхнулось. Глаза Мэдди закрылись сами собой. Она была такой одинокой, безумно одинокой. Уже несколько лет никто не прикасался к ней, особенно так нежно. Даже Бо. Бо, который был заинтересован в ней, позволял себе более интимные прикосновения, но они не были такими нежными.

Господи, неужели кто-то желал позаботиться о ней?

Линк уделил внимание ее ногам — ногам! Вряд ли эта часть тела могла стать возбуждающей для Линка, но для Мэдди это было именно так.

Ее глаза все сильнее слипались. Она лежала лицом к Линку, а он массировал ей ноги. Ей недоставало смелости выпустить чувства на волю. Так она и лежала, закрыв глаза и ловя каждое движение рук Линка.

Когда Линк опустил ее ноги на одеяло, она чуть не попросила о продолжении массажа. Но мысль о том, что вскоре он ляжет рядом с ней, заставила вновь напрячься. Она вдруг возненавидела себя за то, что ей хотелось от него чего-то большего, чем просто массаж ног.

Мэдди услышала, как Линк сложил все обратно в косметичку и закрыл ее. Потом, откинув одеяло, улегся рядом с Мэдди на пластик.

Мэдди ощутила тепло его тела, а минуту спустя почувствовала, что Линк повернулся к ней лицом и накрыл ее одеялом. Когда Линк заговорил, его дыхание обожгло Мэдди.

— Ты выглядишь словно испуганная девственница, над которой вот-вот надругается безжалостный бандит.

В его тоне проскальзывали иронические нотки, но слова прозвучали резковато. Мэдди открыла глаза. Линк смотрел на нее, его лицо было совсем близко.

Отблески костра, мягко скользя по его лицу, выделяли каждую его черточку. В глазах мерцали золотые языки пламени костра, делая его взгляд загадочным и чарующим.

Мэдди не ответила на его реплику. Испугавшись, она лежала не шевелясь и смотрела на него. Жар его сильного тела. Тепло его дыхания совсем рядом…

Она всеми силами старалась обуздать свои желания, ведь только так она могла не позволить ему прикоснуться к ней.

Ее взгляд остановился на его губах. Ей так хотелось коснуться их, почувствовать их вкус…

Казалось, она не целовалась целую вечность. Интуиция подсказывала, что Линк очень опытен и хорошо целуется, и в этом искусстве он, наверно, превзойдет самого Бо Дюваля.

Образ Бо вдруг стал расплывчатым и безликим. Взгляд Линка развеял все ее мысли. Мэдди даже забыла, что они лежат на куске пластика, на жесткой земле, а вокруг них раскинулись бесконечные леса и горы и поблизости бродят опасные животные.

Рука Линка скользнула по се телу. У Мэдди перехватило дыхание, она чувствовала движение каждого пальца. Рука медленно прошлась по ее плечам и остановилась у груди. В его глазах читались страсть и желание, она знала, что он вот-вот поцелует се. Каждая клеточка ее тела желала этого, но единственное, что она могла сделать, — это лежать рядом с ним и терпеливо ждать.

Слова, которые он произнес через несколько секунд, были лишь подтверждением жестокой реальности.

— То, что ты девственница, я угадал, а насчет твоего страха — не уверен, — сказал он неожиданно. — Я думаю, что ты для меня не тот вызов, на который стоит отвечать. — После этого Линк убрал руку, дотянулся до своей сумки и, положив ее под голову, явно собрался уснуть.

Мэдди была в шоке. Такого разочарования она еще не испытывала. Линк не поцеловал ее, даже не пытался. Ей казалось, что еще мгновение — и он поцелует ее, но он не сделал этого, чем причинил огромную боль Мэдди.

Сердце ее все еще бешено колотилось. Казалось бы, повод для переживаний не был таким уж серьезным. Но она вдруг ощутила щемящую пустоту в душе.

Почему ей было страшно, когда самолет начал падать? Почему ее так ужасала мысль о смерти в авиакатастрофе?

Мэдди закрыла глаза. Она никогда больше не увидит свою мать — человека, который ей так нужен. Даже если она помирится с Кейтлин, та вряд ли по-настоящему обрадуется Мэдисон. Кейтлин замужем и счастлива. И появление Мэдди в жизни ее двоюродной сестры вряд ли будет нужным после многих лет размолвки.

Боль оттого, что никому в этой жизни она не нужна, что никто ее не любит и никому не нужна ее любовь, Мэдди была не в силах превозмочь.

Она заставила себя повернуться на другой бок, чтобы больше не видеть лица Линка, и отодвинулась от его тела так далеко, как только позволял пластик.

Она больше не боялась смерти. Единственное, что могло измениться в ее жизни, — это ее слишком завышенная самооценка.

Большое тело Линка превратилось в чувствительный камертон. И о чем, черт побери, он думает?

Мэдисон Сент-Джон явно влекло к нему, несмотря на то что она не признавалась себе в этом. Ее влекло к нему, но она весь день пыталась не думать об этом. И Линк должен был ожидать этого. Мысль о том, что он проведет ночь рядом с завернувшейся в одеяло Мэдди, разбудила в нем любопытство и желание испытать судьбу еще раз. Как бы то ни было, он хотел получить подтверждение, что они совершенно разные люди и не подходят друг другу.

Когда он массировал ей ноги, то почувствовал, что Мэдди расслабилась, но не заметил, как она сквозь сон наблюдала за ним, и не уловил, что в ней что-то изменилось. Потом, посмотрев в ее огромные голубые глаза, он увидел желание женщины, которая ждала поцелуя.

Только теперь он понял, что задел ее чувства. Она не ответила ему на едкую реплику.

Она тихо лежала рядом с ним, отвернувшись. Она лежала так далеко, что конец одеяла едва прикрывал ее тело.

Дождавшись момента, когда Мэдди уснула, Линк придвинулся к ней поближе и убедился, что одеяло полностью укрыло ее. И в этот момент его уже не интересовало, была Мэдди стервой или нет.

Линк нашел ответ на свой вопрос. Он чувствовал, что она не просто самовлюбленная богачка — ведь неприступность Мэдди была лишь маской, за которой скрывалась обыкновенная ранимость. Она не была женщиной, с которой можно просто развлечься.

Утро настало очень скоро. Мэдди натянула одеяло на глаза, чтобы спрятаться от солнца. Она снова заснула, но через некоторое время, выспавшись, открыла глаза окончательно. На этот раз солнце светило гораздо ярче.

— Вставай, Спящая Красавица, завтрак почти готов. — Голос Линка раздавался откуда-то сверху. — Можешь прогуляться пока по лесу.

Еда. Ее пустой желудок начал болеть. Она повернулась на бок, села и только тогда ощутила запах еды. Рыба. Выяснив это, она почувствовала, что все тело болит. И еще: она ненавидела рыбу.

Ее колебания привлекли внимание Линка.

— Твои ботинки стоят за тобой.

Она посмотрела на него. Он стоял по другую сторону костра.

В поле ее зрения попали две раздвоенные кверху палки, вкопанные по обе стороны костра. На них опиралась еще одна, горизонтально лежащая палка с нанизанными на нее пятью тушками рыб, которые жарились на огне.

Мэдди нахмурилась и, оглянувшись, потянулась за ботинками.

Когда она взяла их, то заметила, что Линк вдел кожаные шнурки обратно. Такой заботливый жест удивил ее. В последние дни ей приходилось несладко, и тот факт, что Линк сделал нечто для нее, смутил Мэдди. Наверное, потому, что она знала о его равнодушии к ней о его возможном равнодушии — она воспринимала каждый добрый жест по отношению к себе как что-то поразительное.

Она наклонилась, чтобы надеть ботинок. Гордость заставляла ее держать свои мысли при себе. Хоть она и проспала всю ночь напролет, но не ощущала себя отдохнувшей, а наоборот, усталой. Тем более что у нее все болело. Желудок болел от голода. Все тело тоже болело и ныло. Надев ботинки, она почувствовала, что ноги тоже болят. И солнце было таким ярким, что глаза тоже сильно болели.