– Ах, госпожа Салливан, – вежливо начал он, хотя ему приходилось сдерживать свой гнев и разочарование, – мне очень жаль. Дети провожали Филиппа до станции, а там он, скорее всего, уговорил их ехать вместе с ним. Весьма прискорбно, что вы не можете оставить их у себя до конца каникул. У вас им было бы куда лучше, чем здесь. Они, вероятно, объяснили вам, что их дядя не в состоянии взять их к себе. В надежде на то, что я соглашусь взять на себя заботы по их содержанию, он выслал мне чек на довольно солидную сумму. Но я охотно перешлю его вам, если вы оставите детей у себя. Разумеется, у господина Трента также не будет никаких возражений.

Последовала продолжительная пауза.

– И какова же сумма, указанная в чеке? – осведомилась наконец тетя Полли.

После того как цифра была названа, снова возникла пауза. Тетя Полли быстро обдумала создавшуюся ситуацию. На содержание детей уйдет не так уж много. Она сумеет позаботиться о том, чтобы они не мозолили глаза Джозефу. А девочка будет помогать Дине по хозяйству. И наконец-то можно будет уплатить по счетам, которые так давно на ней висели!

Господин Рой на другом конце провода нетерпеливо ждал ответа. Только бы не видеть никогда этого несносного попугая! С Джеком еще можно ладить, Люси – милая и старательная девочка, но попугай – это сущая погибель!

– Постойте, дайте-ка мне сообразить, – неуверенным тоном сказала наконец тетя Полли, хотя была уже согласна. – Это будет не так просто, ведь у нас мало места. Дом у нас большой, но половина комнат находится в аварийном состоянии и в них жить нельзя. Но мы что-нибудь придумаем. Например, они могли бы жить в башне…

Лица четверых друзей, которые слышали каждое ее слово, сияли от восторга.

– Видишь, она соглашается, – прошептал Филипп на ухо Джеку. – Готов поспорить, что мы получим комнату в башне. Мне всегда хотелось спать там, но тетя не позволяла.

– Вы оказали бы мне большую услугу, госпожа Салливан, если бы согласились оставить детей у себя, – снова повторил учитель. – А если вам понадобятся деньги, тотчас дайте мне знать. Я немедленно позвоню господину Тренту, предоставьте это мне. И сразу же вышлю вам его чек. Не могу даже выразить, насколько я вам благодарен за помощь. С детьми вам будет легко. Люси – прелестное создание. Только этот ужасный попугай совершенно невыносим! Но его можно посадить в клетку.

– Ну, против попугая я ничего не имею, – ответила тетя Полли.

В этот момент Кики издал пронзительный крик, который услышал даже господин Рой на другом конце провода. Учителя удивили ее слова: уж если госпожа Салливан выносит эту чудовищную птицу, она достойна восхищения!

На этом их разговор фактически закончился. Тетя Полли пообещала, что напишет господину Тренту, как только господин Рой сообщит ей, что обо всем с ним договорился. И дети останутся у нее до конца каникул.

Наконец тетя положила трубку на рычаг, и ребята облегченно вздохнули. Филипп бросился к ней.

– Огромное спасибо, тетя Полли! – радостно сказал он. – Это чудесно, что Джек и Люси будут жить у нас. И мы постараемся не мешать дяде, а тебе будем во всем помогать.

– Полли, умница, – нежно проворковал Кики и вдруг слетел с плеча Джека и устроился на плече у тети Полли.

Все были поражены. Молодчина Кики! Нашел подход к тете Полли!

– До чего же глупая птица, – проворчала она, не желая показывать, что на самом деле ей очень приятно.

– Боже, храни короля! – громко выкрикнул попугай, и все рассмеялись.

– Филипп, вы с Джеком будете спать в башне, – сказала тетя Полли. – Мы сейчас сходим туда и посмотрим, как бы вас поудобнее устроить. Люси будет спать у Дины. Хотя нет, лучше она займет комнату Филиппа, рядом с комнатой Дины. Отправляйтесь-ка, девочки, в свои спальни и наведите там порядок!

Дина и Люси, весело болтая, пошли наверх. Джек со своим любимцем уселся на подоконник и, словно зачарованный, погрузился в созерцание птиц, которые плавно парили над морем.

Сияющий от счастья Филипп поднялся с тетей в башню. Он до сих пор не мог поверить, что его друзья до самого конца каникул пробудут с ним. Они прошли через темную и сырую переднюю, потом стали взбираться по каменным ступеням винтовой лестницы. Ступени были крутыми, и им пришлось с непривычки изрядно попотеть, прежде чем они добрались до комнаты на самом верху. Она оказалась совершенно круглой, с тремя узенькими оконцами, прорубленными в толстых стенах, из которых было видно море. В окнах не было стекол, и в комнату то и дело врывался свежий ветер, принося с собой крики птиц и шум прибоя.

– Боюсь, вам тут будет очень холодно, – неуверенно проговорила тетя.

Но Филипп беспечно покачал головой.

– Нас это не пугает. Мы все равно открывали бы окна, даже если бы они были со стеклами. Нам тут будет хорошо. Смотри-ка, здесь есть старый сундук! В него мы уложим наши вещи. А еще тут удобная скамейка. Мы притащим сюда старый коврик, чтобы положить на пол. Нужен еще матрац.

– Да, кровать невозможно внести по такой узенькой лесенке, – согласилась тетя Полли. – меня внизу есть двойной матрац, вот его вы и принесете сюда.

Но пусть сначала Дина как следует подметет здесь и вымоет пол.

– Тетя Полли, я очень благодарен тебе за все, – смущенно сказал Филипп.

Хотя он каждый год проводил каникулы в этом доме, тетя всегда была для него почти что чужой. Но сейчас он вдруг понял, что фактически совсем ее не знает.

– Вроде бы суммы, которую выделил господин Трент, хватит, чтобы за все расплатиться, – добавил он. – Но на Джека и Люси уйдет не так уж много денег.

– Ах, Филипп! – Тетя Полли вздохнула, закрыла крышку сундука и повернулась к мальчику. – Видишь ли, мой дорогой, я не так уж этим озабочена, как это тебе может показаться. Но твоя мама чувствует себя не очень хорошо. Она уже не в состоянии присылать столько денег, как раньше. А твоя школа стоит недешево. Я просто не знаю, что нам делать! Ты уже большой и прекрасно понимаешь, что от твоего дяди Джозефа, увы, толку мало. А те жалкие сбережения, что у меня оставались, подходят к концу.

Филипп был ошарашен. Мама больна! Тетя на этот раз даже не получила от нее денег. Это ужасно!

– Что с мамой? – испуганно спросил он.

– Она очень плохо себя чувствует, измоталась на работе, ее мучает сильный кашель, – призналась тетя Полли. – Доктор сказал, ей необходим длительный отпуск, лучше всего поехать к морю. Но она не может бросить работу!

– Тогда я не пойду больше в школу, – решительно заявил Филипп. – Я найду себе работу и буду зарабатывать деньги. Мама не должна так надрываться ради нас.

– Нет, ты не можешь работать! – возразила она. – Боже упаси, тебе еще нет четырнадцати! Нет уж, раз я получу кое-какие деньги от господина Трента, нам будет немного полегче.

– Этот дом такой огромный, – сказал Филипп, который только сейчас заметил, какой усталой и измученной была тетя. – Почему мы живем здесь? Почему бы нам не уехать отсюда и не снять где-нибудь хорошенький маленький домик? Тогда тебе не придется так много заниматься хозяйством и, быть может, не будет так одиноко, как в Роки-Ледж: ведь, кроме нас, тут никто не живет!

– Это было бы прекрасно, – снова вздохнула тетя Полли. – Но кто купит наш дом, который уже наполовину развалился, да еще стоит в таком уединенном месте, где постоянно дуют ветры, а море часто штормит? К тому же я никогда не смогу уговорить твоего дядю уехать отсюда. Он любит этот дом и эти места и знает о них больше, чем кто-либо. Так что ничего не выйдет! Постараемся как-нибудь продержаться, пока вы с Диной не подрастете и не начнете зарабатывать.

«И я тогда смогу позаботиться о маме, и мы все вместе заживем счастливо», – подумал Филипп, спускаясь вслед за тетей по лестнице, чтобы принести матрац.

Он позвал Джека, и они вдвоем, пыхтя и отдуваясь, затащили тяжеленный матрац наверх, в круглую комнату, а Кики то и дело подбадривал их криками. Йо-Йо раздражал этот шум. Похоже, он решил, что попугай кричит специально, чтобы действовать ему на нервы. А Кики, словно почуяв его враждебность, старался подкараулить негра и неожиданно кричал прямо у него над ухом, так что тот вздрагивал от испуга.