В 1961 году в зарубежной печати появились сенсационные заметки о влиянии неподвижных упражнений на спортсменов. Так, один американский штангист без особых успехов занимался тяжелой атлетикой почти полтора десятилетия. В возрасте 35 лет (отнюдь не самый цветущий возраст для спортсмена) он начал упражняться по изометрической системе и вскоре прибавил к своему результату в троеборье 30 килограммов.

Такие примеры не единичны. Статическая нагрузка стала одним из непременных элементов тренировок не только штангистов, но и легкоатлетов, гребцов, пловцов. Достоинства этой системы, которые и обеспечили ей всемирное признание, очевидны. Обычно, развивая силовые качества, спортсмены поднимают тонны стали и тратят на тренировки массу времени, а прибегнув к статическим упражнениям, они экономят и время и энергию — ведь разовое напряжение мышц при использовании изометрической системы продолжается не более 10 секунд. Если учесть, что оборудование в этом случае чрезвычайно упрощается (а зачастую снаряды и вовсе не нужны), то достоинства изометрии станут особенно явны.

Но это все в будущем. Пока же Шура безуспешно пытался сдвинуть с места деревянную бадью. За этим занятием и застал его однажды местный бухгалтер, личность весьма интересная и своеобразная.

Звали его Клим Иванович. Старший сын в богатой крестьянской семье, человек обеспеченный и независимый, он тем не менее жестоко страдал от хрупкости сложения. Младшие братья его — богатыри как на подбор, спорые в любой работе: и в поле, и в плотницком деле, и в кузнечном мастерстве. А вот Клим фигурой не вышел. Бледный, худой, с нездоровым цветом лица, он не только что поднять большой молот в кузне, мешка с зерном сдвинуть не мог. Старик Иван Фадеич, глядя на своего старшого, только вздыхал — не работник, нет, не работник.

И пошел Клим Иванович учиться на бухгалтера. Выучился. Жил неплохо, но обиду на судьбу затаил и решил перехитрить ее. Выписал всяких спортивных книжек и журналов, накупил гирь и станков для развития силы и потихоньку тренировался в своей комнатушке. Частенько падал он в изнеможении на пол, случалось, хлынет кровь носом, не остановить. Но Клим занятий не бросал, хотя пользы от них особой не ощущал.

Вот этот человек, горько переживающий свою немощь, и обнаружил Шуру в подвале. На смену первому удивлению пришло взаиморасположение. Странная была это пара — худой, болезненный тридцатилетний мужчина и маленький двенадцатилетний крепыш. По вечерам они теперь почти не расставались. Среди хаоса спортивной литературы, кучей сваленной в комнате бухгалтера, Шура нашел множество журналов и всяческих наставлений «по развитию силы и совершенствованию фигуры». Клим Иванович со смешанным чувством разочарования, зависти и доброго участия помогал своему новому приятелю разобраться в премудростях цирковой и спортивной терминологии, разучивал вместе с мальчиком атлетические упражнения, рассказывал истории о силачах, гимнастах, борцах, которые ему приходилось читать и слышать. Перед Шурой открылся целый мир, населенный сказочными силачами.

Нужно сказать, что увлечение Клима Ивановича не было чем-то исключительным в тогдашней России. Борьба, поднятие тяжестей, акробатика в то время пользовались популярностью необычайной. Боролись всюду: в роскошном петербургском цирке «Модерн» и пуританском саду общества «Попечительства о народной трезвости», в городских театрах Одессы и Ставрополя, в парках Пензы и Оренбурга. Не только мужчины, но и женщины отдавали дань всеобщему увлечению. Сильная половина рода человеческого относилась к участию женщин в соревнованиях борцов весьма скептически. Так, журналы печатали такого рода информационные заметки: «Архангельск. На смену мужскому чемпионату прибыли борчихи: Эттингер, Сокольская, Морозова, Поддубная и др. Дела — не таё…», «Кишинев. Скоро приезжает дамский чемпионат в составе 12 борчих. Не так это нам интересно, потому что мы ждали борцов, а не… борчих». Несмотря на столь скептическое отношение к дамской борьбе, она тем не менее продолжала существовать. Трудно сказать, велика ли была польза от такого рода «спортивных» мероприятий. Однако сам факт существования женских «чемпионатов» убедительно свидетельствует, сколь распространен был силовой спорт в России в начале XX века.

В те годы были тесно связаны цирк и спорт, популярные зрелища и серьезная тренировочная работа. Можно с уверенностью сказать, что именно цирк был первым пропагандистом спорта сильных. Конечно же, сотни не слишком разборчивых антрепренеров наживались на организации чемпионатов борцов и гиревиков. Конечно же, зрелища эти были астрономически далеки от подлинной физической культуры. Но одно важное дело они делали с успехом — пропагандировали силу и красоту человеческого тела.

Культ силы победоносно шествовал по стране. И на то были свои причины. Россия, страна крестьянская, выходила на путь капиталистического развития с огромным бюрократическим аппаратом, с чудовищно расплодившимися конторами, банками и другими непроизводящими учреждениями, Множество людей были оторваны от привычного сельского быта, от повседневной работы, требующей физических усилий. Между тем по складу своему, по настроениям и склонностям они по-прежнему тяготели к труду, в котором сила имела первостепенное, если не решающее значение. И как реакция на новые, противоестественные для больших масс населения условия жизни вспыхнуло увлечение силовыми упражнениями.

Увлечение это подогревалось и иными причинами. Если интеллигенция видела в нем возврат к «золотому веку» античности, к культу красивого тела, то беднейшие слои населения рассматривали спорт с точки зрения практической. По деревням ходили легенды о крестьянских парнях, ставших мировыми чемпионами, вернувшихся в родные села с большими деньгами, на которые можно и корову купить, и хозяйство поправить. Наивные эти истории гнали деревенских юношей на цирковые подмостки, где они становились легкой добычей дельцов. Мало кто из богатырей вернулся в родной дом — опутанные контрактами они до последних дней, до «выхода в тираж» добывали деньги для своих хозяев. И все-таки новые и новые русские Геркулесы шли на цирковые арены: надежда выгодно продать единственное свое достояние, единственное, что выделяло их среди других — физическую силу, была слишком привлекательна.

Всего этого, конечно, не знал Шура, листающий книжки и журналы в комнате Клима Ивановича. Перед его глазами мелькали медали и жетоны, победные призы и кубки силачей. Любимым его героем стал Евгений Сандов. Этот атлет в те годы, как, впрочем, и много лет спустя, волновал воображение тысяч людей. Изустные и опубликованные рассказы о его удивительно красивой силе составили целую литературу об основах атлетизма. И до сих пор, так же, как больше полувека назад, о Сандове спорят, на него нападают, им восхищаются так, будто речь идет о нашем современнике, будто и не было в октябре 1925 года роковой автомобильной катастрофы, погубившей замечательного спортсмена.

Мальчик в далекой заволжской деревеньке боготворил Сандова. Его книга «Строительство тела» стала для Шуры тем, чем для верующего Библия. Затаив дыхание, он следил за спортивной биографией своего любимого героя.

Болезненный студент-медик был страстно увлечен анатомией Он решает стать профессиональным борцом, хочет применить свои знания не столько для лечения, сколько для совершенствования человеческого тела. «Вы можете быть лучше, сильнее и красивее», — говорил Сандов людям И доказал это всей своей жизнью.

Одна за другой сенсационные победы на ковре. Сенсационные, потому что публика в то время привыкла к атлетам гигантского веса — по 150 и более килограммов.

Сандов был иным Средний рост, вес, немного превышающий 80 килограммов, казалось, не оставляли ему никаких шансов на успех в поединках с циклопами, чьи тела напоминали неуклюжие, но непробиваемые несгораемые шкафы За Сандовым признавали изящество поз, красоту тела. И только…