— Что с вами, детка?

— Ничего…

Фелиси вдруг смертельно побледнела. Сейчас она не играет комедию. Ее что-то поразило. Она не в состоянии проглотить ягоду, которую держит во рту; вот-вот встанет и выбежит из зала. Она кашляет, словно поперхнувшись, прячет лицо в носовой платок.

— Что такое?..

Обернувшись, Мегрэ замечает невысокого господина, который, несмотря на теплую погоду, — снимает толстое пальто и шарф, вешает их на распялку и берет салфетку из ящика, на котором стоит номер тринадцать. Он человек средних лет, седоват, довольно банальной внешности: такие тусклые субъекты часто встречаются в городах. Они одиноки, мелочны, ворчливы. Это вдовцы или зачерствевшие холостяки, жизнь которых просто сеть мелких привычек. Официант обслуживает его, не спрашивая меню, ставит перед ним начатую бутылку минеральной воды, а тот, разворачивая газету, смотрит на Фелиси, нахмурившись, ищет что-то в памяти, недоумевает…

— Почему вы не едите?

— Я сыта… Пойдемте…

Она положила на стол салфетку. Рука ее дрожит.

— Успокойтесь, детка…

— Я? Я спокойна… Чего мне волноваться?

Мегрэ видит клиента номер тринадцать в зеркале и может наблюдать за усилиями памяти, отраженными на лице незнакомца… Вот он догадался… Нет… Не то… Надо постараться… Он пытается припомнить еще… Почти вспомнил… Теперь уж наверняка… Он вытаращил глаза… Он удивлен… Он словно говорит себе: «Вот так штука! Какое совпадение…»

Но он не встает из-за стола и не подходит поздороваться с ней. Он и вида не подает, будто знает ее. Где он с ней познакомился? В каких они отношениях? Он рассматривает Мегрэ с головы до ног, зовет гарсона, они шепчутся; гарсон, должно быть, отвечает, мол, не знает их, эта пара здесь впервые…

Тем временем Фелиси вне себя от тревоги. Вдруг она поднимается и идет в туалет. Неужели ей до такой степени перехватило горло?

Пока ее нет, Мегрэ и незнакомец смотрят друг на друга в упор; быть может, номер тринадцатый хотел бы подойти и заговорить со спутником Фелиси?

Через дверь с матовыми стеклами, ведущую в туалет, можно также пройти в кухню. Гарсон ходит то туда, то обратно. А он ведь рыжий! Как сын судовладельца, который сватался к Фелиси, когда она жила в Фекане. Как тут не улыбнуться? Она вдохновляется тем, что у нее перед глазами. Она смотрела на этого рыжего парня. Ее спрашивали о том, как ей жилось в Фекане. Ее воображение заработало с головокружительной быстротой, и гарсон превратился в судовладельца, который…

Мегрэ кажется, что ее нет слишком долго. Гарсон тоже исчез. Номер тринадцатый раздумывает, вот-вот примет решение.

Наконец Фелиси появилась. Почти улыбается, на ходу опускает на лицо вуаль. Она уже не садится за стол.

— Пойдем?

— Я заказал кофе… Вы ведь любите кофе?

— Сейчас не хочется… Он слишком подействует мне на нервы…

Он делает вид, что поверил, и подзывает официанта. Расплачиваясь по счету, он смотрит на гарсона в упор, и парень слегка краснеет. Ну ясно! Она поручила ему передать что-то номеру тринадцатому. Может быть, нацарапала несколько слов на клочке бумаги и велела отдать записку только тогда, когда уйдет.

Выходя, комиссар невольно замечает на вешалке толстое пальто с оттопыренными карманами.

— Мы возвращаемся в Жанневиль, не так ли?

Она взяла его под руку, и это движение могло бы показаться искренним.

— Я так устала! Все эти волнения…

Он стоит неподвижно на краю тротуара, словно в нерешимости, и она теряет терпение.

— О чем вы думаете?.. Почему не идете?.. Наш поезд уходит через полчаса.

Она ужасно боится. Ее рука дрожит на руке Мегрэ, и его охватывает странное желание успокоить ее. Он пожимает плечами.

— Ну ладно… Такси!.. Сюда!.. На вокзал Сен-Лазар… К направлению дальних пригородов…

От какого страха он ее сейчас избавил! В открытом такси, где их ласкает солнце, она чувствует потребность говорить, говорить.

— Вы сказали, что не покинете меня… Вы ведь это сказали, да? Вы не боитесь, что это вас скомпрометирует? Вы женаты? Какая я глупая… У вас же обручальное кольцо…

На вокзале она опять немного поволновалась. Он взял только один железнодорожный билет. Неужели он посадит ее в купе, а сам останется в Париже? Она забыла, что у него постоянный проездной билет. Мегрэ тяжело усаживается на скамейку, глядя на нее и слегка терзаясь угрызениями совести.

Этого старого господина — клиента номер тринадцать — он сможет повидать, когда захочет, ведь тот каждый день бывает в ресторанчике. Поезд трогается, и Фелиси думает, что она спасена. В Пуасси они вместе проходят мимо кабачка, и хозяин, стоя у входа в дощатое здание, узнает Мегрэ и подмигивает ему.

Комиссар не может устоять перед желанием подразнить Фелиси.

— Кстати! Мне хочется спросить его, приходил ли Деревянная Нога понаблюдать за вами, когда вы танцуете…

Она увлекает его вперед.

— Не стоит… Я сама скажу… Он приходил несколько раз…

— Вот видите, он вас ревновал…

Они поднимаются на горку. Вот и лавка Мелани Шошуа. Мегрэ продолжает игру:

— Что, если я спрошу ее, сколько раз она видела, как вы гуляли с Жаком Петийоном?

— Она нас никогда не видела!

На этот раз Фелиси говорит уверенно.

— Вы так хорошо прятались?

Вот и дом; они увидели его в тот момент, когда от него отъехала большая машина Отдела установления личности. На пороге, словно настоящий мелкий собственник, стоит Люка.

— Кто это здесь был?

— Фотографы, специалисты…

— Ах да… Отпечатки пальцев…

Она хорошо осведомлена. Она прочла столько детективных романов.

— Что нового, старик Люка?

— Ничего особенного, начальник… Тот тип действовал в резиновых перчатках, как вы и предполагали… Они только взяли отпечатки его башмаков. Башмаки совершенно новые, он их носил не больше трех дней…

Фелиси поднялась к себе в комнату снять траурное платье и вуаль.

— Есть новости, начальник?.. Похоже…

Люка так хорошо знает комиссара! У Мегрэ есть особая способность проявлять себя, расцветать, излучать жизнь. Он смотрит вокруг, все здесь так хорошо знакомо, и, повинуясь какомуто закону подражания, Мегрэ начинает вести себя так же, как обитатели этого дома…

— Выпьем по рюмочке?

Он берет из буфета в столовой графин, в котором еще осталось вино, наполняет две рюмки, останавливается на пороге, лицом к саду.

— За твое здоровье… Послушайте, Фелиси, детка…

Она уже спустилась, надев передник, и проверяет, не устроили ли люди из Отдела установления личности беспорядка на кухне.

— Будьте так любезны, приготовьте чашку кофе моему другу… Мне надо сходить в «Золотой перстень», но я оставлю с вами бригадира, он будет охранять вас… До вечера…

Он ожидал этого недоверчивого, пугливого взгляда.

— Уверяю вас, я иду в «Золотой перстень»…

Это правда, но он остается там недолго. Так как в Оржевале нет такси, он просит механика Луво свезти его в Париж на грузовичке.

— На площадь Терн… Поезжайте по улице Фобур-Сент-Оноре…

Когда он вошел в ресторан, там уже никого не было, и гарсон, вероятно, спал где-нибудь в соседнем помещении, потому что он появился, зевая, со всклокоченными волосами.

— Вы знаете, где живет господин, которому вы сегодня передали записку от сопровождавшей меня дамы?

Этот дурак думает, что перед ним ревнивец или разгневанный отец. Он отрицает, смущается. Мегрэ показывает ему свое удостоверение.

— Я не знаю его фамилии, уверяю вас… Он работает здесь поблизости, но вряд ли он здесь живет, потому что бывает у нас только днем…

Мегрэ не хочется ждать до завтра.

— Вы не знаете, чем он занимается?

— Постойте… Однажды я слышал, как он разговаривал с хозяином… Пойду посмотрю, здесь ли хозяин…

Решительно весь дом погружен в послеполуденный сон. Хозяин появляется без воротничка, отводит рукой растрепанные волосы.

— Номер тринадцатый? Он работает по кожевенному делу… Он как-то говорил мне об этом, не помню уж, по какому поводу… Он служит в одной фирме, на улице Ваграм…