— Конечно, ведь у самого премьера рейтинг не тот, что у хозяина.

— Не по Сеньке шапка, не тот масштаб личности.

— Да, тяжело ему будет изображать большую величину при полном нуле в голове.

— Ты, как всегда, прав.

— А тут не надо быть провидцем. Слишком Миша простоват для таких больших игр. Одно дело — делать умное лицо на заседаниях правительства, другое — самому что-то решать.

Между тем они оба так же мечтали вступить в гонку за первое кресло государства и примерно то же самое думали друг о друге. В самом конце длинного строя стоял ещё один человек с четырьмя звездами на погонах. Начальник генерального штаба генерал-лейтенант Игорь Маслов находился в затяжном конфликте с министром обороны, и всем поведением старался напомнить президенту о своей принципиальной позиции. Верховный главнокомандующий пока сохранял нейтральность, хотя ему надоел этот, совсем ненужный для него конфликт.

Первым к выпускникам академий обратился министр обороны.

— Господа офицеры, вы закончили академию в самый важный момент становления российской армии…

Президент, глядя на напряженные лица этих, уже не очень молодых людей в военной форме, задумался о чем-то своем. Из этого состояния его вывел слишком быстро подошедший, для столь торжественного момента, офицер связи.

— Господин президент, нужно срочно спуститься в бомбоубежище!

— Что случилось?

— Мы не знаем, но нарушена вся система связи. Мы потеряли связь не только со штабами округов, но и с генштабом.

Это было уже совсем невероятно! Мало того, что генштаб находился в нескольких километров от Кремля, но, для создания этой самой современной связи в мире ФАПСИ были затрачены несколько десятков миллиардов долларов. Эта связь должна была работать даже после нанесения по бункеру управления ядерного удара противника.

— Хорошо, — согласился президент, — идёмте.

Все, находившиеся в зале, с недоумением проводили взглядом быстро удаляющегося главу государства. Около входа во дворец уже стоял президентский, бронированный «Мерседес», водитель с нетерпением поглядывал в сторону помпезного крыльца. Судя по переговорам охраны, доносившихся до его ушей через мобильные наушники, президент вот-вот должен был на нем показаться. Но тут его внимание привлекло что-то совсем другое. Сначала он подумал, что это просто туча, загородившая солнце, но это нечто, выдвинувшееся из-за крыши дворца, было слишком темным, а потом он понял, что это темное имеет слишком правильную геометрическую форму. Шофер забыл про все, он не мог оторвать глаз от этого угрожающе черного ромба. Тот висел всего метрах в ста над дворцом. Между тем открылась массивная дверь, президент, по инерции сделал еще несколько шагов, потом поднял вверх лицо и застыл на месте. Вместе с ним то же самое сделали и все три его телохранителя. Неизвестно, о чем думали все эти люди, сумели ли они хоть что-то понять за секунду до того, как огненный луч испепелил всех их. После того, как на площади остался только горящий металл президентского кортежа, ромб ударил по самому дворцу. Методично, раз за разом, с интервалом в три секунды, он бил по нему до тех пор, пока от Большого Кремлевского дворца не остался один почерневший фундамент.

Эскадра под командованием контр-адмирала Джозефа Конти находилось на боевом дежурстве в этой горячей точке земного шара уже третий месяц, и было мало радости который уже месяц наблюдать по одному борту унылый пейзаж Аравийского полуострова, и по другому борту не менее унылый иракский ландшафт. Корабли дрейфовали на самом малом ходу, из восьми расположенных на борту авианосца «Энтерпрайза» атомных реакторов работали только два. Этого было вполне достаточно для того, чтобы снабжать огромное судно энергией, а парогенераторы катапульт паром. Вслед за авианосцем медленно плелись и остальные корабли эскадры, кажущие на фоне своего лидера просто карликовыми. В этот раз самый старый авианосец флота США сопровождал крейсер "Порт Ройял" класса «Тикандерога», два эскадренных миноносца серии "Арлейг Бурк", вертолетоносец типа «Иводзума». За ними тянулись многочисленные корабли конвоя: транспорт снабжения типа «Сакраменто», два транспорта типа «Сириус», танкер типа «Кемаррор», совсем мелкие корабли минно-тральной защиты. На десантном корабле типа «Тарава» томился в ожидании приказа о высадке батальон морской пехоты. Где-то в глубине морской скользила атомная подводная многоцелевая лодка типа «Сеавольф». Покой с воздуха обеспечивал самолет дальнего обнаружения и управления Е-3Ф Сентру. Казалось, ничто не могло противостоять или, хотя бы, угрожать этой армаде.

Вскоре по всему огромному кораблю прозвучал ревун, предупреждающий о начале программы пилотирования. Теперь персоналу, не задействованному в подготовке к полётам, запрещалось выходить на верхнюю палубу. Да, и, собственно, таких глупцов и не было. Случайно попасть под реактивную струю взлетающего самолета было не самым большим кайфом. Так можно было запросто улететь за борт.

Взлетела уже первая пара F/А-18А «Хорнет», ушедших с полной боевой загрузкой в сторону Басры. Вслед за ним готовились взлететь ещё одно звено палубных штурмовиков, получивших задание выполнять бомбардировку горного ущелья в района Текрита. Их уже прицепили к ползуну паровой катапульты, пилоты получил добро на взлёт.

Адмирал наблюдал за всеми этими привычными хлопотами из своего командного пункта, во всем мире именуемого просто «островом». Эти взлеты он видел уже сотни раз, но они до сих пор завораживали его своей стремительной быстротой. Порой Джозефу казалось, что это не катапульта, а он сам, лично, могучей рукой бросает в воздух эти многотонные машины. Тут его отвлек от этого созерцания дежурный офицер.

— Сэр, происходит что-то непонятное.

— В чем дело, капитан?

— Из эфира исчезла радиостанция штаба экспедиционной армии.

Через секунду он добавил: — Пентагона тоже!

Адмирал не раздумывал ни секунды.

— Всеобщая тревога. Передать на корабли сопровождения…

И тут он увидел, как стремительный полет уже оторвавшихся от палубы авианосца штурмовиков прервался огненной вспышкой двух взрывов. Тут же остро кольнуло искра взрыва где-то на большой высоте, там, где витал самолет радиолокационного обнаружения. Это тут же подтвердил оператор.

— Потеряно связь с самолетом АВАКС!

Адмирал Конти не успел до конца осознать, что произошло, потому что уже в следующую секунду на его командный пункт обрушился испепеляющий удар рукотворной плазмы.

И тут же второй, возникший, словно из ничего, черный ромб завис на высоте пятидесяти метров, и ударил по носовой части авианосца. Он почти осек её, только ниже ватерлинии метра на три ещё остались остатки киля. В пробоину мощным потоком хлынула вода. В это время второй ромб, до этого уничтоживший «остров», бил своей плазменной пушкой по корме судна, так, что, потеряв винты и листы кормовой части судна, «Энтерпрайз» начал активно набирать воду. При этом ни один из огненных зарядов не пришелся на среднюю часть корабля, ближе к корме, туда, где размешалось его сердце — реакторный отсек.

Пока эти два ромба, не сильно торопясь, клевали авианосец, еще два точно таких же штурмовика работали над крейсером «Тикандерога». Никто на нем не смог открыть огнь. Ромбы методично уничтожали все активное оружие и людей, хоть немного проявивших стремление повернуть его в сторону нападения. А главное — они так же первым же ударом уничтожили боевую рубку крейсера.

Остальные пятеро ромбов добивали остатки эскадры: эсминцы и корабли снабжения. Один из эсминцев уже горел от корма до носа, второй угрожающе наклонился на бок. С чадящим пламенем горел «Сакраменто», тонул военный госпиталь. Вылившийся из чрева танкера мазут растекался по голубой воде Персидского залива. Крейсер потерял ход и пошел ко дну первым. И, когда он ушел на дно, в этот момент взорвался один из ромбов. Это была заслуга экипажа самого маленького судна эскадры, тральщика-искателя мин типа «Оспай». Про это маленькое судно с пластиковым корпусом нападавшие просто забыли. Но именно с него прозвучал в сторону черных штурмовиков единственный осмысленный залп скорострельного зенитного пулемета. Оставшийся неизвестным расчет выполнил свой долг до конца. Они ударили по ромбу, обстреливавшему в этот момент «Тараву». Взрыв был удивительно сильным, словно рванула маленькая атомная бомба. Ромб висел над кораблем в пятидесяти метрах, и после его взрыва на палубе «Таравы» заживо сгорели несколько десятков людей. Сам цвет взрыва был каким-то неестественным, с розоватым оттенком.