Не успел пилот закончить свой рассказ, как со стороны входной двери раздался грохот. Кто-то изо всех сил молотил по двери чем-то железным.

— Кто это? — встревожился пилот.

— Может — мичман вернулся? — предположил Новиков.

— Да ты что, он только что ушёл.

Мичман Сидоров убежал в посёлок проведать жену и детей еще минут двадцать назад. Как раз столько было и ходу до военного городка, но это через сопку, а не по дороге. А на сопках ещё лежал снег. Лётчик рассудил по-своему, он достал свой табельный пистолет и передёрнул затвор.

— Это они, эти, твари с ромбов. Счас я их всех перестреляю!

Сейчас только стало видно, насколько летун опьянел.

— Чёрт, а у нас оружия и нет! — Озаботился Новиков.

За неимением ничего другого матросы снова разобрали лопаты, подошли к воротам.

— Кто там? — закричал Симонов.

— Это мы, с периметра, — донеслось из-за двери.

— А, солдатня.

— Фу ты, чёрт! А про них то мы забыли.

Это действительно были солдаты охраны периметра базы. Их было шестеро, все с оружием.

— Мужики, что делать то? — Спросил старший из солдат, с лычками сержанта. — Связи с казармой нет, эта дрянь летает в открытую, долбит всё живое на земле.

— Где?

— Что вы там видели?

— Да, сейчас только с вышки на сопке смотрели, как они какую-то машину раздолбали по дороге из Североморска.

— Лазер, похоже, у них, — дополнил рассказ ещё один солдат. — Эх, и вспышки сильные!

Сержант кивнул головой.

— Вот я и снял всех с вышек. Чего зря жопу под лазер подставлять.

— Ну, и правильно сделал, проходите, мужики, — согласился Новиков.

— Там что, снег, что ли, идёт? — удивился, выглядывая наружу Симонов.

— Ну да. Циклон же ещё вчера обещали, вот он и пришёл.

Ближе к вечеру на базу вернулся мичман Сидоров. И не один пришёл, привёл с собой человек двести гражданских: женщин, детей, каких-то потрепанных мужчин в штатском.

— Это что, ты весь военный городок с собой привёл? — удивился Новиков.

— Нет, кого уговорил. Большинство остались, боятся свои квартиры покидать. Совсем народ охренел. Тут война началась, а они про шмотки думают. Надо их тут всех разместить. Юрка, бери лом, сбивай замки с шестого склада, там кровати, матрасы, вообще, бери всё для оборудования здесь приюта.

Потом он обратился к смышлёному командиру солдатского караула.

— Так, сержант. Ты знаешь склады с продуктами?

— Конечно. Десятый, шестой, восьмой и третий.

— Вскрывайте их все, тащите сюда кашу, лапшу, тушенку, всё что придётся. Возьмите ещё людей, из этих, штатских, разгребите туннель, откройте ворота, и затащите сюда, в туннель, полевую кухню.

После этого он развернулся к своим подчинённым.

— Так, Симонов, Семашко, Сизов, пошли со мной.

Они прошли дальше по коридору, свернули в одну из боковых штолен. Тут мичман сорвал с ручки массивного замка пломбу, открыл его ключом. Из открытой двери пахнуло холодом, Сидоров включил свет. Картина, открывшаяся им за открытой дверью, вызвало у матросов невольное оживление. В огромном пространстве подземного морозильника висели десятки покрытых инеем бычьих туш. Они видели это не раз, но каждый раз это зрелище поражало своей сюрреалистической сущностью.

— Снимаем одну тушу, давайте, тащите ее на кухню, — приказал Сидоров.

К ночи все обитатели подземного склада были накормлены, расселены. Уснули дети, почти все женщины. Только мужчины ни как не могли уснуть. Непонятность всего происходящего, неизвестность положения в стране и мире не давали им уснуть.

Джозефа Райта разбудил его пёс, Бади. Королевский мастиф знал свою службу, и как всегда спал снизу, в холле, на диване перед камином. Но в эту ночь он прибежал на второй этаж, и начал бить своей тяжёлой лапой в дверь спальни, помогая при этом себе коротким, одиночным, но внушительным лаем. Джозеф Райт накинул на себя халат, и, удивленный, открыл дверь.

— В чем дело, Бади? Какая муха тебя укусила?

Пес стоял в коридоре, сердито рыча, и оглядываясь куда-то назад. Короткая шерсть на его загривке встала дыбом, он, словно звал куда-то своего хозяина.

— Так, похоже, что-то не то, дружище? Неужели кто-то позарился на наше имущество? Сейчас я спущусь.

И тут же в доме погас свет. Райт успел заметить краем глаза, что свет погас не только у него в доме, но и на улице.

— Чёрт, это ещё что такое? — Сам себя спросил хозяин дома, подошёл к ближайшему окну, и, на ощупь открыв его, выглянул наружу. Отсюда он мог увидеть разве что огни соседней виллы, принадлежащие Тому Гейтмонду, одному из компьютерных гениев Америки, ставшему миллиардером в последнее десятилетие. Но и в этой стороне царил мрак, тишина, и странные вспышки, мелькавшие где-то не так далеко, очень яркие, быстрые, и совершенно ни на что не похожие.

"Где-то коротят провода, — подумал Джозеф, но потом сам себя опроверг. — Какие еще провода? Тут все кабеля давно спрятаны в земле".

Он уже хотел отойти от окна, но тут тишину прорезал отчаянный женский крик. Такой крик издают только люди, попавшие в смертельную опасность, уж это Райт знал абсолютно точно. Он протянул руку, на ощупь нашёл радиотелефон, подаренный ему недавно дочерью, нажал кнопку вызова 911, но, поднеся к уху, не услышал даже привычного фонового зуммера. Тем временем со стороны темноты снова раздались крики, потом даже стрельба, а вспышки, так и не определенные Райтом как что-то знакомое, усилились.

— Так, мне это всё совсем не нравиться, — пробормотал Джозеф. Он метнулся к тумбочке, достал пистолет, «Кольт», вставил в него обойму. Воевать в пижаме ему показалось глупым, в его гардеробе было кое-что, более соответствующее положению дел. Военная привычка одеваться быстро сохранилась у Райта, не смотря на звание и годы, так что уже через пять минут он был одет в армейский камуфляж, кроме пистолета у него в руках был автомат Калашникова, втихаря вывезенный тогда ещё майором Райтом во время знаменитой "Бури в пустыне" из Кувейта. Голову Джозефа украшал прибор ночного виденья. Этот прибор ему подарили в прошлом году перед выходом в отставку сослуживцы, знавшие страсть будущего отставника к ночной охоте за дикими, канадскими козлами. Потом Райт спустился вниз, и подойдя к входной двери, начал рассматривать сквозь стекло обстановку на улице. Как раз, словно дождавшись своего часа, в ворота его виллы грохнули чем-то тяжёлым. Райт замер, чуть потянул дверь на себя. Он расслышал знакомый, мямлящий голос китайца, привратника и садовника в одном лице. Потом этот голос перешёл на крик, и в нем ужаса было больше, чем может быть даже перед обычной смертью. Бади, стоявший рядом с генералом, снова зарычал, теперь уже вся шерсть на его теле встала дыбом. Любой другой пёс давно бы уже изошёлся бы лаем, но Бади был бойцовской собакой, вышколенной хозяином до истинно армейского состояния. Между тем от калитки в сторону дома двинулись какие-то тёмные тени. Сначала их было три, потом они начали множиться. Генерал недоумевал: мало того, что незваные гости были несуразно высоки, словно какие-то шутники встали на ходули, так еще и в тепловизоре их было очень плохо видно. Райт до последнего не знал что делать, но тут со стороны виллы Гейтмонда раздался отчаянный женский крик, и тут же через невысокий забор, разделяющий их виллы, перевалилось тело молодого человека. Райту показалось, что он даже узнал его. Это был Майкл, старший из сыновей Гейтмонда. За забором заблестели всё те же вспышки, одна из них пролетела выше забора, и, ударив в молодой кипарис, подожгла его. А беглец, упавший при прыжке на землю, вскочил на ноги, и, увидев перед собой черных монстров, вскрикнул, и кинулся бежать прямо в сторону Райта, к его дому. Он был уже в двух шагах от двери, когда его догнал огненный импульс, заставивший парня на секунду вспыхнуть, а потом, уже дымящимся, упасть на землю.