Собственно, отчего мы умираем? Мы умираем от единственной и основательной причины: неуважения себя. Мы, собственно, самоубиваемся. Не столько солнышко нас гонит, сколько мы сами гоним себя: “Уйди ты, черт!”».

Фрагмент 4-й:

«Нигилизм... Это и есть нигилизм, – имя, которым давно окрестил себя русский человек, или, вернее, – имя, в которое он раскрестился.

– Ты кто? Блуждающий в подсолнечной?

– Я нигилист.

– Я только делал вид, что молился.

– Я только делал вид, что живу в Царстве. На самом деле – я сам себе свой человек. Я рабочий трубочного завода, а до остального мне дела нет.

– Мне бы поменьше работать.

– Мне бы побольше гулять.

– А мне бы не воевать.

И солдат бросает ружье. Рабочий уходит от станка.

– Земля – она должна сама родить.

И уходят от земли: известно, земля Божия. Она всем поровну.

Да, но не Божий ты человек. И земля, на которую ты надеешься, ничего тебе не даст. И за то, что она не даст тебе, ты обагришь ее кровью.

Земля есть Каинова, и земля есть Авелева. И твоя, русский, земля есть Каинова. Ты проклял свою землю, и земля прокляла тебя.

Вот нигилизм и его формула.

Одна шестая часть суши. Нигилизм. Но что же растет из тебя? А ничего. Мы не уважали себя. Суть Руси, что она не уважает себя... Россия похожа на ложного генерала, над которым какой-то ложный поп поет панихиду. На самом же деле это был беглый актер из провинциального театра».

Фрагмент 5-й:

«Что такое совершилось для падения Царства? Буквально, – оно пало в буддень (будничный день). Шла какая-то середа, ничем не отличаясь от других. Ни – воскресенья, ни – субботы, ни хотя бы мусульманской пятницы. Буквально, Бог плюнул и задул свечку. Не хватало провизии и около лавочек образовались хвосты.

Да, была оппозиция. Да, царь скапризничал.

Но когда же на Руси хватало чего-нибудь без труда еврея и без труда немца? Когда же у нас не было оппозиции? И когда царь не капризничал? О, тоскливая пятница или понедельник, вторник...

Можно же умереть так тоскливо, вонюче, скверно. Да, уж если что “скучное дело”, то это – падение Руси.

Задуло свечку. Да это и не Бог. А шла пьяная баба, спотыкнулась и растянулась. Глупо. Мерзко. “Ты нам трагедий не играй, а подавай водевиль”».

Фрагмент 6-й:

«Как падала и упала Россия. Нобель – угрюмый тяжелый швед, и который выговаривает в течение трех часов не более трех слов, скупил в России все нефтеносные земли. Открылись на Ухте (Урал) такие

же – он и их купил и закрыл. “Чтобы не было конкуренции наследникам”.

Русские все зевали. Русские все клевали.

Были у них Станиславский и Немирович-Данченко. И проснулись они. И основали Художественный театр. Да такой, что когда приехали на гастроли в Берлин, – то засыпала его венками. В фойе его я видел эти венки. Нет счета. Вся красота.

И записали о Художественном театре. Писали столько, что в редкой газете не было. И такая, где “не было” – она считалась уже невежественною.

О Нобеле никто не писал.

Станиславский был так красив, что и я загляделся. Он был естественный король во всяком царстве, и всех королевских тронов на него не хватило бы. Немирович же был так умен, что мог у лучшего короля служить в министрах».

Фрагмент 7-й:

«Совет юношеству. Ни от кого нищеты духовной и карманно-русского юношества не пошло столько, как от Некрасова. Это – диссоциальные писатели, антисоциальные. “Все – себе, читателю – ничего”. Но ты, читатель, будь крепок духом. Стой на своих ногах, а не:

“Что ему книжка последняя скажет,

То на душе его сверху и ляжет”.

И помни: жизнь есть дом. А дом должен быть тепел, удобен и кругл.

Работай над “круглым домом”, и Бог тебя не оставит на небесах. Он не забудет птички, которая вьет гнездо».

Фрагмент 8-й:

«Божественная комедия. С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историей железный занавес.

– Представление окончено.

Публика встала.

– Пора одевать шубы и возвращаться домой.

Оглянулись.

Но ни шуб, ни домов не оказалось».

В событиях, связанных с падением Дома Романовых, Февральской революцией, участвовало немало «действующих лиц», сыгравших ту или иную роль в произошедшем. Мы остановимся на некоторых наиболее известных фигурах, оставивших заметный след в истории России на переломном рубеже.

Александр Федорович Керенский родился 22 апреля 1881 года в Симбирске. Он оказался ровно на 11 лет – день в день – младше Владимира Ильича Ульянова (Ленина). Его первые детские воспоминания, когда было ему 6 лет, связаны с казнью в Шлиссельбурге старшего сына И. Н. Ульянова – Александра, покушавшегося на жизнь императора Александра III.

Отец Саши Керенского был сначала преподавателем русского языка и куратором того класса, в котором учился Владимир Ульянов, а потом стал директором гимназии. В конце 1890-х годов его перевели сначала в Казань, а потом в Ташкент – на пост попечителя учебного округа.

В Ташкенте и прошли отроческие и юношеские годы Саши Керенского, окончившего в 1899 году Ташкентскую гимназию с золотой медалью. Тогда же он переехал в Петербург и поступил на юридический факультет Петербургского университета. В годы его юности развернулся террор «Народной Воли», и первыми террористами стали недоучившиеся гимназисты и студенты Петр Карпович, Степан Балмашов и Егор Сазонов, окончившие дни в Шлиссельбурге, на каторге или в изгнании.

В эти же годы рабочие поворачивают с пути экономической борьбы на путь борьбы политической, куда уводят их социал-демократы марксисты. Бывшие народовольцы организовываются в партию социалистов-революционеров, а либералы создают «Союз Освобождения» – зародыш партии Конституционных демократов (кадетов).

Под влиянием всех этих течений формировались ум и характер молодого юриста А. Ф. Керенского. В 1904 году он окончил университет и стал присяжным поверенным, защищая в судах Петербурга самых бедных и обездоленных граждан. В конце 1905 года Керенского посадили в Петербургскую тюрьму «Кресты», но он вскоре был освобожден «за недостатком улик».

Незадолго до того он женился на Ольге Львовне Барановской, и она родила ему сына Олега. Керенские снимали каморку под крышей одного из домов, их месячный достаток равнялся 25 рублям. А вскоре появилась и дочь.

Выйдя из тюрьмы, Керенский много сил отдает подготовке к выборам во 2-ю Государственную Думу, агитируя за эсеров, хотя называть так кандидатов в депутаты было нельзя. Однако как только революция пошла на убыль, он уехал в Саратов.

Керенского потрясли события 9 января 1905 года, и он стал посещать семьи погибших рабочих, все более проникаясь сочувственным пониманием положения простого народа.

В 1905 году он познакомился с Б. В. Савинковым и Б. И. Моисеенко – руководителями боевой организации эсеров, но в ряды ее не был принят из-за несогласия Е. Ф. Азефа. Не получив доступа к террористической деятельности социалистов-революционеров, Керенский нашел себя в амплуа адвоката – защитника униженных и бедных. Первый заметный политический процесс, в котором он участвовал, касался эстонских крестьян, разграбивших баронское имение, за что многие из них были расстреляны без суда и следствия. Всероссийскую известность он получил как глава думской комиссии по расследованию Ленского расстрела. Речи Керенского способствовали росту его популярности, и он был единодушно выдвинут депутатом в 4-ю Государственную Думу от избирателей города Вольска (Саратовская губерния).

В 4-й Думе он образовал «Трудовую группу» – «трудовиков», которые практически были фракцией эсеров. Вскоре все признали Керенского одним из лучших ораторов русского парламента, но его деятельность выходила за думские рамки. Он выступал на самых громких политических процессах начала XX века.