Неожиданно человек в яркой красной куртке якудзы Хонджовары ступил на проезжую часть дороги, оглушительно засвистел в свисток и раскинул руки, останавливая движение. Машины замерли. Поравнявшись с человеком в красно-черной куртке, некоторые прохожие принимались громко прославлять Хонджовару-гуми.

— Домо аригато(Спасибо (яп.).), — отвечал он, вежливо кланяясь в ответ на приветствия.

Пайпер знала, что якудзы — свирепые и безжалостные бандиты, думающие, однако, о своем реноме.

Хонджовара-гуми превратил этот район Сектора-6, Малую Азию, в один из самых безопасных уголков плекса. Бандиты взяли на себя охрану общественного порядка и не допускали преступлений в отношении простых горожан. Другие шайки и разрозненные преступники пересекали территорию района на собственный страх и риск.

Пайпер прошла еще один квартал в направлении Хауторна и остановилась возле дверей буддийского храма «Святого Спасения», украшенных причудливой резьбой из синтетической древесины.

Едва она приблизилась к входу, как перед ней неожиданно возник человек в красно-черной куртке. Он распахнул двери, поклонился и произнес:

— Додзе(Пожалуйста (яп.).)… позвольте я…

Пайпер поклонилась в ответ:

— Домо аригато годзаимас(Большое спасибо (яп.).).

Человек проскользнул в храм вслед за ней, распахнул внутренние двери, снова поклонился и сказал:

— Додзе.

— Домо аригато, — ответила девушка и переступила порог.

Прислужник провел ее в небольшую комнатку, где ожидал буддийский монах. За приношение в десять нуенов монах сотворил ритуальную молитву, после чего прочел ей краткую лекцию о природе Будды как воплощении Христа. Лекцию Пайпер охотно бы пропустила, но решила не нарушать установленный порядок. С буддийским учением, даже в той форме, в какой оно преподносилось в бесхитростных сектах Ньюарка, у нее были проблемы. Дело в том, что Пайпер не верила в мистическое озарение. Большинство людей, с которыми ей приходилось встречаться, не следовали элементарным правилам повседневного существования. Предположить, что даже такое потрясение, как смерть, способно вызвать в их душах хоть какое-то просветление, было выше ее сил.

Как бы то ни было, это являлось составной частью общей печали бытия. Учения буддизма и «Церкви Единой Земли» имели много общего. В частности, обе теории исходили из цикличности природы и жизни. Пайпер считала себя обязанной искать собственное озарение, не веря при этом до конца в правильность данной концепции. Возможно, истинная вера приходит только после озарения.

Когда лекция закончилась, она вышла из комнатушки и прошла через скользнувшие в стороны прозрачные двери к святыне Шинто. Это обошлось ей в двадцать нуенов. Священники Шинто хорошо усвоили мирские обычаи, и общение с ними обходилось гораздо дороже, чем с буддистами. Монах исполнил весь положенный ритуал: постонал, повыл, пробормотал мантры, потряс погремушкой, помахал волшебными палочками, после чего позвенел колокольчиком, ударил в гонг и подул в свисток.

За свои деньги Пайпер получила уверение в том, что местный ками(Ками — в японской мифологии — общее название божеств.) станет заботиться о ее судьбе. Кроме того, монах отогнал довлеющие над Пайпер злые силы. Вообще-то ей не верилось, что в такой дыре, как Ньюарк, может жить настоящий ками. Впрочем, в буддийские лекции она верила еще меньше.

Снова оказавшись на улице, она отправилась на Уотсон-авеню. Там ее ждал Рико.

— Все в порядке, чика? — спросил он, глядя куда-то вправо.

— Да, — кивнула Пайпер. — Все хорошо.

Она положила руку на его плечо и поцеловала в щеку. Большее проявление чувств оказалось бы неуместным. Рико предпочитал следить за происходящим и глазами и сознанием.

— Не забывай о своих обязанностях, ладно? — сказал он, взглянув в боковую улочку на Чэдуик.

— Хорошо, — кивнула Пайпер.

— Как инструмент?

Он имел в виду ее кибердеку, а не гитару. Гитары у Пайпер не было, да и вообще она не отличалась любовью к музыке. Зато ее родные не представляли без музыки своей жизни, чем, очевидно, и объяснялось полное равнодушие к ней со стороны Пайпер.

— У меня был жучок.

— Что? — нахмурился Рико.

— Геометрически размножающийся вирус.

— Вот как?

Пайпер задумалась, пытаясь разгадать загадочное выражение лица Рико. Потом глубоко вздохнула и произнесла:

— Такие жучки удваивают в памяти любую информацию, в том числе и о себе. Так продолжается, пока они не поглощают все свободное место. Так вот, один пробрался в мой операционный код и… принялся откладывать яйца. Поэтому со мной было невозможно связаться. Память оказалась полностью забита. Ничего не могла сделать. Пришлось подсоединиться к внешнему порту и все просканировать.

Рико обернулся и посмотрел в сторону Хандертон-стрит.

— Вот почему ты так медлила?

— Да.

По сути дела, на решение проблемы ушла целая неделя. Это было немного, учитывая, что одних бортовых кодов ей пришлось пересмотреть более чем на тысячу мегапульсов, не говоря уже о сорока гигапульсах сопутствующих кодов. Располагая всего двумя программами поддержки, она чудом уложилась в такой короткий срок.

— Но ты же все исправила, так?

— Да, все в порядке.

Рико кивнул, и в этот момент из толпы выделились три типа в красно-черных куртках и остановились, глядя на них в упор. Один поклонился и спросил у Пайпер на беглом японском:

— Этот человек вас беспокоит?

Пайпер сморгнула. Вопрос был откровенно несправедливым и обидным. Только потом она сообразила, что Рико был единственным представителем европейской расы, единственным неазиатом на несколько ближайших кварталов. Тяжелый пистолет в кобуре на боку не облегчал его положения.

Пайпер поклонилась и поспешно сказала:

— Это мой телохранитель. Так решил шеф. Спасибо за внимание и заботу.

— А, понимаю, — поклонился в ответ старший группы. — Простите за беспокойство.

— Не волнуйтесь, все в порядке. Троица смешалась с толпой.

— Что это было? — спросил Рико.

— У людей Хонджовары сегодня много работы. Нам лучше уйти.

— Не возражаю.

На углу улицы они спустились по Лестнице в подземку. По узенькому коридору, по обеим сторонам которого стояли лотки и будочки, среди грохота, лязга и запаха машинного масла они вышли к стоянке такси и грузовиков у подземной трассы. Там уже стоял знакомый черно-серый фургон «лендровер» с Торвином и Шэнком.

Их ожидала важная встреча.

В логове зверя…

Маркет-стрит, Сектор-1.

Сгоревшие руины старинного здания суда чернели напротив сияющей огнями двенадцатиэтажной башни, занятой департаментом полиции и сопутствующими службами различных корпораций. Куда бы ни посмотрел Рико, разрушение, пепел и грязь соседствовали с вызывающей роскошью. Наркоман, продавший за порцию зелья под названием «Лучше жизни» свои ноги, руку, глаз и ухо, валялся в коме на тротуаре, по которому гуляли хлыщи в сияющем неохроме и бриллиантах. Мимо брошенных проржавевших реликтов производства «Дженерал моторс» неслись навороченные черные лимузины и гудящие пластиковые вертушки.

Высоко в небе застучал двигатель вертолета. Бортовые огни мерцали в дымном, удушливом мареве.

Черт бы побрал все.

Пора сосредоточиться, сказал себе Рико. Остальные члены команды уже заняли свои места, от него требовалась предельная собранность. Рико злился, что пришлось взять на дело Пайпер. Он психовал, даже когда ей приходилось выходить на улицу, где уже давно было небезопасно. Но она настояла на своем. Настояла на участии в рейде. Рико уважал мужественные поступки, особенно если их совершали женщины. Тем не менее он продолжал нервничать.

На нем был длинный черный плащ, скрывающий тяжелый автомат на боку и запасные магазины на поясе. Он натянул воротник свитера до самого носа и поднял воротник плаща.